Ответ получила только через полчаса, за рулем своего внедорожника. Шампанское, что она распивала с Игорем, давно выветрилось и из ее кабинета, и из головы, потому она и села за руль. Конечно, она могла поехать домой — между ног чесалось, а Игорь ждал ее — на такси, но жуткая новость о пьяном водителе, разлетевшаяся по городу, отпугнула ее. Лучше я разобьюсь сама, чем это кто-то сделает за меня, думала она, подкрашивая губы яркой помадой, которой раньше не пользовалась. Яркая помада возбуждала ее. Она заставляла Валентину чувствовать себя грязной шлюшкой. Когда Валентина отсасывала у Козлова, помада размазывалась по всему лицу. И по его лобку. Я — оторва, всегда думала она, глядя на тюбик.

Сидя в автомобиле и причмокивая губами, она рассчитывала, что этим вечером помада снова пригодится, возможно даже, не для Игоря.

ОрганизаторВадим♥: Извините, не мог ответить сразу. Общался с клиентом. Где вы хотели бы встретиться? И во сколько?

Сердечко после имени организатора Валентина добавила после первой их деловой встречи. Молодой человек ей сразу понравился: старше Игоря и младше Марка. Члены такого возраста еще не входили в нее, это ее и завлекло. А еще — его разговор: деловой, но не занудный, легкий и ненапряжный.

Валентина: Через час я буду свободна. Вы уже бывали в Спринг Вилладж?

Долго ждать не пришлось, организатор ответил сразу.

ОрганизаторВадим♥: Если вы про гостиницу… других заведений с этим названием я не припомню)

Валентина: Про нее) но вы не подумайте. Там для постояльцев всегда открыт отличный ресторанчик. И цены уместные. Я там частенько завтракаю и обедаю, а вот ужинать не доводилось)

ОрганизаторВадим♥: Я знаю. Приходилось проводить там пару свадеб.

«И зачем я спросила? Ведь видела же отзывы на организатора-ведущего праздников в городе… «Спринг Вилладж» была в его резюме».

ОрганизаторВадим♥: Подходите к 19:00. Столик я уже забронировал)

Валентина: Договорились.

Валентина: )))

Вообще она думала написать другое: «Я постараюсь»; но не решилась. Не хотела случайно вспугнуть Вадима, который, по ее мнению, уже был готов с ней перепихнуться. Не просто же так бронируют столики? А эти скобочки… А еще встреча в семь вечера ее прекрасно устраивала: она успевала еще разок покувыркаться с Игорем, если повезет — еще и с Марком. На десерт полагался Вадимка.

С этими мыслями она свернула, забыв о сигнале поворота, с Приезжей на Краснознамескую и, витая в облаках, помчала, превышая скорость, в сторону дома. Ее не пугал ни автомобиль ГАИ, преследующий ее с перекрестка, ни штраф в жалкую тысячу рублей за оба нарушения, сокращающийся вдвое при оплате в течение первых двадцати дней. Она знала, что ничем не рискует: если не все, то многие гаишники знают ее номера, потому что начальник ГИБДД знает ее как директора школы, в которой училась его дочь и ждет выпускного вечера. Так что Валентину вообще ничто не пекло. Заботило ее лишь одно: как бы так усидеть сразу на нескольких концах?

5

Андрей, он же Авария, закончил смену в 16:00. Она должна была продлиться до восьми, но он уже принял решение: медлить нельзя. Он давно был готов к этому дню, он знал, что этот день настанет. Пробив крайнему в его очереди буханку хлеба, ведерко майонеза, яблочный штрудель и четыре банки газированного алкогольного коктейля, от которого трещит печень, он молча покинул кассу.

В раздевалке для персонала снял форменную рубашку, бейсболку, черные брюки и натянул личные вещи: белую футболку с синим якорем на груди, свободные голубые бриджи в клеточку, свисающие чуть ли не до ахиллова сухожилия. Придвинул единственный в раздевалке стул красного цвета (в стиле магазина), сел. Сидя ему с легкостью удалось надеть плотные черные гольфы, скрывающие его протез из ноги манекена. Окончательный вид придурка ему придали разного цвета — белого и бежевого — кроссовки с тремя полосками, сильно похожие на «адидас».

