— Соберись, последний рывок, ты можешь! — подбадривал его Веня.

Они выбежали на нейтральную территорию, и откуда-то с вершины горы на них обрушились выстрелы, автоматические дозорные башни обстреливали беглецов. Яркие, синие вспышки врезались в каменистую породу под ногами высекая искры и разбивая на мелкие осколки камни, разлетающиеся вокруг, делая продвижение ещё более опасным. У Миора больше не осталось сил, он был уверен, что следующая очередь точно превратит его в труп на этом пустынном участке. Он упал на колени, казалось в груди разрывается сердце, ноги больше не способны сделать ни шага.

Худой, невысокий Веня, завалил его на спину, поволок, ноги Миора цеплялись за неровности по земле.

— Ещё немного, ещё чуть-чуть, — твердил мужчина упорно неся, совершенно обвисшего спутника.

Наконец выстрелы остались позади, теперь башни до них не доставали. Веня положил свою ношу, посмотрел на запястье, где у него был небольшой прибор, похожий на мини локатор. Сверив маршрут, он вновь поднял Миора, свернул в сторону и пройдя метров пятьсот стал что-то высматривать на земле. Наконец, он нашел присыпанный пылью и мелкими камнями невзрачный заржавевший люк. Проем открывшийся под крышкой, уходил глубоко вниз, и где-то там тусклый кружок света. Он достал из сумки веревку, обвязал Миора и стал медленно и осторожно спускать его. Когда тело коснулось пола, покрытого серым потрескавшимся твердым веществом, Веня скинул вниз веревку, видимо его спутник был уже без сознания, по крайней мере, признаков жизни он не подавал. Мужчина спустился на пару ступенек, закрыв за собой металлический люк.

Внизу тусклое освещение было не везде, кое-где была полная темнота. Однако, Веня двигался уверенно, сворачивая и выбирая дорогу в запутанных коридорах. Он добрался до небольшого металлического ящика, слегка облупленного и заржавевшего, который был большими болтами прикреплен к решетке, преграждающий путь дальше. Решетка была явно не простой, она слегка светилась, и от неё уходили, тонкие, как паутинка проводки. Мужчина открыл дверку ящика, за ней оказалось потертое табло с бледно светящимися знаками. Он ввел какую-то комбинацию кода и решетка открылась сама. Буквально через десять метров на стене висела допотопная рация, Веня произнес в микрофон:

— Задание выполнено. Миор жив, но без сознания.

— Сейчас поможем тебе, — отозвался мужской голос, — жди там, мы выходим.

— Жду.

Мужчина сел на пол, упершись спиной о стену, на всякий случай проверил пульс своего подопечного, и достав из помятой пачки сигарету, затянулся пуская дым куда-то в теряющийся в темноте потолок. Он как раз успел докурить, когда послышались шаги, и компания из нескольких человек вышла в очерченный светом круг недалеко по коридору.

— О Веня! У тебя рекорд, ты без потерь дотащил десятого по счету, — довольно грузный мужчина с выпирающим животом помахал рукой, приветственно и бодро.

— Сам не верю. Но этот хоть не сопротивлялся, всё-таки не совсем его волю подчинили.

— Ты сам-то цел?

— Ни царапины.

Компания из трех мужчин подошла вплотную, разглядывая лежащего на полу Миора.

— Повезло мужику, а вот Боргису не повезло, не успели, — с сожалением произнес один из них.

— Не успели. Ладно, нужно этого быстрее нести к Эльте, будем надеяться, что операция пройдет успешно.

— Да, можно будет точно сказать, что спасли только после операции.

Размотав тряпичные носилки с вставными пластмассовыми ручками, оно положив Миора на них, быстро пошли по полутемным коридорам.

Проходы были запутаны, местами, частично завалены, видимо тут проходили бои, сеть коридоров уходила всё глубже в грунт. По пути попались несколько решеток с таким же голубоватым свечением, чрез которые группа беспрепятственно прошла, вводя коды на потертых табло. Наконец, они вышли к довольно широкому коридору, уже полностью освещенному, стали слышны звуки, кто-то где-то разговаривал, с разных направлений доносился шум какой-то деятельности, или ремонта. Лежащего на носилках Миора занесли в помещение с высоким потолком, обставленного как походный госпиталь, здесь стояло медицинское оборудование, был и персонал в белых комбинезонах. Их встретила женщина с усталым лицом, пряча под белую шапочку седоватые пряди, обратилась:

— Давайте его сюда.

