Дарью она видит впервые, о том, что происходит в плане личном, не знает никто, а в разговоре с братом я был достаточно аккуратен, чтобы не вызвать подозрений, которые пока являются лишь помехой. На данном этапе я только приближаюсь к Даше – осторожно и неагрессивно, чтобы не спугнуть девушку.
Сейчас она словно отгородилась от всего мира, сосредоточившись на представлении. Уверен, если трёхтонная люстра девятнадцатого века рухнет на партер, она не оторвёт взгляда от сцены. Я же пользуюсь моментом, чтобы облизать голодным взглядом тонкую фигурку, обтянутую красной тканью, воссоздав каждый изгиб тела девушки.
Нагло лгал, когда доказывал утром, что инициатива раздеть её принадлежала не мне – лишь исполнил просьбу. Не было никаких требований. Даша доверчиво уснула на моих руках, позволив сделать всё, что пожелаю. Стягивая чулки, почти закапал слюной стройные ножки, оставив поцелуй на шее и губах, откликнувшихся на моё прикосновение. Заснул с трудом, притягиваемый в соседнюю комнату, где на большой кровати сладко спала Даша. Сегодня намерен пойти дальше, и опера как вспомогательный фактор должна этому лишь поспособствовать.
– Слюни подбери. – Шёпот брата и едкий смешок отрывают от полуоткрытой женской спины. – Ты мысленно её уже трахнул во всех позах.
– Оксан, – слегка наклоняю голову, чтобы оказаться на одном уровне с невесткой, которая протиснулась между нами, опершись на спинки стульев, – откуда твой муж такие плохие слова знает? Ты его совсем не воспитываешь?
– Илюшенька, мы все знаем, какое количество женщин прошло через тебя. Кого только не было: модели, актрисы, милые мордочки, томные красавицы, толстые, худые, очень худые. И все как одна – блондинки. Но она, – жена брата указывает на Дашу, – не вписывается в этот бесконечный ряд. Больше скажу – очень выделяется.
– Дарья – моя помощница, – отвечаю, не реагируя на доводы Оксаны. – И приехала со мной исключительно для выполнения прямых обязанностей.
– Две недели назад ты смотрел на неё с пренебрежением и антипатией, которые выражало не только твоё лицо, но и каждое движение тела. А затем ты сказал, что вы не сработались с первого дня и доказал свои слова брошенным в спину Дарье презрительным взглядом. Но вот вчера и тем более сегодня я вижу человека, которого разрывает от желания уложить эту милую Дашу на лопатки. И оказаться сверху. Желательно между её ног. – Не сдерживаясь, свою речь брат сопровождает смешком. Слишком громким, потому как из соседней ложи в нас прилетает недовольное шипение.
– Ты выдаёшь желаемое за действительное.
– О, это, брат мой, больше относится к тебе. По-моему, Даша к тебе равнодушна. Как думаешь, милая?
– Однозначно. Живой интерес отсутствует, взгляд пустой и устремлённый куда угодно, только не на Илью. Скорее всего, девушка заинтересована кем-то другим, и наш Илюша в пролёте. – Оксана поддерживает мужа во всём, подыгрывая в этой примитивной сценке.
Двое рядом со мной хихикают, подстёгивая каждым словом и желая вывести на эмоции. Всё, что у них имеется, – догадки, не более. Но Оксана стремится получить подтверждение тому, что уловила, и порадовать маму, с которой находится в доверительных отношениях. Сдерживаюсь, потому что утверждать что-либо, пока «не уложил Дашу на лопатки», – значит действовать во вред себе и дать разрешительный сигнал моим родственникам обработать девушку.
– Личной жизнью своих сотрудников не интересуюсь, – говорю как можно более отстранённо. – Уверен, и парень у неё имеется. Тема закрыта.
Даша нагло врала, когда говорила о своих планах на выходные. Отговорка, придуманная на ходу специально для меня. Любая причина, чтобы не лететь в Москву с тем, от кого желаешь отдалиться. Но неприязни в её взгляде я не уловил. Неловкость, нервозность и даже редкий страх, но он появляется лишь тогда, когда мы оказываемся слишком близко.
У меня есть только сегодня. Для всего. Потому что завтра, оказавшись в Питере, Дарья вильнёт хвостиком и скроется за дверью квартиры, куда мне вход воспрещён. Не выламывать же. От приглашения куда-либо откажется, на контакт не пойдёт. Куда ни ткнись – тупик.
