Мы расстелили покрывало у самой реки и улеглись отдыхать. Пляж был заполнен людьми: дети бегали, раскидывая песок мимо ведерок, а подростки носились друг за другом, пытаясь попасть мокрым песком в спину приятелям. Некоторые пили пиво и незаметно для других закапывали накопившийся мусор. Солнце все больше пекло голову, и я нерешительно подошла к самой воде.

– Настало время купаться? – с ноткой подстрекательства в голосе спросила Крис.

Вода казалась леденяще холодной, а я сама – перегревшейся на солнце, и, дабы раскаленное докрасна тело не зашипело, я еще пару минут простояла по колено в воде. Передо мной проплыла девушка, гордо восседавшая на круге-единороге во главе парочки своих друзей, которые брызгались во все стороны и громко смеялись. Когда небольшие волны улеглись, я на счет три с размаху упала в воду и, быстро двигая руками и ногами, поплыла вперед. После несколько десятков метров вдоль берега я вышла из воды. Накинув полотенце на плечи, достала бутылку из влажного песка и сделала пару больших глотков.

– Ну, теперь моя очередь, – Крис, виляя бедрами, направилась к воде.

Притормозив почти по пояс в воде, она неуверенно водила руками по воде, решаясь нырнуть.

– Давай уже!

Проведя ногой по поверхности воды, я быстро окатила подругу множеством брызг. И она со смехом нырнула в Волгу с головой.

Когда Крис вышла из воды, мы с аппетитом хомячков начали поглощать булочки, купленные перед походом на пляж, и запивать их яблочным соком.

– Может, пойдем домой, как поедим? – с надеждой в голосе спросила я.

– Нееет. Мы для чего сюда пришли: чтоб побыть тут час и уйти?

– Мне тут надоело, – призналась я.

– Иди еще раз искупайся хоть.

Нашу дискуссию прервал громкий раскат грома из слегка посеревшего неба.

– Пошли! Дождь будет! – засобиралась я, не теряя надежду в скором времени отсюда убраться.

– Да не будет его! Тут такое не редкость.

Однако мы все же собрали вещи и двинулись на ближайшую остановку. По ногам стекала вода от мокрого купальника, но на улице было достаточно жарко, чтобы чувствовать себя комфортно во влажной одежде. Дойдя до остановки, Крис начала считать мелочь, доставая ее из закромов рюкзака. А я любовалась радугой, нависающей прямо над нами. Пока я искала наиболее подходящий ракурс для фотографии, приехала маршрутка. Мне пришлось отсчитывать монетки, стоя в три погибели под низким потолком. Крис же удобно расположилась на единственном свободном сиденье и закрыла глаза. Девушка, сидящая прямо передо мной, предложила подержать мой рюкзак, пока я мучилась с мелочью. Поблагодарив ее, я быстро передала оплату за проезд водителю и, взяв свой рюкзак, плюхнулась на место молодого человека, который мне его уступил.

– Спасибо. Спасибо большое!

«Не такие уж и злые тут люди, как мне рассказывала Крис», – подумала я.

Придя домой, я начала потихоньку складывать вещи и утрамбовывать их в рюкзак. Выходить надо было через три часа, но я хотела еще отдохнуть. Вся семья тем временем собралась на кухне и шумно болела за сборную России, игравшую против испанцев на чемпионате мира по футболу. Судя по их громким голосам, страсти на поле накалялись. И когда я уже прилегла отдохнуть, громкий крик во дворе заставил меня осознать происходящее. Наши выиграли.

Уже давно стемнело, когда мы с Крис пошли на вокзал. Она надела все белое, несмотря на то что прогнозы погоды обещали ливень. Я приготовила единственную пятидесятирублевую купюру и, зайдя в автобус, сунула ее кондуктору.

– Два.

Женщина в оранжевой жилетке и с бренчащей от мелочи сумкой нашла нужную монетку и оторвала билеты. Автобус еле тащился по многочисленным городским пробкам, в основном состоящим из футбольных болельщиков, которые ни на минуту не умолкали: кричали, перебивая друг друга, и сигналили вслед проходившим машинам. Город будто сошел с ума. Несмотря на заторы на дорогах, мы успели вовремя. Быстро обнявшись с Крис, я побежала на перрон и запрыгнула в поезд в последний момент.

