— Ты же понимаешь, что если эти фото попадут в сеть, это ударит не только по твоей репутации?

Я кивнула. Да, это несомненно затронет и маму, и мужа и Генриха, только за то, что он был моим наставником.

— Я могу предложить тебе только одно: написать заявление по-собственному. Если проблема решится, тебя с радостью примут обратно. Ни кто не станет разбрасываться такими специалистами. Но если все-таки что-то пойдет не так, ты не поставишь никого под удар. А тех денег, что ты получишь в качестве отступных, тебе вполне хватит на переезд, обустройство там, и на жизнь. На некоторое время. Но, уверен, все будет хорошо. Заявление пришлешь на почту.

Мужчина кинул на столик тысячную купюру и стремительно покинул помещение. Мелочный человек даже не соизволил посчитать, что его ужин вышел несколько дороже и мне пришлось доплачивать. Мне, практически безработной девушке!

* * *

Только закрыв за собой дверь квартиры, я смогла дать волю своим слабостям. Я ревела, сползая по стенке, от понимания того, что моя жизнь рушится. Слава будто неосознанно забирает у меня все, к чему я шла годами, лишая себя всех радостей жизни…

Но в Славе ли причина? Все шло прекрасно, пока в моей жизни не появился Максим. Все пошло по наклонной, после нашего с ним поцелуя. Он словно высосал мою жизнь, превращая ее в череду ужасных событий. Он словно мстит мне за что-то, хотя это я должна была на него обижаться и придумывать план мести…

Последняя мысль заставила меня подняться с пола и еще несколько раз повторить ее про себя. Могла ли я ошибаться? Что могло происходить с парнем все эти годы? Неужели он так сильно страдал, что начал вынашивать план мести? Но его внешний вид и занимаемая должность не говорит о том, что он сильно мучался, хотя, разве это показатель? Я же не знаю, что творится у человека в душе… Сразу вспомнились слова соседки Макса о том, что ей надоели приходящие к нему девушки, моего типажа… А ведь Крис чем-то на меня похожа! Это даже мама заметила.

— Ох, мамочка… Прости! — простонала я, понимая, что она оказалась случайно втянута в мои разборки с прошлым. Если бы я настояла и сняла квартиру, моя бедная мамочка никогда бы не увидела эти проклятые фотографии…

А потом я взяла себя в руки, приняла любимый контрастный душ, нанесла на лицо все, что нашлось у мамы в косметичке, и начала изучать интернет в поиске подходящего места жительства на юге, как и хотела маме. Я отправила электронное заявление на увольнение. Сегодняшним числом, как и хотел Генрих Яковлевич, и поймала себя на мысли, что еще ничего не сделала для себя. Первым пунктом исправления был заказ еды на двоих. Это я и подрастающий во мне малыш…

В тот вечер я так и уснула, рассматривая просто сумасшедше красивые дома в преступной близости от моря… Это мне и приснилось.

Мы с мамой шли по побережью, ведя между нами красивенькую девчушку с черными кудряшками, которая непрерывно смеялась, так и норовя повиснуть, зацепившись за наши руки. Мама тоже смеялась, иногда кидая на меня укоризненные взгляды. В чем была моя вина, я не знала, но во сне чувствовала просто сжирающий меня стыд. А потом меня кто-то окликнул, и мы все оглянулись, недоумевая, кто же мог меня там знать?! Позади нас, шагах в десяти, стояли Максим, Слава и почему-то Генрих. Даже во сне я понимала, что это трое мужчин, сломавших, так или иначе, мою жизнь. Для полного комплекта Морфей мог бы еще подкинуть и Никиту, но, видимо, он не так отличился, что бы иметь возможность попасть в мир моих сновидений. Мужчины же, заметив наше к ним внимание, начали приближаться, хотя и не делали шагов. Они словно летели, притягиваясь мною, как магнитом, а их лица не выражали ничего хорошего. У кого-то это было недоверие, у кого-то гнев, а третьего и вовсе перекосило от омерзения… До нас оставалось пять шагов… Три… Один… И в этот момент, чья-то массивная фигура обняла нас, будто закрывая от приближающихся врагов и защищая от них…

Проснулась я с колотящимся сердцем и, наверное, впервые до будильника. Умывшись и приведя себя в порядок, я так и не могла отойти от ощущения какой-то тревожности, навеянной странным сном, из которого я помнила только то, что я сама притягивала к себе тех, кого больше не желала видеть никогда!

