– О-фи-ге-ть, – медленно произнёс Гоша.

– Он плакал. – Полина посмотрела на меня, и я спросил.

– Кто?

– Валентин Петрович. Он жалеет, что не помог тогда другу. Что струсил.

– Ну что было, то было, – прокомментировал Гоша. – Мы уже ничего не изменим.

– Изменим. Пусть дедушку мы не вернём, но можем уберечь остальных. Кто знает, сколько ещё ночных бегунов здесь пропало. Вы никогда не интересовались сводками о пропавших?

Мы с Гошей пожали плечами, а Полина кивнула, будто бы другого ответа и не ожидала.

– А вот я с того дня, как бабушка всё рассказала только этим и занимаюсь. Сбором информации. Так вот, в нашем районе численность пропавших без вести в три раза превышает средние показатели по городу. И в основном пропадают люди, которые в последнее время освоили ночные пробежки.

– Что, это тоже в сводках указано? – С сомнением спросил я.

– Нет. Но так говорят родственники пропавших.

– Ты с ними общалась? – Удивился Гоша, а Полина кивнула.

– А что такого? Я хочу знать правду. А ещё, в отличие от полиции, я уверена, в какую сторону нужно копать. И какие вопросы надо задавать родственникам пропавших.

Я почесал затылок. – Да, что-то в этом есть.

– Ну, допустим. Всё так, как ты говоришь. Мы сейчас вызовем бегунов, чтобы уничтожить их. Как? Ты думала об этом? – Гоша заметно нервничал.

– Дедушка, – коротко пояснила Полина.  – Он сам провёл небольшое расследование, после первой встречи с ними.

– Это у вас семейное, – прокомментировал я, но тут же замолчал, поймав выразительный взгляд Полины.

– Дедушка нашёл какого-то родственника сиамских бегунов. От него он и узнал, что братья при жизни боялись только одного – воды. Они никогда не купались в водоёмах, редко мылись и просто кричали от ужаса, если попадали под дождь. Откуда появилась эта фобия, уже никто не помнит. Может быть, они в раннем детстве чуть не утонули из-за физиологической особенности своей, а, может, что-то ещё было. Но это наш козырь!

– И что? Ты нашаманишь дождь? – Усмехнулся Гоша.

– Лучше. У меня есть пульверизатор, – с этими словами она достала из своего рюкзака пластиковое приспособление.

– А ты подготовилась, – я улыбнулся и взял в руки прибор. – Тяжёлый. То есть ты предлагаешь опрыскать их водой. А если это не сработает?

– Тогда придётся уносить ноги, – она пожала плечами. – Но я уверена, что это сработает.

– Подожди, – Гоша вдруг задумался, – а где гарантия, что они после этого больше не появятся? Ведь остальные люди не будут бегать с канистрой воды за плечами.

– Гарантий нет. Но сделанное лучше идеального. – И тут Полина посмотрела на меня. – Ну, Филипп, давай. Ты у нас сегодня самый быстрый, так что беги.

И я побежал. Я почти не чувствовал волнения. Лёгкое любопытство, не более. Меня наполняло чувство лёгкости и свободы, поэтому хотелось бежать всё быстрее и быстрее. В какой-то момент я заметил, что на стадионе кто-то появился. Я замедлил шаг, но тут же разочарованно фыркнул. Это был Швед. Димка Шведов со своими дружками. Четверо засранцев, которые ежедневно портили мою школьную жизнь. Только их здесь не хватало.

– Эй, жирдяй! Ты на роликах, что ли, гоняешь? Чего днём перестал бегать? Мы с тобой так здорово развлекались.

В тот момент я чувствовал преимущество, ведь Швед мог говорить что угодно. Но, во-первых, он меня не догонит. А, во-вторых, он ещё не знает, что его ждёт. И вдруг меня накрыло знакомое чувство. Воздух стал вязким и густым. Я даже мог потрогать его.

– Получилось, – услышал я голос Полины и направился в её сторону.

– Что за хрень? Э, слышь! Только заденьте меня, – Швед был бескомпромиссен. Его убеждённость в том, что он пуп земли сыграла с ним плохую шутку. Димка даже не думал убегать. Он намеревался преподать наглецам урок. – Ну, всё козлы, вы попали.

Мне был знаком этот тон. Он означал, что сейчас свита Шведа будет кого-то мутузить. Но вдруг голос Димки зазвучал иначе.

