– Семеныч, ну ты как из деревни. Кубрик – это комната. Ты ж тоже неместный. Давай с нами жить? Там вроде можно кто как хочет. Все-таки в самоволки ходить так проще. Мы уже тут у местных все дырки узнали.

– Куда?!

Мое лицо вытянулось. Только этого мне хватало! Но парни ничуть не смутились и заговорщически прошептали:

– Да ладно тебе, Семеныч. Мы уже и клубы местные знаем, и где бухло подешевле взять! Мы же абитуриента, что они нам сделают? Мы еще не поступили и контракт не подписывали, это потом, тю-тю, все закроется, а пока – халява.

– Ага, а потом я вообще с такими самодурками не поступлю!

– Самоволками, Семеныч, самоволками! Так ты ж баянист, чего тебе бояться.

И они втроем заржали. Хорошо, что Симоненко начал всех торопить. Мол, в строй пора и все такое. Товарищ майор меня удивил сегодня, и я надеялся, что если поступлю, то шпынять не станет. Хотя…

Знаю я их всех. В школе тоже было, как на олимпиаду городскую – Семен, как на городском фестивале выступить – Семен, как первоклассников отвести музей школы показать – Семен, как работу на конкурс написать – тоже Семен!

А как дело до раздачи медалей дошло, хоть я всегда учился только на отлично, то сразу: «Прости, Семен, не дотягиваешь!» Ага, а Лизка, дочка директора, дотягивает! Она на химии такой пожар устроила в прошлый раз, смешав не те реактивы.

Или Витька, внук начальницы РАНО. Тоже медалист, чтоб его. Этот медалист на выпускном набухался как свинья и всем рассказал, какой я идиот, все эти годы на школу пахал, а медали всего две выделили, и обе не по мою душу.

Хватить с меня! Больше никому и ни за что не поверю. Рассчитывать только на себя буду. И подачек мне, не говоря уже о самоходках, не надо!

О-оу – тут же потянулся за стареньким смартфоном. Зато аську поддерживает. И на лице тут же расцвела улыбка. Марина!

– О, Семен Семеныч, у тебя такое лицо, словно пришло сообщение о зачислении и первая стипуха. Ахах!

Парни заржали, но тут мне было, что им ответить. Я гордо задрал голову вверх, а потом сказал:

– Нет, это мне девушка моя написала!

Они едва не поперхнулись, глядя на меня во все глаза. А меня гордость взяла! Выкусите! В этот момент майор еще раз нас окликнул, я пожелал парням приятного аппетита и с гордо поднятой головой пошел вниз.

Дальше кое-как повел строй. Сбивался со счета, шел не с той ноги (хотя кто ж знает, какая та?!), злился на себя, но, сжав зубы, старался. Ничего. Научусь. Я видел в окно, как второй курс шел, все у них получалось нормально.

Мне батя говорил, что можно и медведя танцевать научить, так что справлюсь!

Все городские свалили по домам. Кто побогаче, квартиры снимал, но нас, живущих здесь, тоже много оказалось. И снова пробитая белобрысая. Одна из всех девчонок. Сразу видно – блатная! Злила меня жутко. Еще и жалела… Небось тоже, как Лизка, дочка чья-то.

Она вышла раньше, а нас повели к пятому корпусу. Он дальше всех находился. Сказали, что жить будем на третьем этаже, куда до этого сумки относили. В кубриках.

Слово-то какое смешное. На мою голову я действительно оказался в кубрике с тремя суворовцами, но, кроме этого, еще с шестью парнями. Места было в обрез!

Сказали, потом жить будем по пять, ремонт можно будет сделать. За свой счет, разумеется. Вдесятером с двухэтажными кроватями жуть как неудобно. Да еще…

– А душевые где?

Я вышел с полотенцем, в тапочках и наткнулся на парней в коридоре. Те переглянулись и как заржали. Снова. Позади послышался голос старшего лейтенанта:

– Дома, Семен Семенович, еще в раздевалках возле кафедры физо, но туда лучше не соваться. Ну и баня раз в неделю, в четверг, централизовано.

Я обалдел. Это как мыться-то, не каждый день, что ли? Рискнул задать второй вопрос:

– А машинки стиральные?

Второй взрыв хохота. Это второй курс здесь стоял. Они одни в институте были, все остальные на каникулах. А эти наряды несли за всех. Вот и спустились над абитурой поржать.