— Эльта, вот мы и ещё тебе работы подкинули, — Веня подошел к ней ближе, а следом в носилках несли пациента.

— Не успели ему стереть память?

— Не успели, я был быстрей, — гордость и удовлетворение в ответе сухопарого спутника, вызвало улыбку на тонких губах Эльты.

Женщина внимательно посмотрела пронзительными, серыми глазами в лицо Вени и спросила:

— Сопротивлялся?

— Паразиту — да, мне — нет.

— Молодец, теперь главное вытащить из него эту гадость. Но всё ребята, скрестите пальцы, и оставьте нас одних.

Переложив Миора на операционный стол, из боковой двери вышли пара андроидов. Спасатели как-то даже тихо и боясь нарушить уже особенную тишину перед ответственной процедурой покинули помещение, дверь в операционную закрылась.

— Очень маленький по времени у нас промежуток, чтобы вытащить людей, — устало произнес мужчина с животиком.

— Жотин, радуйся, что вообще есть. Ведь сколько было неудач и жертв, пока мы вообще к этому шли. Единственный момент, когда власть этого слизня внутри ослабевает, это когда человек его видит. И ещё, когда он вообще теряет власть над человеком, это в моменте перед смертью, потому что смерть снимает все навязанные обязательства, который так ловко подавляют волю. Помянем Боргиса, благодаря ему Миор здесь.

— Да, ты прав, слава Боргису и другим, кто умирая, открывал глаза своим братьям.

— Казалось бы, так просто нарушить запрет и просто ткнуть кнопку, или сказать, или хоть шаг сделать в сторону, но когда люди просто жалкие биологические куклы в их руках, то такие поступки становятся актом смелости и воли.

Мужчины дошли до просторной комнаты, там стояли столы, по краям располагались пластиковые потертые шкафы, висел экран на котором светились какие-то данные.

— Поесть бы не мешало, мы ждали тебя несколько часов, а ты точно проголодался, — предложил третий из компании, который до этого времени ни разу не участвовал в разговоре.

— Ты, Азат, о еде никогда не забываешь. Я тут, кстати, кое-что успел, прихватил у Миора из шкафа.

— Отлично, хотя сейчас мы не голодаем, в прошлую вылазку ребята захватили целую грузовую платформу с пищей. Вот сегодня доставили до складов и уже кормят всех двойной порцией горячих обедов.

— Отличные новости.

Возле небольшой ниши в стене стоял допотопный автомат выдачи продуктовых наборов, туда и отправилась компания.

— Ребята, да тут пир, есть натуральный горох и хлеб. Шикуем, — Азат, расплылся в улыбке, забирая тарелку с горячей гороховой кашей и буханку белого хлеба.

Компания расположилась за столом, сделанным под искусственное дерево, явно старым и уже много раз ремонтированным, вообще, тут все было собранным из того, что чаще всего выбрасывают. Мужчины налегали на еду, и на какое-то время разговор прервался, но вот, первый голод был удовлетворен, и собеседники продолжили общение.

— Пришло сообщение, что наш корабль посланный на Тартар взорвался. Метка больше не работает, — грустно сказал Жотин.

— Он долетел до Тартара или нет? — оживленно спросил Веня, блестя черными глазами.

— Последний сигнал был почти из их космопорта.

— Эх, совсем чуть-чуть не хватило, — горечь в голосе Азата, казалась разлилась в воздухе.

— Подождите, может им удалось хотя бы сообщить, — Веня готов был спорить и цепляться за надежду, такую, казалось, призрачную, но такую вдохновляющую.

— Мы не знаем точно, что случилось, скорее всего системы корабля не выдержали прыжок в подпространство, ведь корабль собран из хлама. Единственное, что теперь известно, это то, что координаты мы рассчитали абсолютно точно, и корабль совершил прыжок туда куда надо, — во всей, на первый взгляд, рыхлой фигуре Жотина, угадывалась какая-то особая упертость и желание не останавливаться на достигнутом.