– Что за чёрт? Ааа! Парни, спа…

Я уже добежал до Полины. – Давай свой пульверизатор. Пора их прикончить.

Полина медленно развернулась ко мне. Бегуны стояли неподалёку от нас. Но ближе к ним был Швед, которого бросили его трусливые товарищи. Мне тоже было тяжело соображать и двигаться, но всё же я сделал усилие и направился в сторону Шведа. Мне не хотелось его спасать. Совсем. Но раз мы решили покончить с этими бегунами, то надо действовать. Гоша же почти не двигался. Настолько сильно его охомутал воздух.

Я видел, как бегуны принюхивались к Димке. Как он с ужасом в глазах смотрел на их уродливые лица. Братья уже встали вокруг Шведа и сомкнули руки, чтобы начать свой смертельный хоровод. И тут я начал пулять в них водой. Ещё не добежав. Но капли попали на голову одного из братьев. Он завопил. Это был истошный крик боли. Мои кости завибрировали, но дрожащая рука продолжала давить на рукоятку.

Бегуны расцепились и начали дёргаться. Они видели меня и не понимали, что я такое делаю. Откуда эта боль. Они боялись ко мне подходить. А ещё я заметил, что вода действительно их обжигала. На лице были красные вздувшиеся пузыри.

Я открутил крышку и остатками воды облил их полностью. Дальше происходило какое-то безумие.  Они метались, вопили. Воздух стал таким густым, что меня подбросило вверх, как на батуте, и я завис в воздухе. А потом что-то взорвалось. Такой громкий хлопок, и всё затихло. Я тут же упал на землю.

Мёртвая тишина отзывалась звоном в ушах. Я потихоньку поднялся.

– Ты в порядке? – Полина наклонилась ко мне. – Живой?

Я кивнул. – Куда они делись?

– Исчезли. Закружились в вихре и пропали.

– Ясно.

Тут мы услышали жалобные стоны Шведа.

– Что, испугался? – Спросил я, наклонившись к нему. Его штаны намокли в районе ширинки. – Ай-ай-ай. Такой большой мальчик, и обоссался.

Швед затравленно посмотрел на меня. – Прошу, не говори никому.

– Ну, не знаю даже. Ты меня сильно доставал.

– Я больше не буду. – Прошептал он.

– ЧТО? – Я преувеличенно громко спросил.

Швед поднялся на ноги и посмотрел мне в глаза. – Извини меня! Я больше не буду тебя доставать.

Я кивнул. – Отлично. – Я повернулся к Гоше с Полиной. – Пойдёмте отсюда.

И мы ушли, оставив Шведа одного.

С того дня я больше не бегал по ночам. Зачем? Швед теперь взялся за ум. Каждый раз при встрече он улыбался мне. А ещё он тоже стал заниматься спортом. Вдохновился моими успехами. Только вместо бега выбрал плавание. Наверное, чтобы бегуны его точно нигде не достали.

Ну а про бегунов я больше ничего не знаю. Появляются ли они по ночам или нет. Но с того дня люди перестали пропадать. Полина уж следит за сводками. Да и сам стадион прекратил привлекать спортсменов. Теперь на нём заниматься стало ничуть не легче, чем на другом стадионе. Но остался приятный бонус. Мои крепкие ноги. А бег я до сих пор обожаю. И, кстати, к сентябрю я, как и хотел, скинул двадцать килограмм. Перевыполнил свой план. Вот что значит грамотно поставленная цель и мотивация.

Уже давно нет в живых ни одного свидетеля, который мог бы подтвердить, что озеро Морсус когда-то существовало. Тем не менее ещё сохранилась потрескавшаяся железная табличка с плохо читаемым названием, которая была намертво вкопана рядом с овальным оврагом, глубиной не более трёх метров.

Старожилы не любили это место, а детвору так и манило туда, особенно зимой. И хотя озеро давно высохло, все по-прежнему говорили:

– Пошли на Морсус с горки кататься!

Или же, наоборот.

– Если узнаю, что вы с братом опять на Морсус ходили, то живо вас за уши оттаскаю!

Дети не понимали, почему их лишают такого развлечения, и всё равно продолжали ходить на озеро: зимой – кататься, а летом – исследовать пещерки у кромок дна, которые зачастую были прорыты самими же ребятами.

Родители ничего не могли поделать со своими чадами, да они и сами-то толком не помнили, почему Морсус считается нехорошим местом. А вот местные старики точно знали от своих предков, что там произошло, и стольких людей утянуло.