Дребен. Дребен налил мне виски при встрече.

– Я в порядке. – Мой голос окреп. – Дай воды тому бедолаге. Насколько мне известно, поезд придёт только через сутки.

Крейбенст сдвинул брови:

– Ты о ком говоришь?

– О том парне, который сидит в третьей отсюда клетке, – махнул я рукой. – Сейчас уже полдень. Его нужно либо отпустить, либо напоить. Будь человеком, Крей. Тут чудовищная духота у тебя.

Крейбенст смотрел на меня. Он не сделал даже попытки обернуться.

– Что? – развёл я руками.

– Там никого нет. Клетки пусты.

– Ой, да ладно! – поморщился я. – Только не говори, что ты забыл про человека!

Я решительно прошагал в коридор. Крейбенст молча пошёл за мной.

Первая клетка, вторая, треть… Третья.

Я остановился, с недоумением глядя в пустую камеру. Такую же пустую, как первые две. Всего их здесь было пять, и друг от друга они отделялись прутьями, так что остальные две прекрасно просматривались с того места, где я стоял. И всё же я прошёл до конца коридора, чтобы убедиться наверняка.

Камеры были пусты. Больше того – они все были открыты. Другого выхода из коридора не было.

– Ты кого-то видел, Карлос? – тихо спросил Крейбенст.

Я кивнул.

– Это бывает. Просто выпей воды и пойдём отсюда. Это… бывает.

Я взял стакан и осушил его залпом.

Мы с Крейбенстом подошли к ратуше, и он достал комплект ключей, один из которых без проблем подошёл к двери.

– Дребен знает, что у тебя есть копия ключей? – спросил я.

– Знает или нет – у меня они есть, – проворчал Крейбенст и толкнул дверь плечом. – Как и от всех значимых объектов города. В столице не так?

– Я не из столицы, – напомнил я.

– А вот Дребен – оттуда. Учился, подавал надежды, говорят. Чуть не женился на дочке одного из… – Крейбенст показал пальцем вверх. – К несчастью, девчонка умерла, и карьера закончилась. Максимум, чего он смог добиться – это ссылки сюда.

Я, вздрогнув, отвёл взгляд от того места, где стояла вчера велианка.

– Почему она умерла?

– Римф, – бросил в ответ Крейбенст и поставил ногу на скрипящую ступеньку. – Ну, эта зараза, которую имперские искатели приключений привезли с Чёрного Континента.

– Да, я знаю, что такое римф, – кивнул я и замолчал.

Сказать было нечего. Венерическая болезнь, которая стремительно и беспощадно косила ряды работниц сферы досуга лет двадцать назад. Лекарство в конце концов нашли, но по карману оно было далеко не всем, да и лечение было трудным, нередко безуспешным. И всё же вспышку удалось сначала локализовать, а потом остановить.

Больные римфом сходили с ума. Болезнь быстро атаковала мозг и сильно меняла личность человека, так, что близкие не узнавали. Зачастую ещё была страшная боль. И, наконец, смерть.

Передавалась болезнь исключительно через половые контакты. Учитывая то, что Дребен был жив и, очевидно, здоров, ему либо сказочно повезло, либо… повезло немного иначе.

Мы поднялись на второй этаж. Ковровая дорожка тянулась по всему коридору. Крейбенст остановился возле одной из дверей и принялся возиться с замком.

– Есть у тебя уже какие-нибудь соображения, Карлос? – спросил он.

– Насчёт?

– Кто убил Бернарда.

– Я ещё ровным счётом ничего не знаю, Крей, – пожал я плечами. – Пока что я вижу здесь только какую-то иррациональную чушь. Тело съели жуки-копрофаги, мэр вешает кого попало, лишь бы скорее замять дело…

– Подозреваешь Дребена?

– Я подозреваю всех. Включая тебя, Крей. Извини.

– Никаких обид, я всё понимаю, и на твоём месте рассуждал бы так же. Надеюсь, ты как-нибудь зайдёшь ко мне домой?

– М?

– Моя жена. Сестра Бернарда. Ты ведь наверняка захочешь опросить близких родственников. Конечно, у меня было достаточно времени, чтобы научить её, о чём врать, но тем не менее. Какая-нибудь оговорка может прорваться и пролить свет… Да что за история?! – вскричал вдруг Крейбенст и ударил кулаком по двери. – Он сменил замок?!

– Только здесь? – насторожился я. – Не внизу?

– Как видно, так! – Крейбенст врезал по двери ещё раз; он, похоже, был нешуточно раздосадован. – Чего ради он это учудил?..

– Ну даже не знаю, – послышался женский голос со стороны лестницы.

