«Можешь не благодарить!» – писал мне в мессенджере очередной незнакомый номер с лицом Ани на аватарке.
«Хорошо, не буду!» – подумал я, кладя телефон в карман. Конечно же, я хотел завязать диалог, но помнил наставление Пушкина и старался сохранять сдержанность по отношению к Ане, уже хотя бы потому, что не известно еще, кто из местных красоток окажется со мной одной крови. Возможно, кое-кому предстоит славная охота!
Снова пропищал телефон:
«Гормоны заставляют тебя слишком громко думать, особенно, когда ты сжимаешь в руке амулет, – висело сообщение от Белого в чате нашего иного этажа, куда меня только что добавили, – на обратном пути заскочи ко мне – помогу на амулете выставить порог закрытости мыслей повыше».
Я тихо выругался.
Нашего кафедрального лаборанта я нашел в дальнем углу лаборатории за неизменной кружкой чая.
– Светлый Роман, – не поворачивая в мою сторону головы, произнес он, – Сергей Петрович меня предупредил. Вот тебе список ответов на часто задаваемые вопросы.
Лист он протянул мне, все так же, пристально разглядывая содержимое своей кружки.
Взяв в руки бумагу, я увидел на ней одинокий черный квадратик – QR-код. Поскольку дальше лаборант (не могу вспомнить его имя, как ни пытаюсь) продолжал упорно игнорировать мою скромную персону, я достал телефон и стал сканировать код.
– Что за малек пошел: один тупее другого! – отреагировал на мое движение этот любитель чая. – Амулетом пользуйся! Выкинь эту дрянь. От нее фонит примитивной темной магией: устройство теперь не починить, не почистить.
– Выбросить всегда успею, – буркнул я в ответ, – амулет как выдали, так и заберут, а этот телефон мой. И пока он включается, я его не выброшу.
– Или дурак, или Плюшкин, – наконец, удостоил меня взглядом собеседник, – даже и не знаю, что хуже.
– Хуже, – нахмурился я, – хамски вести себя с незнакомыми людьми.
– Во-первых, ты не Человек, – закатил глаза лаборант, – во-вторых, привыкай, что собеседники не станут впредь пасовать перед твоей физической силой и молчать в ответ на явную, хоть и не высказанную, угрозу, потому что в нашей среде ты тот еще задохлик. Мне, чтобы обойти действие твоего охранного амулета, потребуется не больше секунды!
– Мне, – сделал я шаг, приближаясь к нему на расстояние вытянутой руки, – потребуется вдвое меньше времени, чтобы сейчас выключить тебе свет. Посоревнуемся?..
– АлОм! – глядя мне в глаза, произнес лаборант непонятное слово, ставя ударение на второй слог.
– Что? – несколько растерялся я.
– Альфа и Омега в одном лице, – пояснил мой визави, – АлОм! Это очень хорошо, для такого свежего светлого, есть вероятность, что ты обойдешься без соплей и сразу примешься за учебу и работу.
– А что хоть за работа? – уточнил я.
Но лаборант лишь молча ткнул пальцем в QR-код и вернулся к своей чайной кружке, полностью перестав обращать на меня внимание.
Уяснив, что больше вводных мне не дождаться, я вышел в коридор, уселся на ближайший свободный подоконник и углубился в чтение ответов, на часто задаваемые вопросы. Вопросов было много.
Много наивных и даже откровенно глупых вопросов с очень многословными ответами. Поэтому читать пришлось выборочно. Несмотря на обилие «воды», чтение оказалось увлекательным, я и сам не заметил, как досидел до окончания пары. Коридор наполнился голосами и, собственно, персонами студентов. Переждав перемену, я быстро нашел свободную незапертую аудиторию и принялся за чтение уже куда более основательно.
С детства любил сказки! И вот, пожалуйста, с головой окунулся в одну из них: передо мной радуга из сладкой ваты на все небо! Правда, у всех окружающих есть опасения, что у меня вот-вот зубы разболятся… но мнение окружающих – буде оно не совпадает с моим – всегда мало меня беспокоило!
Пробежавшись исключительно по интересующим меня вопросам, я узнал, что, если пожелаю, смогу перейти на режим свободного посещения занятий (там была заметка, что если я отчислен, то меня без проблем восстановят; видимо, фокус с отчислением здесь довольно распространен), буду допущен к сдаче всех предметов экстерном вплоть до получения диплома.