— Хрень какая-то! — произнесла я, заваривая зеленый чай, который, по слухам, был почти панацеей от всего. Я больше не ломала голову над тем, что мне делать с проклятыми фотографиями. Решила, что пусть все идет своим чередом. Работы у меня уже нет, город мы с мамой сменим, и там я не буду стараться лезть на рожон. Найду себе тихое и спокойное местечко, где и буду зарабатывать свои копеечки, которых должно хватить на среднее существование… Вот только «малышку» я никогда никому не продам, даже если мне придется питаться одним хлебом! Да даже если только водой — все равно не продам!

Вспомнив о моей красной прелести, я вдруг ощутила просто нестерпимое желание на ней прокатиться, да и маму стоило бы навестить, может быть она уже пришла в себя и просто обижается на меня, поэтому и не звонит…

* * *

Мама пришла в себя, и теперь активно выпытывала у меня мои планы на будущее.

— Как ты вообще додумалась до того, что бы сотворить такое? И ладно бы это было красиво! Но там же мерзость одна… Как вообще такое можно было сотворить? Да еще и перед камерой!

— Мааам! Ну я же уже поклялась тебе, что это все было не взаправду! Это все было инсценировкой…

— Мне она поклялась, а если эта стерва и правда выложит фотографии в интернет? Ты тоже будешь каждому клясться, что это было в понарошку?

— Мам, мы переедем… Все забудется со временем!

— На что мы переедем, Яна? Мы же отдали твоей подружке все, что у нас было…

— Мам, мы квартиру продадим… Мы же так и хотели изначально?

— Ох, Янка… Это ведь единственное, что мне напоминает о Сереже.

Мама готовилась заплакать. Только сейчас я поняла, что она и не планировала продавать квартиру. Она хотела купить домик на юге со своих сбережений, которые мы так бездумно отдали мошеннице.

— Может в полицию сходим? — вдруг спокойным голосом произнесла мама. Я подняла на нее изумленный взгляд, который пришлось прятать от нарастающего чувства стыда.

— Думаешь, они помогут?

— Яна, мы в любом случае ничего не потеряем. Просто напишем заявление, а дальше пусть они уже всем этим занимаются. А мы просто забудем обо всем, и начнем выбирать домик у моря, как и хотели!

— Я уже смотрела вчера! — воскликнула я, радуясь, что мама, не смотря ни на что, не держит на меня зла. — Сейчас покажу! Уверена, ты его полюбишь так же, как и я!

Мамочка действительно одобрила мой выбор, немного побурчав на то, что ни в одной комнате дома нет растительности, отчего он пока слишком стерилен. Мы обговорили и этот вопрос, попутно решая, как можно будет перевести ее квартирный садик, за который я в тот же момент получила нагоняй. Некоторые мамины цветы требовали ежедневного опрыскивания и поливания. Но я поклялась, что немедленно исправлю это недоразумение. Потом мы обсудили наши дела, посчитали оставшиеся средства и решили, что пока рано впадать в панику.

Напоследок мама напомнила мне о нашем решении обратиться в полицию, и отправила домой. Но перед этим я заглянула к ее лечащему врачу и убедилась в том, что кризис миновал, и в течение недели маму выпишут домой, но со строгим указанием, что ее необходимо оградить от волнений и переживаний. Естественно, я опять поклялась. Что-то в последнее время мне приходится слишком часто что-то и кому-то обещать…

А на обратном пути я, как и обещала маме, заглянула в отделение полиции. Меня там выслушали, и отправили в кабинет к человеку, который и занимается такими вот мошенниками.

— Слушаю Вас, — произнес мужчина средних лет с темно-русыми волосами, даже не поднимая глаз.

— Нас с мамой развели на деньги, — тихо ответила я, немного опасаясь представителей власти, наслушавшись историй коллег об их деяниях.