Да вот только имя второй сестры так и не назвали. Алена ушла вперед одна, а я так и зависла посреди строя. Просто смотрела, как все пять групп второго факультета набрали и теперь мужчина в очках на трибуне объявлял тех, кто поступил на первый факультет.
Ничего себе. Это получается, что сестер даже по факультетам разным раскидали? Не смотрела назад. Но уже начинала догонять, что просто не будет. Они тоже не простые, чьи-то дочки. Как их разделили-то?
Но совсем скоро это перестало быть для меня проблемой. Я бы даже сказала, что совсем вылетело из головы. Потому на первом факультете было всего три группы, и третья уже стояла с краю, полностью сформированная.
Набирали вторую. Имена звучали одно за другим, и парни с девчонками шли вперед через весь плац. Кто-то вырядился в костюмы, кто-то в мини, кто-то вообще в спортивке пришел, но главное – они шли туда, а моей фамилии все не звучало.
И вот нас осталось человек двадцать пять. Начали называть всех, кто учится в первой группе следственного факультета. Я нервно сглотнула.
– Семен Семеныч!
По строю прокатился не просто гогот, откровенный ржач, а мужчина в очках лукаво добавил:
– Иванов!
Вот так первым в группе стал всем известный баянист. Он за эти дни как-то изменился, что ли, волком смотреть перестал. Может, сказал ему кто?
– Изворотов Андрей, Сохин Макар, Виктория Волобуева, Диана Белозерова, Антон Васильев, Анастасия Маркевченко, Рустем Ахундов, Олег Макаров…
Он называл и называл, а я приросла к месту. Вокруг оставалось катастрофически мало людей, и я наполнилась ужасом до краев. Нет, нет, нет! Я не могу пролететь!
Тем временем вперед пошла Алена со счастливой улыбкой, еще какой-то парень, и мы остались втроем, а мужчина в очках предательски замолчал.
Трое! Нас стояло на огромном плацу всего трое. Бледный парень-отличник, про которого все говорили, и кудрявая девица, что не знала про татаро-монгольское иго. И я. Все три медалиста.
– Так-так, судя по всему, ошибочка вышла. Еще Мария Копылова, но на этом все.
Мужчина развел руками, а я как в тумане сделала шаг вперед. Не видя лиц, не видя никого, я просто позорно разревелась. Едва не побежала вперед, но сдержалась. А вот та парочка так и осталась стоять.
Парень, что мечтал поступить, очень умный, начитанный, что все помогал на собеседовании успокоиться, а сам был закидан вопросами, и девушка, что призналась, что приехала сюда, потому что отец заставил, и очень рада, что ей поставили два балла.
А я, Копылова Маша, пошла дальше, навстречу пяти волшебным годам в курсантских погонах.
Глава 8. Настя Маркевченко
– Давай, заходи сюда скорее, пока все нормальные размеры не разобрали!
– Ну мам, а вдруг ребята увидят! Потом судачить будут!
Здравствуйте, я Настя Маркевченко и я неудачница. Надо же было мне согласиться на уговоры отца и поступить в юридический институт МВД, где работает мать!
И не просто работает, а едва ли не сразу из института! Точнее, тут она еще школу милиции оканчивала, потом осталась и теперь возглавляет отдел снабжения какой-то фигней. Уважаемая личность, короче.
Больших погон ей это не принесло, но зато дома всегда канцелярка в достатке имелась. Вот папа у меня полковник, заместитель начальника УВД по области, так что вопрос моего поступления был делом техники.
Нет, конечно, с меня семь шкур содрали. Все же не дай бог опозорю славную фамилию Маркевченко! Или Макарченко, или Макаренко, или Макарова. Интересно, какие варианты придумают здесь? Вечно же неправильно произносят.
– Пошли, вас с какого-то перепугу после второго факультета одевать поставили, там вообще размеров не будет нормальных. Хочешь, чтобы я потратила ползарплаты, ушивая тебе форму? Да и когда! Вам послезавтра уже на смотр перед Михалычем. Там даже я не спасу. Де-во-чки!
Мы спустились в какие-то катакомбы. Голос матери разнесся по странным коридорам, и мы повернули направо. М-да. Мое врожденное королевское спокойствие давало трещину.
Я-то наивно полагала, что учиться пришла, а оказывается, служить! Елки-палки, вот это подстава!
