– А почему телефон не расколдовался, когда защита проекта провалилась? – спросил я, расстроенный тем, что теряю неплохой и не старый еще аппарат.

– Потому что мы не в сказке! – укоризненно посмотрела на меня Людочка. – А о деньгах сильно можешь не беспокоиться, если они понадобятся в количестве большем, чем тебе будет выплачиваться, вопрос легко и быстро решится. Тут желательно – не выделяться. Твоя инициация должна пройти незаметно для друзей из числа людей. Люди, в принципе, не должны знать про Иных.

– Ну, это понятно, раз я об этом не знал.

– Ты много чего не знал, – парировала девушка, – но теперь ты точно знаешь, что наша тайна должна оставаться тайной. А пока ты сам не будешь в состоянии позаботиться о себе, всегда носи в кармане амулет, благо это никого не удивит.

– А насколько он мощный? – оживился я.

– Ну, наезд фуры должен выдержать, а вот железнодорожных составов по-прежнему стоит опасаться.

– Уже круто! – аж присвистнул я от удивления.

Люда строго посмотрела на меня:

– Ты всерьез воодушевлен, или просто пытаешься меня в этом убедить?

Я непонимающе уставился на нее. И Люда в очередной раз за сегодня пояснила мне, что в большинстве своем типичные светлые Иные непосредственно после инициации склонны к, своего рода, рефлексии. В начале своей необозримой жизни многие никак не могут избавиться от мысли, что нежные чувства в их избранниках вызваны искусственно, аурой неинициированного Иного и потому не могут быть настоящими.

– Ты серьезно? – не выдержал я.– По таким мелочам? Это же неотъемлемая часть меня. Любят же всегда за что-то; почему бы и не за это?

– Роман! – Людмила обожгла (слава Богу, в переносном смысле) меня взглядом. – Все мы разные, но ничто человеческое нам не чуждо! В плане эмоций и переживаний, во всяком случае. Так уж получается, что у нас тут многие Иные «рождаются» в стрессовых ситуациях, поэтому их первые дни бывают очень непростыми.

– Ну, подожди, Люд, раз уж жизнь у нас более долгая, то и психика должна быть стрессоусточивее, разве нет? Или у нас нервные клетки восстанавливаются?

– Восстанавливаются, – подтвердила девушка, – причем, не только нервные. Но я, ведь, для примера привела эту причину, они бывают разные: что ты проживешь дольше близких тебе людей…

– Ну, это ж когда еще будет! – отмахнулся я.

– Что ж, я очень рада, – явно приободрилась девушка, – что ты не собираешься раскисать. Тебе явно не чужд юношеский максимализм, и в данной ситуации это играем нам на руку. Думаю, что улучшившееся материальное положение еще больше поднимет тебе настроение. Мы сегодня получим подъемные. Это будет «аванс» за текущий месяц, и полная сумма – за прошлый, с того дня, как ты стал объектом эксперимента. Пока что получишь наличные, а как утрясутся все формальности, станешь обладателем банковской карты, на которую будет переводиться стипендия.

– К разговору о стипендии: мое отчисление из ВУЗа было реальным, или это просто постановка для ввода меня в нужное душевное состояние?

– Роман, подумай: для тебя это теперь имеет хоть сколько-нибудь большое значение? Ведь высшее образование – это один из социальных лифтов для людей, а ты – Иной. Конечно, если ты захочешь, то сможешь и дальше без проблем учиться, но таких прецедентов очень мало. До конца доучивались в подобных ситуациях только те, кто искренне хочет посвятить какое-то время науке. Ты, как мне кажется, к таким не относишься.

Потом Людочка передала меня с рук на руки Сергею Петровичу, искренне поблагодарила, что я не забрал у нее много времени, которого у нее сейчас вот прям совсем нет (поэтому, видимо, она и пыталась меня обработать с нарушением правил), помахала мне освободившейся рукой и упорхнула по своим светлым делам.

Сергей Петрович выдал мне «подъемные» и сказал: «Это тебе, малек, на случай рефлексии, вам, светлым, после инициации это свойственно. То ли дело я, в свое время… такой разгуляй устроил, что до сих пор вспомнить приятно: неделю сразу с двумя ведьмочками куролесил!».