– У нас, Семен Семенович, самые лучшие стиральные машинки! Называется ручной полный автомат. Выглядит так: берешь одежду, потом стираешь ее руками, а в сушилке она автоматически сушится.

Теперь уже ржали все. Собрались человек пятнадцать, наверно. И снова на мой личный бенефис. Покраснел от злости, а Глушкевич сказал, но уже строже:

– Ладно, парни, посмеялись и хватит. Семен Семеныч ко мне в кабинет, остальные готовиться к экзаменам и завтрашней медкомиссии. Обезболы не пить, таблетки никакие тоже не жрать. Иначе завтра будете доказывать, что вы не наркоманы. Семеныч, пошли!

Я устало поплелся за заместителем начальника курса. Эх. Все равно поступлю! Мне это очень нужно. И я на многое готов, чтобы добиться своей цели!

«Дорогие читатели)) мы будем знакомиться с разными ребятами)) у них у каждого свои истории, но их будет объединять одно: прекрасная курсантская жизнь, полная любви и приключений)) но не все сразу, особенно любовь))»

– Ваша фамилия.

– Копылова.

Это какой-то дурдом! С самого утра мне казалось, что я попала в плохую постановку «Ревизорро». После завтрака сразу пошла в медсанчасть, пользуясь тем, что могу быть одной из первых.

Не тут-то было! Это вчера полдня все чинно по построениям ходили. Шеренги там всякие, колонны, а сегодня все прибежали сюда без всякого строя. Еще бы! На такое количество поступающих всего один день выделили.

Нет, я не жаловалась, авось прокатит, но… Первым делом пошла, как все, в самую длинную очередь. Анализы на наркотики. Без их доступа не пускали дальше.

Как только пристроилась, услышана дикий ор:

– Ты дура, я тебя спрашиваю? Какой «Спазмалгон», потерпеть не могла? Как теперь пересдавать эту хрень?!

Мужчина стоял ко мне спиной, загораживая несколько человек. Я уже знала некоторых. Тут стояли две сестры, парень мстительно-довольного вида во всем черном и… Диана?!

Более того, именно на нее и орал мужчина. Получается, ее что, поймали на наркотиках?! Смотрела во все глаза, пока не услышала вопрос насчет фамилии. Тогда-то пришла в себя. М-да…

Женщина с равнодушным видом делала вид, что не замечает воплей дородного мужчины. Она выдала мне стаканчик и скомандовала:

– Вон там туалет.

Я засеменила в его сторону, бросая робкие взгляды на зареванное лицо девушки. Впрочем, переживала она одна, так как остальным, судя по всему, вообще пофиг было.

Открыла дверь туалета и…

– Вот там можете наполнить стаканчик.

Во все глаза уставилась на женщину, что сидела на табуретке, заполняя какие-то бумаги на коленях. В туалете! В туалете без двери кабинки, да еще и таком… непрезентабельном.

– А вы… Просто…

Я сглотнула. К такому жизнь меня не готовила. Как-то все не очень, получается, она здесь все время сидеть будет? Вдруг она приспустила очки и будничным тоном ответила:

– А я здесь второй час сижу и наблюдаю как хитровыдуманные дети пытаются откосить от теста на наркоту. Рассматривание ваших гениталий мне день не красит, барышня, зато то, как вы пытаетесь юлить…

– И как же?

Делать нечего, сняла штаны, присела. Стыдно было, как Семенычу вчера, наверное. Но я поняла, что тут со мной церемониться не будут. Женщина тем временем продолжала:

– Да где только эту мочу не проносили! И в сапогах, и в шортах, один даже в клизме додумался!

Сделала свое дело, представляя оригинального абитуриента с мочой в клизме. Трясущимися руками отставила стаканчик, натягивая штаны.

– И как?

– Да что как, облился, орал тут как потерпевший, мол, все мы тут такие, как он в этот момент.

Мы переглянулись с ней и, не сговариваясь,прыснули. Ну да, такого врагу не пожелаешь! Рассталась с дамочкой на позитивной ноте. Уже когда сдавала анализы – результаты, кстати,мгновенные, выяснилось, что там тесты какие-то чувствительные. Мол, даже обезболивающие показывают, если накануне пить, на чем большая часть отличившихся и погорела. В том числе и Диана.