– Май…

Резко отворив дверь, Майкл чуть не снес уже скрюченного пополам мальчика.

– Беги, давай, мелюзга. Смотри, не сбей струей унитаз.

Надменно фыркнув, полностью обнаженный, подобно Давиду, Майкл, сделал шаг в сторону. Бобби от вида причиндалов старшего брата, брезгливо фыркнул, но оставив свой комментарий на потом, рванул в уборную.

– Зависть это еще хуже, чем химозное пойло, Бо. Если тебе не повезло с размером, просто прими это, как данность… О, кстати!

Вспомнив, что ему пообещала крошка Моник перед тренировкой, Майкл бодро зашел в свою комнату. Перспектива фееричной победы и будоражащего посвящения в геометрической прогрессии радовали и вызывали внутреннее ликование.

– Алло, Лэн, не хочешь забежать ко мне? Только отправлю мелюзгу на уроки и дом будет полностью наш.

Положительный ответ от соседки Лэнни кровью прилил в одно причинное место. Лэнни, Моник… еще и Рэйчел вечером.

– Жду через двадцать минут. И советую не стеснять себя одеждой,– откинув смартфон на кровать, Майкл глубоко вздохнул. – Ну точно, мой день.

Уже несколько минут Тернер стоял у витрины, задумчиво уставившись на бутылки с водой. Замерев на месте, он не замечал подозрительного прищура охранника и смешка со стороны девчонки скаута, что разложив на тележке цветные кульки с печеньем, пыталась продать их во имя фонда помощи котятам.

Майкла ничего не волновало, разве что кроме неудачно оборванной близости и последующей телефонной взбучки от тренера. Мстительное проказничество брата, с выстреленной в момент подступающего апофеоза петарды, мало того, что свело на «нет» сладостный момент, так еще чуть не сделало заикой его утреннюю пассию. А рявканье мистера Патрика О’Донела о пропущенной дополнительной тренировке окончательно сбило волну энтузиазма.

– Чертова малявка,– не выдержав, Майкл сгоряча пнул холодильник. – Завтра же нашпигую этими петардами твою задницу. Будешь осваивать космос, ботан недоделанный.

– Эй, парень, у тебя проблемы? – эмоциональный возглас Тернера и акт, пусть и слабого, но вандализма, спровоцировал местного секьюрити на активные действия.

«Что б его!»

– Все в порядке, – сыграв желваками, Майкл процедил сквозь зубы: – Просто ногу судорогой свело.

«Соберись и сосредоточься!»

– Ты в курсе, что за порчу имущества у нас полагается штраф в размере тридцати баксов? – вселенная в лице пузатого бугая в униформе решила дополнительно проверить выдержку на прочность. – Пройдем-ка со мной.

– Я ничего не сломал, а значит и причин задерживать меня у вас нет, – равнодушно шикнув, Майкл деловито развернулся.

Закон подлости номер один – если не везет в одном, не будет везти и в остальном.

Стоило сделать шаг в сторону, как нога предательски за что-то запнулась. Земное притяжение и собственная неосторожность приговорили Тернера к заваливанию на гранитный пол.

«Твою…»

Вопреки всем ожиданиям, вместо встречи с холодной поверхностью, он почувствовал, как приземлился лицом на что-то очень упругое и удобное.

– Мягкой посадки, спортсмен.

Будоражащий яблочный аромат и чей-то ласковый, но насмешливый голос ввели Тернера в ступор.

– Я понимаю, что лежать на моей груди весьма комфортно, но…

Испытывал ли Майкл Тернер когда-нибудь стыд? Нет. Он же прирожденный лидер во всем. А значит стыд, робость и смущение – это все не про него. Ведь так?

Рефлекторно обхватив чьи-то предплечья, Майкл поднял голову.

– За знания прав – пятерка, а вот реакция – слабенькая троечка.

Пронзительный взгляд зеленых глаз и его сознание захватили в рабство. Тернер, не способный произнести и слова, как последний недоумок уставился на девушку, что с нескрываемой усмешкой лицезрела его впервые зардевшееся лицо.

– Леди, он к вам пристает? – охранник, наблюдающий за данным перфомансом, разместил ладонь на поясе с дубинкой.

– Хм-м, сейчас уточню, – чуть привстав на носки, незнакомка тихо произнесла: – Спортсмен, ты пристаешь ко мне? Тут джентльмену не терпится узнать.

«Какого?»

– Я… нет, конечно. П-прошу прощения.

Отпрянув, Майкл судорожно сглотнул.

Чтобы он, да так робко мямлим перед какой-то там девчонкой…

Убранные в высокий хвост пепельные волосы, красная помада, подчеркивающая чувственные губы, и лисий взгляд раскосых глаз, один из которых рассекал тонкий шрам, задевающий острую бровь и обрывающийся на уровне нижнего века. Облаченная в кожаный комбинезон с глубоким вырезом на декольте и высокие сапоги на тонкой шпильке, незнакомка источала хищную и властную энергетику.

Однозначно, его сверстницей она не являлась.

– Мисс, этого хулигана надлежит оштрафовать. Малец, а ну…

– Основания? – перебив, незнакомка резво сменила тон. – Предоставьте мне доказательства виновности этого юноши.

Тернер опешил не меньше, чем охранник.

– Ну-у, он пнул холодильник.

– Пнул? Вот так? – подойдя к месту «преступления», девушка острым мысом задела угол холодильника.

– Да, – не понимая, что происходит, мужчина растерянно кивнул.

– Спортсмен, ты это сделал намеренно или нечаянно? – вопрос в лоб Майклу.

– Нечайно, – уже уверенно подтвердил он.

– Но, я же видел, как…

– Здесь нет ни царапин, ни вмятин. Камеры наблюдения отсутствуют, а распознать, случайно молодой человек споткнулся или специально пнул, весьма затруднительно. Но, с тем учетом, что у вас не соблюдены стандарты межсекторных проходов, а они прописаны в строительных нормах номер сорок шесть дробь два, я могу допустить, что юноша задел выступающий угол холодильной камеры из-за столь мизерного свободного пространства. А потому не вы должны штрафовать молодого человека, а он вас. Одно письмо в надзорную инстанцию, дополненное показаниями свидетеля, и ваш супермаркет прикроют на пару недель за несоблюдение требований безопасности.

Уверенно льющийся речитатив постепенно вгонял в транс одного слушателя и вызывал тихое восхищение у другого. Тернер внимал каждое слово, что вылетало из невероятно соблазнительных губ, ловя себя на мысли, что именно эти губы он хочет попробовать на вкус, как ни одни другие.

Впрочем, не только их.

Мимолетный всполох воспоминания о мягкости груди заставил сфокусировать взгляд на изящной зоне с манящей ложбинкой. Во рту скопилась вязкая слюна, а кровь хлынула к не самому нужному месту. Высоко приподнятые и стянутые плотной тканью полушария поблескивали от легкой испарины и заставляли и без того беспокойное сердце исходиться в аритмия.