Тварь? Обидное слово. Было ощущение, что я когда-то понимал его значение, а сейчас остались только воспоминания, что это слово должно быть для меня достаточно неприятным. Но мне было всё равно. Мой разум вернулся обратно в моё тело, которое мне вновь удавалось контролировать. Или мне позволяли его контролировать? Хотя, какая разница? Сейчас я не чувствовал совсем ничего. Было только понимание. Понимание того, что мне нужно убить эльфа, потом убить всех остальных, кто может мне помешать. Ту эльфийку, которая сейчас прячется за колонной и дышит так, будто пробежала десяток километров. Потом гнома. Ах, гном уже мёртв. Ну, значит мне меньше работы. А потом останется вайлос, который сейчас в боевой стойке встал посреди своей клетки. Наивный и смешной вайлос. Ты бы не справился с этим эльфом, пусть он и слабак, даже если бы ты и смог выбраться из своего заточения. А со мной тебе не справиться и подавно.

Правой рукой я вытащил из своей груди торчащий из неё меч, а левой схватил его за лезвие и начал отламывать от него по кусочку. Пока я укорачивал это двуручное недоразумение и с интересом наблюдая за тем, как легко у меня это выходит, Старелс задумал от меня бежать. Если бы я не был быстрее его в сотню раз, то у него бы это вышло. Грёбаный слабак гном! Его заклинание, которое он гордо именовал «Поле боя», развеялось после его смерти. Ничтожный гном и никчёмное заклинание. Откинув в сторону огрызок, который остался от меча эльфа, я переместился и оказался прямиком перед дверным проёмом. Эльф, не ожидавший такого поворота событий, споткнулся и в падении ударился своей головой о мою грудь. Его глупое, испуганное лицо теперь всё было в моей крови. Ах, да, точно! Из груди же хлещет, как из ведра, а ведь возможно из-за этого я могу умереть.

Рука покрылась серой дымкой, которую я размазал по своей груди, как мазь. Рана тут же затянулась, кровь перестала хлестать, но вот уродливый шрам на половину груди всё же останется со мной навсегда. Правда мне на это плевать. Мне теперь на всё плевать. Мне просто нужно убивать. И чем жёстче я буду это делать, тем больше вероятность, что я хоть на секунду почувствую себя живым.

— Далеко собрался?

— Отпусти меня! Молю! Я не сразу понял, кто ты такой!

— Так ты наконец-то узнал меня? Старый друг.

— Узнал! Конечно узнал! Не убивай меня, прошу! — Взмолился эльф.

— Ты собирался убить меня. Мне плевать на сам факт этой нелепой попытки, которая тебя ни к чему бы не привела. Но моя жажда крови требует отмщения.

— Нет! Прошу! Не делай этого! Руслан! Ты же ещё там? Руслан! Не позволь ему сделать это! Прошу! Я отпущу вас, мы про всё забудем, я даже отпущу с вами вайлоса и обещаю не преследовать вас больше!

— Руслана здесь нет. Абонент временно недоступен. Поздно умолять меня, червяк!

Нанесённый наотмашь удар свалил эльфа с ног, а после, с противным хлюпаньем, его череп продавился под моим сапогом и расплескал своё содержимое во все стороны. Что ж. Теперь очередь девчонки. Надеюсь, хоть она вопить не будет, а то это утомляет.

Жертва не заставила меня идти к ней, и сама выбежала ко мне на встречу. Но, увидев, что я сделал с эльфом, на секунду замешкалась.

— Руслан! У тебя всё получилось! Руслан. Грол погиб. Ты слышишь? Он погиб! — Навзрыд плакала Эли.

Незнакомое, давно забытое чувство, кольнуло в груди. Что это? Кажется, раньше я называл это «печаль». Не помню, что это значит. Но мне не нравится. Ещё и лицо. Почему оно мокрое? Что-то течёт из моих глаз. Слёзы! Я называл это слезами! Мне что — жаль гнома? Но почему? Я ничего не понимаю и это непонимание заставляет меня злиться! Да к чёрту! Просто убью эту эльфийку и плевать на всё.

— Руслан! Ты чего? Ты не узнаёшь меня? Это же я! Элиаея. Помнишь? Мы вместе путешествовали до сюда от самого твоего мира. Зачем ты достал клинки? Убери их. Опусти! Вспомни меня! — Отчаянно кричала полукровка.

Чёртова. Эльфийка. Должна. Умереть. Сдохни!