– Вера, Рита, оденьте мою звезду, пока еще есть во что.
– Что-то вы поздно пришли, Вероника Станиславовна, вон, Изворотов и Волобуевы своих одели уже. Не говоря уже о…
Но мать сверкнула глазами в этих теток-болтушек, и те прикусили языки. Но мне стало легче. Чай, знакомые теперь фамилии, и я явно тут не самая блатная.
Дальше начался тихий ужас. На стол опустилась форма: полевка, сделанная словно в подвалах на китайских машинках, полушерстяные брюки, юбка и куртка на замке. БОГАТСТВО!
– Заходи в примерочную, давай надевай.
Слушаюсь и повинуюсь. От этого полушерстяного ужаса чесалось все. Как в этом ходить-то?! Но выбора особо не было, мать моя вечная скряга, наученная смотреть за вещами, и я могу не надеяться на индивидуальный пошив.
Вот такие пироги. С кузнечиками. Так отец говорить любил. Надела юбку. Та оказалась мне не по росту. Комком собралась на заднице и едва доставала до колена. Все-таки девочка я была немаленькая.
– Отлично села, забирайте.
Вы издеваетесь?! Что же тогда значит плохо села для этих богинь подиумов? Я закатила глаза, а мать на меня строго посмотрела, мол, молчи и не позорь меня.
На что я подписалась? Это теперь пять лет язык за зубами держать?! Я реально начинала беситься. Искренне не понимала, как потом себя вести, если уже сейчас такие требования.
– Так, а теперь туфли и сапоги. Сапоги, между прочим, последние тридцать восьмого размера.
– А остальным как?
– Или ждать, или в магазине искать похожие. Но вам все равно ничего, кроме берцев, не понадобится на первом курсе.
И потом после сапог она вытащила ЭТО. Берцы. Елки-палки, это что за говнодавы? С ужасом взяла похожие на сапоги моего дедушки, оставшиеся после войны.
– Я это не надену.
– Настя, молчи, дома поговорим!
Тети на выдаче сего наряда от кутюр смотрели на меня прищурившись. Словно я тут выпендриваюсь, а мне великий блат предлагают. Неблагодарная. Так и хотелось спросить: а как на мозги мои все это влияет или на успеваемость?
Вершиной всего этого кошмара был бушлат. Это такой а-ля зимний пуховик. Я в нем утонула! Огромный, несуразный, еще и тяжеленный! Шапка-ушанка, елки-палки!
Нет, я не раз видела отца и мать в форме, но на них это смотрелось нормально. У папы вообще были кожаные куртки и каракуль модный на воротнике и шапке.
А то, что выдали мне, это кошмар же! Но даже не это меня добило. А то, что сверху всей одежды, обуви, которая была словно из дерева сделана, насыпали каких-то нашивок, пуговиц, букв «К».
– Не потеряй, а то в военторг идти придется, тут строго все на обмундирование. Смотри дырок лишних не наделай, ну, это тебе мать покажет.
– Ой, девчат, да я ни разу в жизни сама ни шевроны не пришивала, ни звезды ни ставила, да и мужу тоже. Тут мы Насте не помощники.
Я жалобно уставилась на теть, но те лишь развели руками, указав на памятку. Я пошагала к ней. Ничего себе! Да тут каждая закорючка на своем месте соответственно размеру должна быть. Ужас какой.
– Вот еще погоны возьми, между прочим, последняя пара четырнадцатых, остальным только пятнадцатые и выше остались.
– А?
Что за абракадабра?! О чем она вообще? А потом мне выдали два погона. Длиннющих. Сзади была написана цифра четырнадцать. Догадалась, что речь о длине.
Бла-а-ат! Погоны четырнадцатые. Гордись, Настюха. Если б мать здесь не работала…
– Можешь пуговицу пришить какую, или еще ребята зубочистки вставляют сзади, можно еще в военторге специальные железные купить держатели.
– Еще чего! Деньги тратить.
Мать шустро помогла собрать мои новые милицейские богатства. Мы торопились, так как скоро должны был подойти другие ребята. Ну, по ее словам.
– Ой, а загорелая такая! Успели где после зачисления отдохнуть?
– Да мы в Турцию на недельку съездили, я Насте обещала, а тут еще и у мужа отпуск получился… Насть, на ключи и иди давай ко мне в кабинет. Перетаскивай форму.