Мы с Крейбенстом одновременно подпрыгнули и развернулись. Два чёрных револьвера нацелились на миниатюрную женщину, стоявшую в начале коридора.

Она могла бы показаться девочкой, если бы захотела. Но сейчас у неё явно были совершенно другие намерения. Её глаза сверкали от гнева, изящные пальцы были сжаты в кулачки, шляпка сбилась набок, но женщина этого даже не замечала.

– Может быть, это как-то связано с тем, что прежний замок пришлось взломать?

Крейбенст опустил револьвер.

– А ведь и правда, – обескураженно сказал он. – Ключ был вставлен с той стороны и повёрнут. Пришлось ломать.

Мысленно я закатил глаза, но ничего не сказал. Аналитическое мышление – не первейшая необходимость для шерифа заштатного городишки.

– Кто вы, мисс? – спросил я, по примеру Крейбенста убрав револьвер в кобуру.

– Миссис Роух, – процедило сквозь зубы это удивительное существо.

Да, ей, очевидно, было под сорок. Но эта миниатюрность и кукольное личико сбивали с толку.

– Вдова Бернарда, – буркнул Крейбенст.

– Я понял. – Я поклонился женщине. – Примите мои глубочайшие соболезнования, миссис Роух. Моё имя – Карлос Пиньоль, я следователь по особо тяжким преступлениям. Могу пообещать, что виновный в смерти вашего мужа будет найден.

Лицо миссис Роух исказила странная гримаса.

– Виновный в смерти? – переспросила она. – Этот город виновен в его смерти! Каждая секунда здесь – гвоздь в крышку гроба!

Она быстрыми злыми шагами подошла к двери. Мы с Крейбенстом отступили. Звякнул ключ, щёлкнул замок.

– Дребен дал вам дубликат? – спросил Крейбенст.

– Да. Там остались кое-какие вещи, которые я хочу забрать.

– Почему не забрали раньше? – спросил я.

Быстрый взгляд чёрных глаз ожёг меня, будто пламя.

– Потому что в этом помещении лежало тело моего мужа. Там была его кровь. Зовите меня старомодной, мистер Пиньоль, но меня немного шокируют такие вещи!

Она толкнула дверь и вошла в кабинет. Поскольку дверь перед нами не захлопнулась, мы расценили это как приглашение.

– Что ж, миссис Роух, – сказал я, – вы тоже можете назвать меня старомодным, но вы ничего не заберёте отсюда сегодня.

Миниатюрная леди развернулась на каблуках.

– Что вы сказали?

– Я говорю, что идёт следствие. К сожалению, следствие запоздало, Дребен постарался уничтожить все следы – уж не знаю, намеренно или по невежеству – но теперь я беру контроль над ситуацией в свои руки.

– Вряд ли тут что-то поможет, – примирительно сказал Крейбенст. – Дребен работает здесь, он наверняка уже…

– Позвольте мне решать, что поможет, а что нет, – резко сказал я. – Из этого помещения ничего забирать нельзя. Особенно вещи, принадлежавшие Бернарду.

Говоря, я осматривался. Часть пола была темнее – там, очевидно, была кровь. Дребен даже не удосужился постелить ковёр. Стол и стул выглядели как на фотографии. У дальней стены – шкаф с книгами и фарфоровыми статуэтками, рядом с ним – большое кресло, обтянутое чёрной кожей, и торшер. Журнальный столик. Бар. Уютный уголок, чтобы после работы скоротать вечерок с книгой и бокалом виски.

«И выкурить сигару», – мысленно добавил я, потянув воздух носом.

Пахло застарелым дымом, не новым. Дребен если и курил, то делал это вне ратуши.

– Это какая-то чушь! – крикнула миссис Роух. – Какую пользу вы собираетесь извлечь из моих вещей?

Она решительно подошла к окну. На подоконнике стояла картонная коробка. Взяв её, миссис Роух развернулась. Я загородил ей дорогу.

– Отойдите, мистер Пиньоль! – прошипела женщина.

– Миссис Роух, я пытаюсь быть вежливым. Пойдите мне навстречу. Не сочтите это избитым клише, но мне бы правда не хотелось применять к вам те меры, которые я должен буду применить. То, что вы делаете, называется препятствием следствию. Если вы продолжите в том же духе, я буду вынужден просить Крейбенста отправить вас за решётку. Если он это сделает, мне придётся упомянуть об этом в отчёте. Если этот отчёт попадёт к моему начальству – а он попадёт – вам будет грозить как минимум штраф. Из уважения к памяти вашего мужа, давайте не будем доводить ситуацию до фарса. Я здесь в ваших же интересах.