А вот и фото татуировки. И теперь становится понятно, почему Дарья так странно на меня смотрела утром – всё это она уже видела. Отвращения я не заметил, лишь блуждающий по моему телу взгляд, который практически сразу переместился в никуда. Ей даже смотреть на меня противно?

Интересно, о чём она подумала, узнав, что именно мне, своему боссу, жаловалась на руководителя? Наверное, теперь она сделает всё, чтобы я никогда не узнал о девушке, которой писал два месяца. К тому же наши отношения нельзя назвать ровными, да и я не сдерживал себя, уничтожая девушку придирками и замечаниями.

С усилием тру лоб, задевая больное место, и вновь вспоминаю события сегодняшнего утра. Стоп. Кроме всего прочего, Даша четыре месяца отвечала на звонки брошенных или отвергнутых женщин по моему приказу. Ещё один жирный минус напротив моего имени. В глазах Дарьи я не только сволочной босс, считающий помощницу пустым местом без мозгов, но ещё и кобель, неспособный отвечать за собственные действия и самостоятельно объясниться с женщинами. Кретин в кубе.

Откидываюсь в кресле, прикрыв глаза. Глубокий вдох и шумный выдох. В памяти вырисовывается образ Даши, когда она заботливо обрабатывала мои раны. В тот самый момент, ещё не зная, что именно эта девушка будоражила мои фантазии, уже смотрел на неё по-иному.

– Дарья Анатольевна, принесите мне кофе. – Мысль появляется неожиданно.

– Но…

– Я помню про свои увечья. Принесите.

Она появляется через пять минут с маленьким подносом в руках, уверенно приближаясь к столу. Тонкая, хрупкая, но с вполне привлекательными формами брюнетка с карими глазами, которые смотрят куда угодно, только не на меня. Волосы как всегда аккуратно уложены, и лишь тонкая непослушная прядь, выбившаяся из причёски, делает образ легкомысленным. И пока Даша выставляет передо мной кружку, улавливаю нервозность длинных пальцев, которая отдаётся звуком по керамике.

Незаметно избавляюсь от пластыря, чтобы иметь причину о просьбе.

– Дарья, не могли бы вы заменить пластырь? – показываю на бровь. – Забылся.

– Да, конечно. – Слегка морщит носик, недовольна повторным контактом со мной, но через минуту возвращается с необходимым.

Даша передо мной, колдует над ранением, пока я рассматриваю голубую блузку с застёгнутыми до самой шеи пуговицами. Ну да, выслушав мнение коллег о боссе, не позволит провокации. Слишком близко. Впервые за долгое время она подошла настолько, что я имею возможность ощутить тонкий аромат духов, околдовывающих мои рецепторы. И сейчас она воспринимается иначе, словно я развернулся на сто восемьдесят градусов и шагаю в начало пути, где Даша – отличный работник из отдела менеджеров, а я босс, оставшийся на какое-то время без помощницы. И нет её острой фразы, засевшей у меня на подкорке, нет замечаний и едких выпадов, камеры и Дианы. Есть начало, которое я могу сделать чем-то большим, зная, что внутри у этой девушки огромный мир, в котором я утонул.

Ещё никогда я так не желал стереть из памяти кого-либо каждое слово, написанное мною. Желает ли она?

– Всё, – осматривает моё лицо, довольная своей работой. – Постарайтесь не трогать, иначе снова оторвёте.

– Спасибо, Дарья, – делаю попытку улыбнуться, но треснувшая губа напоминает о невозможности данного действия.

– И не улыбаться. Хотя бы пару дней, пока рана не затянется.

– Обязательно выполню все указания доктора, – произношу с серьёзным видом. – Ещё раз спасибо.

– Илья Андреевич, у вас голова не болит? – заботливо интересуется Дарья, застыв напротив с аптечкой в руках.

– Нет. А что?

– Мне кажется, у вас сотрясение мозга.

– Почему вы так решили?

– Вы дважды произнесли «спасибо». Либо наконец увидели во мне человека, либо у вас не всё в порядке с головой. Я склоняюсь ко второму варианту. Советую обратиться к специалисту.