Но в ту же секунду, как мои клинки почти достигли цели в виде головы проклятой эльфийки, мои чёртовы руки остановились всего на долю секунды, а потом их кто-то схватил. Справа и слева от меня появились двое фигур в чёрных балахонах, которые сейчас держали меня. Не верится, но каждый из них держал меня всего лишь одной рукой! Сколько же у них сил? Кто же они такие? Стоп! Не может быть!

— Выыыыы??? Как вы выжили?! Я же убил вас! Убил лично, своими руками!

— Мы лишь

— тени прошлого.

— Усни и

— отпусти его.

Странные существа в балахонах подняли свои головы и в зияющей чёрной пустоте капюшонов вспыхнуло по два фиолетовых огонька. В ту же секунду эти огоньки, будто оторвавшись от своих хозяев устремились в мою сторону и, с короткой и оглушающей вспышкой боли, впились в мои глаза. Фигуры в балахонах свободными руками закрыли моё лицо, и я уснул.

***

Я всё ещё продолжал лежать в пустоте. Но противный и скрипучий голос куда-то пропал. Наобещал мне силы и исчез. А я остался тут. Хотя на секунду мне показалось, что я видел, как Старелс меня убивает. Но это было секундное наваждение, после которого я вновь оказался здесь. Лежу и чего-то жду. Хотя, кто знает, может я и стою, а может и сижу. Здесь я находился будто в суперпозиции, а пространство вокруг было эфемерным и нереальным. Но то, что я застрял здесь, было ещё как реально.

Не знаю, сколько времени прошло, может пять минут, а может год. Времени здесь будто не существовало. Я звал голос, умолял его вернуться, но он пропал и не обещал вернуться. Помню в одно из таких видений я увидел свет. И пусть попытки приблизится к нему не увенчались никаким успехом, но сейчас не было и этого. Вдруг, как только я подумал о мифическом белом свечении, где-то, не могу с уверенностью сказать насколько далеко от меня, вспыхнула фиолетовая ядерная бомба. Иначе назвать у меня это не получается. Свет был настолько ярким, а звук взрыва словно пронизывал всё моё тело и мозг насквозь! Вслед за первой вспышкой, произошло ещё три подобных и каждая последующая из них, казалось, была всё ближе и ближе ко мне. Когда перед глазами перестали бегать белые слепые пятна после вспышек, а звенящий звук в ушах начал проходить, я увидел, что я вернулся обратно.

Приподняв голову, а на большее у меня сил не хватило, я нашёл глазами своих друзей, которые были живы и здоровы. Грол, правда, сидел с голым торсом на ступени перед троном и держал руку на лежащей рядом секире. Взгляд его, направленный в мою сторону был, мягко говоря, недобрым. Рядом с ним сидел наш знакомый вайлос. Чёрная шерсть, которая уже не казалась такой блестящей была изувечена множеством ссадин. Надо же, а когда он висел в клетке наверху я и не видел, что он так избит. Видимо с ним не церемонились. Над быком во всю кружилась Элиаея. Было видно, что у неё самой мало сил, но она всё ещё отчаянно пыталась до конца долечить все его раны.

Оглядевшись по сторонам, я мысленно поблагодарил себя, что давно не ел. Иначе меня сейчас вывернуло бы наизнанку. Три десятка окровавленных тел, некоторые из них были обезглавлены, а кто-то лишился конечностей перед смертью. Парочка тел была даже разрублена напополам. И завершал весь этот театр смерти Старелс. Точнее то, что от него осталось. Блестящие адамантитовые доспехи и пространство вокруг тела, всё это было замызгано чем-то, похожим на мозги. Немного приподнявшись на локтях, я разглядел полную картину и мои опасения подтвердились. Тело в доспехах не досчитывалось головы, а на её месте было какое-то кровавое месиво.

Всё-таки я не сдержался. Рухнув на колени, я непроизвольно начал совершать акт очищения организма. Не знаю, что за псих сделал это, судя по всему — тот самый вайлос. Как его там зовут? Брун вроде бы. Мне кажется, что только ему хватило бы сил на подобное.

— Как проблюёшься, советую не вставать, секиру я кидаю метко и быстро.

Вот это было уже верхом неожиданности! Почему Грол разговаривает со мной так, будто я ему враг? Переместив свой взгляд немного в сторону, я заметил, что и Эли напряглась, перестала лечить Бруна и снова достала свой посох. Ну а сам Брун встал и, держа в одной руке дубину, размером с меня самого, а в другой топор, который не уступал в размерах дубине, направился в мою сторону.