— Я не знаю, что тебе сказать, — почти прошептала я, боясь даже вздохнуть не вовремя. — Ты во всем прав. Обещаю, что завтра встречу тебя с ужином…

Я честно старалась оправдаться, но мысли мои были совсем не такие. В планах на завтра я видела себя вовсе не возле плиты, а покидающей черту города с чемоданами в багажнике.

— А сейчас что? — проревел по-прежнему недовольный муж, и схватил меня за плечо, а потом и дернул на себя, отчего я, плед и кучка тестов слетели на пол.

— А это что еще такое? Тесты?

Он поднял один из упавших и внимательно всмотрелся в количество полосок, будто требовалось много времени для их пересчета.

— Я беременна, Слава, — так же тихо произнесла я, понимая, что что-то скрывать или отпираться уже не имеет смысла. — У нас будет ребенок, ему уже второй месяц…

— А кто отец? — неожиданно спросил муж, садясь в кресло. Его тон стал несколько тише, но я прекрасно расслышала вопрос. Только он не совсем был мною понят.

— Что? — изумленно переспросила я.

— Ты же слышала. Я спросил, кто отец этого ребенка.

— Как ты можешь спрашивать у меня такое? — я действительно возмутилась.

— А как я могу не спрашивать, если я прекрасно знаю о твоих шашнях с бывшим одноклассником?! Или ты думала, что вас никто не видит?

Слава рассказал мне невероятную историю того, как он с первой встречи следил за мной и Максимом. Он знал о каждом моем шаге, видел его, но не знал чем именно мы занимаемся, от чего и возникли подозрения в том, кто же является отцом моего ребенка. Именно моего, поняла я в тот момент, когда он начал свою историю.

Оказалось, что в моем телефоне с того самого дня, когда он мне его подарил, стояла система слежения, сообщающая обо всех координатах, где и когда я была. Он знал о нашей первой встрече, после чего на мне же и сорвал свою злость, но ничего не сказал. Слава принял мудрое, по его мнению, решение позволить мне нагуляться. Как он тогда сказал, что мы слишком долго вместе, и он понимает, что мне нужно разнообразие… Он так решил!

Потом он рассказал мне и о том, что нанимал детектива, а в доказательство своих слов вытащил из портфеля кучу фотографий, которые довольно пафосно бросил на стол. Фото, словно в замедленной съемке посыпались на пол, открывая картину того, как Максим меня целует, как нежны его объятия, как светятся счастьем мои глаза…

Слава тоже их заметил, это было видно по его вмиг потемневшим глазам и опасному прищуру.

— И что дальше? — тихо спросила я.

— Не знаю, Яна! Я даже не думал, что ваши отношения так далеко зайдут…

— То есть, ты не думал? Вот ты только что говорил, что смирился с мыслью о моем гулянии по мужикам? Не ты ли решил, что я последняя шалава и прыгаю по койкам на первой же встрече?!

— Я не это имел в виду! — он снова терял над собой контроль, начиная повышать голос и сжимать кулаки, это не предвещало мне ничего хорошего, но я чувствовала зарождающуюся во мне злость, которая сносила все, выстроенные годами барьеры. — Я не думал, что ты на столько дура, что не подумаешь о безопасности! Или страсть на столько затмила твой разум?

— Боже! Я не желаю слушать этот бред! — неожиданно для себя самой крикнула я, больше мне не хотелось быть бесправной и бессловесной жертвой. — Мне больше не о чем с тобой разговаривать!

Я резко развернулась и пошла в сторону гардеробной комнаты с четким намерением именно сегодня поставить точку в истории нашей семьи, но у мужа были иные планы. Не дав мне даже достигнуть дверного проема, он довольно сильно схватил меня за локоть и развернул лицом к себе.

— Я еще не закончил! — прорычал он, и неожиданно попытался меня поцеловать. Никогда не замечала за мужем склонности к жестокому сексу, да, а что я вообще в нем замечала? Он же совершенно чужой человек! И что я в нем видела? Только то, что мне хотелось в нем видеть.

