Даня подходит к бывшей девушке, наклоняется чуть ли не к самому уху и что-то тихо у нее спрашивает. Та только утвердительно кивает.

Радостное настроение несколько меркнет. Я не так, чтобы ревную, но что это за томные шушуканья на моих глазах? Это даже как-то неприлично! Даня отходит, резво вскакивает на свою лошадь и медленно подходит на ней к нам с Бонапартом.

– Только едем медленно, не подгоняй его, ясно? – выразительно смотрит мне в глаза, дожидаясь утвердительного кивка.

И я киваю. Куда подгонять? Я пока не уверена, что сделаю на нем хоть шаг.

Хотя, когда лошадь Дани начинает двигаться вперед, мой прекрасный конь тоже подается вперед.

Делает несколько шагов и останавливается. Бонапарт, чертов полководец, не понимает, что я не просто так на него взгромоздилась, и принимается нагло жевать траву. Его морда наклоняется низко-низко, отчего меня опасно кренит вперед. Перевешивает то, что, казалось бы, не должно – грудь.

– Ой-ей-ой, – тихо кудахчу я, пытаясь словить баланс.

– Держись, – протягивает руку вовремя подоспевший принц на песочной лошади.

Я крепко хватаю протянутую ладонь и с ужасом сжимаю ее. Я не удержусь, не удержусь. Пропахаю землю носом, а сверху еще и получу плевок в лицо от наглой живности. Или это верблюды славятся такой беспардонностью?

– Не бойся, – успокаивает Даня с полуулыбкой. – А ну пошел, но! – подгоняет наглого жеребца, выравниваясь рядом со мной.

Бонапарт тоскливо поднимает морду, отрываясь от увлекательного занятия, и снова трогается с места. Неспешно. Да, Рина была права, он самый не ретивый конь, но капец какой своенравный! Хочу ем, хочу – иду. Никакого уважения к оседлавшим его женщинам. Даня выпускает мою руку, чтобы я покрепче схватилась за ручку на седле и подстраивается под наш с Бонапартом шаг.

– Первый раз верхом? – понимающе спрашивает мой рыцарь.

– Ага. Это из тех мечт, которые, знаешь, все держишь в голове «вот бы когда-нибудь…», но так и не добираешься.

Не так быстро, Бони, не так быстро!

– Я же говорил, выходные мечты, – хмыкает Даня.

– О, да! – с сарказмом отвечаю. – Даже не знаю, что больше напоминает мою влажную мечту: неловкий разговор с твоей бывшей или полное отсутствие нормальной еды. Скажи, что ты добудешь нам мяса, молю, – поворачиваюсь на него с выражением мольбы на лице.

– Я постараюсь, – серьезно кивает он.

Мы продолжаем медленно двигаться вперед, я постепенно привыкаю к ритму и даже, кажется, начинаю понимать, как нужно сидеть, чтобы позвоночник не вывалился в трусы. Мне даже начинает нравится. На самом деле – мне очень нравится. Я аккуратно сжимаю бока коня пятками, подавая сигнал ускориться, как инструктировала Рина, и гениальная лошадка прибавляет хода.

Я радостно взвизгиваю и крепче хватаюсь за ручку. Ветер бьет в лицо, волосы развеваются за спиной, как в красивом вестерне прошлого века. Начинаю понимать всех этих любителей скачек. Это так круто!

– Ты что творишь! – повышает на меня голос очухавшийся Даня, которого я оставила позади.

Он тянется к моим поводьям и слегка натягивает их, притормаживая Бонапарта.

– Эй! – возмущаюсь я. – Мы только вошли в раж!

– Ты совсем что ли? – раздраженно шипит Даня. – Это опасно! Я же сказал тебе!

– Да успокойся, – в бешенстве цокаю языком. – Я контролировала ситуацию.

– Ты в первый раз на лошади. Это не машина, ты могла просто не удержаться, он мог взбрыкнуть, споткнуться…

– Споткнуться? – скептически переспрашиваю я.

Мне кажется, или он слегка… душнила?

– Возвращаемся назад. Зря я тебя послушал, – разворачивает своего коня и тащит моего туда же.

– Ты вообще не любишь веселиться, да?

– Вообще, – коротко отвечает он.

– И как ты тогда развлекаешься? Собираешь модельки коллекционных изданий Лего? – подтруниваю над ним, уже смирившись, что едем обратно к стойлам.