Я пересчитал деньги, уточнил, нужно ли где за них расписаться. В ответ получил отрицательный жест и кислую мину в довесок. Постоял немного на всякий случай, но видя, что в моей судьбе Сергей Петрович никакого участия принимать не собирается, тихо попрощавшись, направился к выходу.

– Ты там, это, сильно не самоедствуй по поводу и без, – бросил мне вслед самый разговорчивый доцент моей когда-то родной кафедры, – как почувствуешь, что раскисаешь, включай раздолбая, как ты это умеешь.

Сговорились они все, что ли?! Может, без их предостережений я бы не догадался бы хандрить, а теперь вот только и думаю, что предстоящих душевных терзаниях.

Темный на моем месте наверняка бы устроил гулянку и проснулся бы потом наутро минимум с тремя девчонками в обнимку.

Тут я не выдержал и мечтательно улыбнулся, представив себя в компании сразу трех девушек из вишлиста нашей общаги. Я и заговорить-то могу только с одной из них, и то о каких-то пустяках, а тут кровать, да еще и с тремя… это при том, что кровати у нас односпальные и двухъярусные! Смех, да и только!

Как ни странно, но подобные околопоясные мысли привели меня в чувство. Какие, к черту, рефлексии? Ведь что мы еще с детства знаем, благодаря шедевральному фильму со Шварценеггером? Нет будущего иного, кроме того, что мы творим сами! Так что, нужно держать хвост пистолетом; у меня куча денег на кармане – надо срочно порадовать товарищей. Скажу им, что ставочку сделал, и она выстрелила. А еще скажу, что с этих же денег уже пробил стопроцентный вариант взятки на восстановление в универе.

В таком приподнятом настроении я и двинул в общагу, где меня, по сегодняшней традиции, ждал очередной сюрприз.

– Привет, светлый Роман! – Сказал мне Саша Белый (Белый – это прозвище, как в старом культовом сериале «Бригада»), не протягивая руки, а, наоборот, делая небольшой шаг назад вглубь коридора.

– Здоровались уже, вроде бы? – вопросительно поднял я бровь.

– Ну, это утром ты как Серый (прозвище у меня такое из-за фамилии – Сергеев) с Белым здоровался, а сейчас: как светлый волшебник с… – Саша явно ожидал, смогу ли я его идентифицировать.

Я стоял, тараща на него глаза. С первой беспомощной попытки распознать его мне, естественно, не удалось, по причине неумения. Пришлось ему прийти на помощь:

– Я оборотень, Роман. Приятно, наконец, по-настоящему с тобой познакомиться. Если честно, я рад, что ты стал светлым, иначе тебе пришлось бы переезжать на этаж ниже. Там у нас по два представителя проживают. А в общежитии правило: не более шести иных на этаж. Да вдобавок – чтобы обязательно две тройки было: светлая и темная. И присмотр организован, и толерантность вырабатывается – сам поймешь со временем…

– Оборотень – пробормотал я – Санек, это же бред: ты ведь и мухи не обидишь!..

– Не обижу! – согласно улыбнулся Саша – у нас на этаже было три темных и два светлых, меня не очень-то опасаются по той причине, что я травоядный.

– И как мы теперь с тобой?.. – я запнулся, потому, что сходу не смог подобрать нужного слова.

– Да практически так же, как и раньше, только теперь у нас будет дружба по интересам, если, конечно ты сам того захочешь – как-то по-свойски подмигнул мне Сашка – приглашение заходить в гости тебе возвращать?

– Глупости! – буркнул я – заходи ко мне, как к себе в комнату. Я хоть еще и оглушен всем на меня свалившимся, но понимаю, что рецидивистов тут у нас не держат.

– У нас тут кого только ни держат – неопределенно покачал головой Санек – но, в целом, ты прав: бояться нам всем в общаге нечего.

– Ладно, с этим мы еще разберемся – решил закруглиться с разговором я – ты вечерком на пиво заглянешь?

– С удовольствием зайду. Планируешь отметить второй день рождения?

– Да. Подъемные мне выдали нехилые.

На том и расстались.

Соседи встретили меня сочувственными взглядами.

– Роман, – начал, было, Ден, – я был уверен, что ты в курсе…