— Пошел прочь, мудак! — закричала я ему в лицо и пнула коленом в пах. Слава скорчился, хрипя ругательства в мой адрес. Я же, благоразумно решила, что сейчас нет времени на сборы вещей. Ключи у меня есть, а значит я в любой момент смогу забрать вещи, или купино новые, если все будет совсем плохо. Будто зная, что так будет, я искала работу не в его отрасли влияния, а значит, заработка он меня не лишит.

Пока я спотыкаясь о ковровую дорожку, которую уже давно хотела заменить, бежала к дверям, Слава уже пришел в себя. Видимо, удар был недостаточно сильным. Ему хватило доли секунды, что бы в два огромных прыжка догнать меня и повалить на пол. Пока я пыталась выбраться из-под тяжелого мужского тела, в котором чувствовалось возбуждение, муж рвал на мне вещи, стараясь обнажить тело. Все шло именно так, как он хотел, а хотел он меня иметь именно тогда, когда я этого не желаю, когда мне противна сама мысль о близости с ним, но уже совсем скоро он насиловал меня, заставляя кричать от боли и ломать ногти о ту самую проклятую дорожку…

— Вот теперь можешь валить к своему хахалю. Прям так вали, поняла меня? Вся в драной одежде и в сперме! Ему же нравиться собирать крошки с барского стола… Мразь! Как же вы мне противны! Вот твой истинный облик! Встань, полюбуйся на себя в зеркало, шалава!

Муж не выдержал, и плюнул на меня. Я даже не могла прикрыть себя рукой, так и лежала, распростертая на полу, собрав под собой эту чертову дорожку и стараясь затолкать слезы как можно дальше. Сейчас не время жалеть себя. В этот раз он выплеснул свое семя не в меня, а на мой обнаженный живот, размазывая руками мутно-белую жидкость.

— Что б ты издох, тварь! — сквозь слезы прошипела я, однако, стараясь сделать это так, что бы он не слышал. Спустив пар, таким вот мерзким образом, он ушел в комнату и, судя по звукам, готовился ко сну. Ему в самом деле было плевать на то, что я сейчас соберусь и навсегда покину этот дом.

— У тебя максимум десять минут, шалава! — в подтверждение моих мыслей раздался вполне спокойный голос из комнаты. Больше я не медлила, схватив сумочку в которой всегда лежали дубликаты ключей от моей малышки, я громко хлопнула входной дверью, как мне тогда казалось, навсегда…

Как же приятно было сесть за руль моего автомобиля и втопить педаль в пол, скрываясь с поля зрения этого ублюдка, который в своих мечтах представлял меня в чужой постели, наверняка, еще и передергивал, пока рассматривал эти фото и пускал свою фантазию вскачь!

Ненавижу! Больше всего я сейчас ненавижу этого человека, из-за которого мне придется на ночь глядя появиться на пороге дома матери, с которой я не общалась более восьми лет!..

Подъехав к дому матери, я еще довольно долго сидела в авто, ожидая, пока последний из жильцов не покинет прилегающую площадку. Время тянулось на столько медленно, что мне в голову начали приходить крамольные мысли о возвращении домой. Отгоняла я их всеми силами, но это не особо помогало, я даже начала находить объяснение поступкам Славы…

Что это могло значить? Что я бесхребетная дура, о которую можно вытирать ноги? Получается, что так! Я на столько привыкла к стабильности и комфорту, что сейчас чувствую себя виновной в случившимся… Я представляла себе, как буду смотреть в глаза людям, которых раньше ставила ниже себя, я не вытерплю косых взглядов и перешептываний за спиной… Боже, какая же я никчемная и несамостоятельная!

На счастье, от старта меня отвлек стук в окно машины.

— Девушка, Вы к кому-то или просто тут стоите? Я сейчас закрываю шлагбаум!

Это местная консьержка. Ее приход вывел меня из ступора и уничтожающего самокопания.

— Я к маме. Может, знаете, Ольга Николаевна с восьмого…

— А! Олюшка — то! Конечно знаю! А чего не заходите? Она точно дома, вон, недавно свой цветник поливала.

После смерти папы, единственное, что удержало маму от депрессии, были ее цветы, которые занимали большую часть ее квартиры. Сейчас, пока холода не полностью накрыли город, часть ее растений находилась на балконе, накрывая весь двор ароматным цветением.