Оставались считанные минуты до отправления. В мыслях я уже предвосхищала, как буду гулять по улицам Казани и вдыхать культуру целого государства, находящегося внутри моей страны. Меня всегда удивляло, как в одной России могут уживаться целые народы, культуры, и хотелось увидеть их все, окунуться в их мир, послушать их язык, их музыку, попробовать национальные блюда.

Усевшись на свое место рядом с девушкой по соседству, я с гордостью осознала, что надо иметь определенное мужество, чтобы противостоять своим страхам, ради мечты отправиться в путь и преодолеть расстояние в шестнадцать тысяч километров – это даже больше, чем путь от экватора до Северного полюса, это как пол-Земли. Почему‑то именно тогда я, глядя в окно на удаляющийся Волгоград, преисполнилась уверенности, что все непременно получится. Ведь иначе быть просто не могло.

Дорога в столицу Татарстана

«Если дверь не открывается, разбегись и толкни. Если она все равно не открылась, разбегись подальше и толкни сильней. Если все еще не удалось, значит разбег должен быть больше, а толчок – более сильным».

Уинстон Черчилль

Зайдя в вагон поезда, я поздоровалась с девушкой, сидящей на нижней полке, и начала заправлять постельное белье. Затыкая простынь под матрац, я подумала о том, что путешествие стало своеобразной проверкой моих ценностей. Мне часто говорили, что я неправильно живу, что мне необходимо избавиться от своего образа мышления и найти наконец молодого человека, а я, как неподъемная телега с дровами, завязла в грязи колесом и упрямо стояла на своем. Увидеть мир – вот о чем я мечтала изо дня в день. Недоедать и недосыпать. Идти и умирать от жары, но все равно продолжать идти. Идти. Пока не иссякнут силы настолько, чтобы, сделав очередной шаг, упасть навзничь, не в силах больше подняться. Чтобы рюкзак, путешествующий автостопом на плечах, впечатал тебя в землю, поставив жирную точку.

Поезд тряхнуло, и я случайно наступила на ногу своей соседке.

– Извини.

– Ничего страшного.

– Куда едешь? – спросила я, дабы скрасить свое времяпровождение в собственных мыслях.

– В Ульяновск, – ответила она. – А ты?

– В Казань.

Пока я заканчивала с простыней, Настя рассказала, что едет к бабушке отдыхать и у нее под сиденьем куча сумок, которые поможет вынести ее многочисленная родня. Продолжив разговор, мы коснулись неудобной для меня темы.

– Как это у тебя никогда не было парня?

– А вот так. Да и зачем? – спросила непонимающе я.

– Ну, просто, у меня вот есть, и мы много времени проводим вместе. Он часто приходит в гости и помогает моей бабушке готовить.

– Это хорошо.

На самом деле, я всегда хотела иметь родного и близкого человека. Разделять общие интересы, развиваться и тянуть вперед друг друга. Однако все мои сверстники, как мне казалось, ищут вовсе не любимого человека на всю жизнь, а развлечение на ночь или временную поддержку. Слишком уж серьезно я все воспринимаю – и мне это говорили не раз.

Был у меня, конечно, один случай горячей первой любви, но даже тогда я не потеряла голову, а в конце концов и вовсе ушла, так и не почувствовав ни уважения, ни искренней заинтересованности продолжать отношения. Мне был двадцать один год, и этот человек соединял в себе весь мир и все мои надежды.

Я впервые испытывала такие чувства и хотела запомнить их на всю жизнь. Он говорил мне: «Я тебя люблю. В эту самую минуту. В эту самую секунду. Ибо не знаю, что будет дальше». Это был самый честный ответ, который только можно было услышать. Он не верил в клятвы о вечной любви, а я не смела просить о чем‑то большем, чем любить меня в данный момент.

Как ни печально, чувства имеют свой конец, когда ими пренебрегают. Я говорила о том, что важно ценить любовь и растить ее, как цветок, а мой принц в ответ на искренность посеял ядовитое зерно, сказав, что отношения – всего лишь перепихон и ничего больше. «Лишь еда и секс всегда будут нужны людям, и не нужно ничего приукрашивать». Его слова очень меня задели, и я не придумала ничего лучше, как затушить свои чувства и постараться его забыть.