Он подошел к ростовому зеркалу на входной двери, осмотрел себя с ног до головы. Причесался, сделав пробор-борозду точно по центру макушки, и улыбнулся самой глупой улыбкой в мире. Его внешность его устраивала. Особенно его внешность устраивала других: все видели только безмозглого дурачка с дурацким вкусом, над которым можно поглумиться.

Авария вернулся к своему шкафчику с кодовым замком, код которого знал весь персонал ВПОЦ. Не потому, что Авария числился местным дурачком — на всех двадцати шкафчика, стоявших в четыре ряда по пять штук в каждом, был один и тот же четырехзначный код: 1234. Каждый, даже Авария, мог сменить код на любой другой, вот только это настрого запретила директор магазина. «А вдруг чего? — говорила она. — Вы сломаете, а я неси ответственность».

Изнутри дверь шкафчика, как боковины и задняя стенка, была сплошь заклеена фотографиями. То был его семейный альбом. На фотографиях были все: родители, тети и дяди, бабушки и прадедушки — все родные. Авария бережно, с трепетом в сердце, отклеил каждый снимок — синяя изолента даже не оставляла следов на глянцевой фотобумаге — и сложил их в фирменный пакет магазина, бесплатно вручаемый каждому посетителю на любую сумму. Так его фотоальбом превратился в фотопакет.

С нижней полки, дли обуви, он достал еще одну пару свернутых в комок гольф. В них пряталась кнопочная «нокия» с зеленым экраном. Телефон был включен. Включен был и беззвучный режим. Никто и никогда не должен был узнать о телефоне. Никто и никогда не должен был узнать о навыках Аварии в обращении с телефоном. Он бросил его в пакет: тот был заметен через полупрозрачный пластик. Переложил в карман: тот предательски выпирал. Поразмыслив, Авария сунул его в трусы, другого выбора просто не нашел. В трусах телефон сошел за своего.

Авария закрыл шкафчик, взял в одну руку пакет, в другую — форменную одежду ВПОЦ и пошел к выходу из раздевалки. Остановился у зеркала, убедился в придурковатости прически с прямым пробором на макушке и такой же улыбке и поковылял дальше.

В кабинете директора — в сравнении с кабинетом Валентины этот был всего лишь будкой с крохотным столиком и нетбуком на нем — его уже ждала разъяренная Марина Михайловна. Ей уже донесли, что Авария покинул рабочее место в самый разгар рабочего дня, и от того ей стало совсем дурно. Особенно досаждал спертый воздух замкнутого пространства — кондиционеры были только в торговом зале.

Вскакивая со скрипящего стула, она чуть не перевернула жирным брюхом свой столик. Щеки ее сотрясались. В уголке рта засохла одинокая капля шоколада, который она употребляла еще в обед.

— А ну марш на кассу! — Она замахнулась стопкой бумаг. — Другие кассиры зашиваются, посетители в гневе! Хочешь, чтобы накатали жалобу? А они накатают! И не одну! А достанется мне! Потом — тебе! Вдвойне!

Авария улыбался и хлопал глазами, впрочем, как всегда, когда выходил в люди.

— Чего удумал? Признавайся! Эх, дал же Бог работничка!

Она возмущалась, и ее возмущение было обоснованно. Другой бы вовсе не принял Аварию на работу ни в магазин, ни куда-либо еще, но только не она. Когда он впервые пришел… приковылял к ней на собеседование, она сразу нашла единственный плюс — дурачка можно обуть. Она сошлась с новобранцем на том, что тот будет работать и получать зарплату вдвое меньше остальных. Естественно, дурачок согласился. Естественно, вторая половина оплаты его труда шла в карман Марины Михайловны. Из-за этого пополнения в бюджете ее, кстати, и разнесло, хоть она и никогда не была худышкой… ну, разве что, в школьные годы, когда питалась чем придется, а не чем хочется. И естественно, она никогда не грозила Аварии увольнением. Уволься он, она теряет существенную сумму. В этот день было исключение из правил.

— Тебя уволить? Да на твое место метят десятки людей, а я великодушно позволяю работать именно тебе. Другой на твоем месте давно бы стоял за кассой и надеялся сохранить должность за собой! Ты! — Она снова вязалась за охапку бумаг и как веером обдула лицо. — Скажи хоть что-нибудь, дубина!