«Однако! – подумал я. – Народ тут явно не хочет, чтобы инициированные долго раскачивались, живя нормальной человеческой жизнью. Видимо, эксперимент, проводимый под девизом: «Ребята, давайте жить дружно!» обязан быстро набирать обороты».
Выходило, что всей правды не писали и в ответах на вопросы. Из них косвенно, но ясно следовало, что, пройдя инициацию, Иной из массы марионеток переходит в группу кукловодов.
Но, если исходить из моих кратковременных наблюдений, лично я перешел из стана марионеток обычных в толпу марионеток просвещенных. Меня ведь аккуратно, но требовательно ведут по конкретной много раз обкатанной схеме, порционно выдавая знания, умения, материальные блага. И я, как ослик, у которого машут морковкой перед носом, трушу себе в выбранном кем-то направлении…
Стоп! Что это я? Неужели, это я все-таки рефлексирую? Причем, в беспросветно негативном ключе. Выходит, правда, что, если человеку сто раз сказать, что он свинья, на сто первый раз он захрюкает.
Все-все-все, нужно с этим заканчивать! Надо больше действовать, чтобы на упаднические мысли оставалось меньше времени! На школьные занятия я уже минут двадцать, как опоздал, значит, сегодня они пройдут без меня, ибо некрасиво начинать учебу с опоздания! А пойду я в деканат и посмотрю, как и по какому шаблону меня там восстанавливают.
8
Но туда я тоже не попал: чуть ли, не у самих его дверей меня перехватил сосед Серега.
– С-е-е-е-ры-ы-й! – выпучив глаза и тряся меня за плечи, громогласным шепотом возопил он. – Ты не отчислен! Это был проект приказа! В оригинале тебя не-е-е-т!!!
Изобразить удивление и восторг было несложно, потому что я, правда, обрадовался и новости, и тому как воспринял все это мой товарищ.
– Ну, дружище, – отреагировал я, – с меня персональная поляна для тебя, как для гонца, принесшего благую весть!
– Да, глупости все это! – возразил Серега. – Ты мне лучше вот что скажи: деньги же, которые ты планировал на восстановление тратить, теперь, получается, подзависли?
Я сразу понял, куда ветер дует. Сергей был активным участником одной из местных агитколонн в части оказания помощи нашим бойцам, как на передовой, так и в госпиталях. Он постоянно был на связи с разными группами, фондами и одиночками, оказывающими разнообразную поддержку военным и мирному населению. Парень постоянно собирал то деньги, то вещи, то отчеты по всему уже собранному и переданному…
Он и сам собирался идти добровольцем, но в деканате (в коем-то веке) подумали и предложили альтернативу. Вместо академического отпуска – трудоустройство на четверть ставки в местном НИИ, где, по слухам, полным ходом шла разработка необходимого фронту образца военной техники.
Серега долго сомневался, но мы всей комнатой убедили его соглашаться на НИИ, пообещав помочь ему с учебой, чтобы он больше времени мог отдавать работе.
И завертелось!
Пока не был оформлен допуск к государственной тайне, Серый трудился там мастером на все руки, потом же, когда пришло время приносить реальную пользу, парень буквально пропал с нашего горизонта. Он возвращался в общагу уже ближе к ночи и долго нудно… ругался.
«У конструкторов там средний возраст – пенсионный – вещал он, раздеваясь и укладываясь на кровать, – они даже ходят по коридорам с черепашьей скоростью. Еще и вечно спорят друг с другом. Сначала по теме, конечно, но потом скатываются на всякую научную дичь!».
Потом он отрубался на полуслове, но и во сне, порой, ворочаясь, бормотал: «Старперы! Резинщики! Улитки! Умники, блин!» и прочее, прочее, прочее.
А с учебой мы ему, действительно помогали. Включали его в состав бригады, выполняющей лабораторные работы. Давали списать контрольные, делали за него курсовые. Просто занимались с ним репетиторством по профильным предметам. Пару раз даже пришлось сдать за него кое-какие экзамены, путем махинаций с зачетками. Их конструкция такова, что на самой корочке – фотография студента с печатью и его подписью, а уже на вкладыше, который крепится к корочке простыми стальными скрепками – фамилия, факультет, группа. Лектору запомнить все лица в потоке (у нас это было более двухсот человек) невозможно, особенно если читаешь раз в неделю лекции в аквариуме. Вот мы этим и пользовались.