Или именно это меня и притягивает? Сложность и препятствия, о которые я спотыкаюсь. Но лучше так, чем незнание, по какой причине пропала моя сетевая девочка, удалив аккаунт и пропав со всех радаров. И здесь отдельная благодарность Диане, встреча с которой и привела меня к Даше.
Объявляют антракт, повернувшись, Даша встречается со мной затуманенным от слёз взглядом. На секунду напрягаюсь, а затем вспоминаю, с каким восторгом она писала об опере, и понимаю – её накрыло эмоциями. Мама будет скулить от счастья, потому что Даша на каждую премьеру будет бежать впереди неё.
– Даша, я тут хотела уточнить…
– Дарья, пойдёмте. Я покажу вам интересные места, – протягиваю ладонь, не обращая внимания на слова Оксаны.
Не добившись от меня прямого ответа, они с братом решили пойти ва-банк, накинувшись на Дарью. Женская ладонь ложится в мою, и мы покидаем родственников, недовольных нашим уходом. Спускаемся в фойе, где большие зеркала на стенах придают помещению воздушность и прозрачность. Останавливаюсь перед одним из них, оказавшись за спиной Даши.
На голову выше её, я кажусь массивным. Сдерживаю порыв, чтобы обнять девушку и скользнуть ладонью по телу. Засовываю руки в карманы и наслаждаюсь отражением. Схлестнувшись взглядами, Дарья смущается и нервно мнёт пальцами ткань, а я утопаю в водопаде её эмоций. Тяну за собой, мимо белого рояля и скопления людей, фотографирующих инструмент. Туда, где почти нет людей, а мне ничего не помешает остаться с ней наедине.
– Вам нравится вечер? – останавливаюсь позади, пока Даша рассматривает бархатные панно на стенах.
– Очень! – Не в силах скрыть восторг, она всхлипывает и оказывается ко мне лицом. – У меня столько эмоций! Невероятный занавес! Медленно поднимается, доставляя эстетический восторг… А балконы, отделанные лепниной и позолотой, стулья с обивкой из красного бархата… А люстра… И опера на итальянском языке! Ни слова не понимаю, но это не мешает почти рыдать от восторга. Спасибо вам за этот вечер! Спасибо! – Резко подаётся вперёд и оставляет на моей щеке поцелуй. – Словно вы прочитали мои мысли и осуществили мечту.
Даша слишком близко, касается моего тела, скользит ладонями по груди и часто дышит, взбудораженная представлением. Не раздумывая, привлекаю к себе и впиваюсь в губы, вырывая поцелуй. Она не сопротивляется, позволяя исследовать горячий рот и посасывать язык, который бойко отвечает на мою ласку. Целую жадно, усиливая напор и теряясь в захлестнувших ощущениях, как сама девушка плывёт от оперы. Мне хочется прочувствовать её тело, которое прямо сейчас исследуют мои руки, соприкасаясь с оголённой спиной. Сегодня она моя – без вопросов и ультиматумов. Но всё заканчивается, когда Дарья упирается ладошками в мою грудь и, сделав усилие, отталкивает, сразу отдаляясь.
– Вы… зачем? – Движение тыльной стороны ладони по губам неприятно чиркает, вызывая мгновенную злость. – Так нельзя… – Слова тонут в угасающем шёпоте.
Растеряна и дезориентирована, мечется рядом, не понимая, куда идти, но всё же видит, где выход, и сбегает от меня. Тороплюсь следом, чтобы на эмоциях не выскочила на улицу, скрывшись в лицах огромного города. Но Даша исчезает за дверью туалета, и я немного успокаиваюсь.
Поспешил. Но она была настолько притягательной, что меня унесло и думать о чём-либо рациональном не было возможности. Пятнадцать долгих минут прохаживаюсь перед дверью наравне с несколькими мужчинами, которые стоят здесь в качестве вешалки и держателей сумочек. Даша осторожно выходит, а увидев меня, останавливается, но всё же не возвращается и направляется в сторону зала. Делает вид, что мы не знакомы, войдя в ложу, занимает место рядом с Оксаной. И ей плевать, что здесь хуже обзор, главное – между нами преграда в лице Влада.
– Что-то случилось? – Оксана заботливо интересуется, заметив, что Даша нервно заправляет волосы за ухо и избегает моих взглядов.