Судя по скрипу зубов, я попала в точку. Господи, как скучно он живет!

– А в десять вечера книжечка и отбой? – во мне проснулась гадкая девчонка, желающая разбудить зверя. Пусть это даже будет чихуахуа.

Хоть какое-то развлечение, раз уж тут тирания процветает.

– Литература мозги вообще-то прокачивает, – сквозь зубы давит он, на полголовы лошади уходя вперед.

Ты глянь, и тут попала. Хотя тут не надо было даже применять экстрасенсорные способности, я еще при первой встрече все о нем поняла. Должна признать, в моей голове есть одна очень эротичная фантазия, где участвует Даня, постель, книга в его руках и я, мешающая ему следить за сюжетом в ней…

Даже мурашки по спине побежали.

Мы приближаемся к конюшне, все еще поражающей своими размерами. Нас никто не встречает. Видимо Рина не думала, что мы так быстро вернемся. Я тоже не думала.

День сюрпризов.

Даня слезает с лошади первым. Быстро и красиво, хотя, как я поняла, не такой уж опытный наездник. Я любуюсь его напряженными мышцами, пока он с грацией черной пантеры спрыгивает на землю. Тщедушная моя душонка искренне хочет притвориться млеющей барышней, получившей солнечный удар, лишь бы он героически прижал меня к своей груди и на руках понес на перины.

Я раздумываю над красивой сценой в своих фантазиях целых пять секунд, пока он направляется ко мне, чтобы помочь слезть, а потом валюсь ему в протянутые руки мешком картошки. Почти не специально. Просто элегантность уровня бог. Не спасла ситуацию даже красиво описывающая дугу нога и засвеченное нижнее белье. Даня не удерживается на ногах и валится, придавленный моим совсем не воздушным телом.

Я больно стукаюсь лбом о его подбородок, а локтем о землю. Из легких выбивается низкий выдох, который перебивает свистящий вздох.

Черт. Он жив там?

Приподнимаюсь на локтях, чтобы заглянуть в лицо моему спасателю, он лежит с закрытыми глазами и болезненно кривится.

– Жив? – спрашиваю осторожно.

– Ты как? – прерывисто интересуется, ненароком укладывая ладони мне на поясницу.

Горячие.

– Целая.

– Точно? – с беспокойством заглядывает мне в глаза.

Ну какой милый, господи.

Я энергично киваю, Даня почему-то нервно отбрасывает голову назад, стукаясь затылком о землю. Ах да, непробиваемая голова против весьма пробиваемой челюсти. Я не специально, честно. Почти.

Кладу пальцы ему на подбородок и легонько очерчиваю, проверяя повреждение. Вроде нормально. Колючий только слегка, сегодня явно не брился, хотя обычно на работе выглядит безукоризненно. Но мне даже нравится это покалывание на подушечках пальцев, оно рассыпает невесомые импульсы по коже. Я зачарованно рассматриваю красивые черты лица, боясь упустить такой шанс на близкий контакт. Все-таки он обычно не подпускает так близко. Разве что кроме того случая в спальне…

Перевожу взгляд на его губы и облизываю свои. Ненароком.

Они вспыхивают и будто пульсируют. Это ответный взгляд так действует. Какой прекрасный момент, как красивая прелюдия. Ладони на пояснице становятся тяжелее, и я подаюсь буквально на миллиметр вперед. Ну может, на два.

А потом прямо над головой раздается громкое ржание и меня встряхивает. Нас обоих, судя по тому, как Даня живо скатывает меня с себя и нависает сверху, будто укрывая. Над нами нависаем огромная морда Бонапарта. Мой друг-конь снова издает громкое ржание, устрашающе обнажая крупные зубы и из его пасти прямо мне в лицо летит слюна.

Вот тебе и не верблюд.

– Фу-у-у-у, – морщусь, пытаясь смахнуть эту гадость с левого глаза.

– Не двигайся, может взбрыкнуть, – взволнованно говорит Даня, медленно приподнимающийся надо мной.

Ах, как он меня защищает!

– Сейчас я его уведу, – медленно встает на ноги, затем шагает в сторону и увлекает за собой Бони, копыто которого стоит в паре сантиметров от моего лица.

Я крепко зажмуриваюсь, напряженно стискивая ладони в кулаки.

Боже, что за безрассудство валяться в ногах у лошадей! И о чем я только думала, устраивая эту сцену? В свою защиту: валяться на Дане я не собиралась, только оказаться в его руках.