Удаляется, не дождавшись ответа и оставляя меня наедине с блуждающими мыслями. И в любой другой ситуации непременно последовал бы ответный выпад, осаждающий помощницу, но сейчас не готов бросаться необдуманными фразами, зная, что это ещё больше отдалит её от меня. Вывод приходит неожиданно: готов на многое, чтобы понять, способен ли я, заворожённый её внутренним миром, оценить внешний. Но всплывает проблема: готова ли к подобному Даша?

Даша

В тот момент, когда решила не приближаться к Вересову, сама судьба, словно в насмешку, подталкивает в спину, сокращая между нами расстояние.

И вообще, я на должность личного доктора не нанималась, руки на месте, способен самостоятельно приклеить пластырь. Надеюсь, домой он меня к себе не потребует, чтобы его сменить?

Не знаю, не смотрю на босса по причине отвращения или же из-за нежелания признавать его привлекательность? Теперь, когда осознаю, что под маской эгоцентричного и невыносимого мужчины скрывается человек с вполне привычными страхами и неуверенностью в себе, оставаться равнодушной нелегко. Спустя неделю образы Космоса и Вересова всё же соединились в нечто целое и уже неразрывное, давая понять, что без одной части не существует другой. После принятия этого уже не так страшна вскрывшаяся правда, а мысль, что я могла бы принять Космоса даже в лице босса, и вовсе кажется нормальной. Но для него самого я по-прежнему глупая, ни на что не способная помощница. По этой причине ещё пять недель мои глаза будут направлены в пол, а каждый контакт станет испытанием. И даже двойное «спасибо» не способно спасти ситуацию и изменить наши роли друг для друга. Сегодня босс во мне нуждался, завтра же меня ждут привычное презрение и колкие замечания.

Сообщение о зарплате приходит весьма вовремя, но меня озадачивает сумма, которая значительно меньше, чем обычно. Мысль о больничном гаснет, потому что сдала я его лишь сегодня, а начисления за прошлый месяц. На часах почти конец рабочего дня, поэтому беру вещи, но направляюсь в бухгалтерию, чтобы выяснить, в чём проблема.

Всё оказывается максимально просто, когда девочки показывают приказ на лишение премии, подписанный самим Вересовым с неоднозначной пометкой. Романтичный флёр, окутав на недолгое время, сорван с болезненным жжением, а в мыслях проносится привычное «сволочь», повторяющееся неоднократно. Дважды «спасибо» и лишение премии – Вересов умеет быть благодарным!

Спускаюсь в лифте, и, кажется, кабину сейчас разнесёт от ярости, рвущейся из меня и стремящейся уничтожить всё живое в радиусе километра. Но на выходе меня ждёт неожиданность в лице босса, расхаживающего возле машины.

– Дарья, я могу предложить вас подвезти?

От поступившего предложения на несколько минут теряю дар речи, удивлённо таращусь на Вересова, не в силах быстро сформулировать ответ.

– Вы в Мурино живёте?

А босс подготовился, вот только с чего вдруг мы такие услужливые?

– Да, я живу в Мурино, – складываю руки на груди, приготовившись к нападению. – И нет, я доберусь сама. На метро. Где, кстати, у меня будет достаточно времени подумать, как улучшить свои профессиональные навыки, чтобы меня не лишали премии с формулировкой «за невыполнение должностных обязанностей». Приятного вечера, Илья Андреевич!

Огибаю растерянного босса и направляюсь в сторону метро, чувствуя между лопаток пронзительный взгляд, выжигающий дыру в моей спине. Я выплюнула в него каждое слово, вложив всю злость, раздирающую изнутри. Неприятно и гадко, что ещё несколько часов назад я даже представляла себя рядом с Вересовым в качестве возможной пары. Умеет босс быть говнюком, в этом ему нет равных.

Я рассчитывала на эти деньги. У меня всегда распланированы расходы и подсчитаны «свободные средства», которые могу отложить или же приобрести что-то необходимое. Но в этом месяце придётся ужаться, потому как вычет составил треть моего заработка, а следующий станет ещё труднее из-за перерасчёта с больничным.

– Привет! – Диана встречает на пороге, забирая сумку. – Как дела? Как настроение? Ничего не случилось на работе? – нервно теребит пальцами полотенце и следует за мной по пятам, пока я снимаю верхнюю одежду и ползу в комнату.