Геродот хохотнул:

— И кем же ты будешь работать? И где?

Габриэль призадумалась, потом выдала:

— Я начинающий бард! Когда мы с Зеной путешествовали, то я начала писать то, что с нами приключалось, а потом рассказывала это зрителям в тавернах там, или где ещё…

— Да кому в нашей Потейдии интересны похождения этой шалавы? — по лицу Геродота прошло недовольство. — Прошу тебя впредь больше никогда не произносить имя этой… убийцы в моëм доме! — Геродот ударил сжатым кулаком по столу. — Не будешь ты ничего никому рассказывать о похождениях этой женщины!

Габриэль вздрогнула от окрика отца.

— Зена не шалава! — воскликнула девушка. — Она много раз спасала меня от бед, защищала! Она моя подруга! Если тебе она не нравится, то это твои проблемы! Ты просто не знаешь еë так, как знаю я! Если бы ты узнал еë получше, то был бы о ней иного мнения!

— Да что ты говоришь, Габриэль? — отец побагровел от гнева. — А что ж ты тогда вернулась сюда, а? Ну и оставалась бы со своей… подругой, а?

— Ну, я… Мы с ней… Э-э… — Габриэль резко вскочила из-за стола. — Знаешь, папа, это тебя не касается, почему мы разошлись! Не лезь в мою личную жизнь!

— Да ты как со мной разговариваешь? — Геродот резко поднялся, что стул чуть не упал за ним. — У неë, что ли, научилась хамить да грубить?

— Может, вы оба перестанете ругаться? — спросила Гекуба, сидящая за столом напротив них. Она дотронулась до руки мужа.— Геродот, успокойся!

Тот отдëрнул руку.

— Я спокоен! — рявкнул он. — Но Габриэль, похоже, забыла, кто тут хозяин, да?

Лила дëрнула сестру сесть обратно за стол, но та продолжала стоять и пялиться в недоеденный ужин.

— Я тебе так скажу, Габриэль! — продолжил отец. — Это мой дом и я пока что являюсь здесь главным! И пока ты живёшь под этой крышей, будешь делать то, что я говорю! Поняла?

К горлу Габриэль подступил ком. Отец и раньше вëл себя строго, но не так, как теперь.

“Неужели он стал таким из-за Зены? — подумалось Габриэль. — Или это возрастное? ” — Папа, извини, я не хотела тебя обидеть! — вслух ответила она. — Просто я хотела, как лучше.

Черты лица Геродота немного смягчились.

Он опустился на стул.

— В таком случае ты должна выбросить из головы идею зарабатывать на жизнь какими-то историями. Эту убийцу у нас не жалуют.

— Но она ведь спасла нашу деревню от рабства! — Воскликнула Габриэль. — Если бы не Зена…

— Хватит! — рявкнул отец. — Не произноси больше имя этой женщины! Я сыт ей по горло! Боги, и чему она только научила тебя за это время? А? Да ничему хорошему! Тебе не место с такими, как она! От такой лишь одни неприятности! Надеюсь, она тут больше не появится!

— Может, обсудим что-нибудь другое? — предложила Лила. — А то только и слышу: Зена то, Зена сë… Ой!

От грозного взора Геродота, Лила замолчала.

— Так как ты планируешь дальше жить, Габриэль? На какие средства? Раз вернулась в семью, то обязана вкладываться. Лила вот уже работает пару месяцев няней, присматривает за соседскими малышами, если родителям надо отлучиться по делам. А ты что?

— Ну, я… Тогда я могу устроиться кем-то ещё, если не бардом, — промямлила Габриэль, а мысленно уже начала желеть, что вернулась домой.

По крайней мере с Зеной ей не приходилось работать где-то и вставать слишком уж рано.

А здесь, в родной семье всë было совсем по-другому и не так, как Габриэль хотелось.

— И что ты замолкла? — спросил отец. — Я не собираюсь тебя на себе тянуть. Да и мать с сестрой тем более.

Все трое уставились на неë.

— Эм… Я… — “Вот она, правда жизни! А с Зеной было не так! И что мне делать? Как выкрутиться? Что я вообще умею, помимо рассказывания историй?”

Габриэль вспомнила свою беззаботную жизнь с Королевой Воинов. Зена же всегда заботилась о ней, чтобы та ни в чëм не наждалась. Пускай у них было иногда мало денег, но воительница всегда могла придумать, где и как им что поесть. К примеру, если они останавливались у реки или озера, то Зена ловила рыбу или уходила в лес и раздобывала тушку убитого кролика.

Габриэль же не умела ни того, ни другого.

Зена никогда не попрекала еë за то, если она ни делала ничего такого, что могло бы улучшить их жизнь в плане денег или еды.

Поэтому с ней Габриэль чувствовала себя беспечно да и голодом никогда не ходила. А теперь что? Не думала она, что без Зены ей придётся тяжело в собственной семье.

“Надо было лучше остаться с ней! И чего я испугалась? Еë этой штуки? Подумаешь, проблема! Могла бы как-нибудь привыкнуть к тому, что моя подруга гермафродит, полубаба-полумужик! Что там страшного? А что меня ожидает здесь? Рутина, надоедливый жених, которого я даже не люблю и работа, на которой нужно пахать с утра до поздней ночи! И что у меня будет за жизнь такая? Сначала работа, потом дом, затем снова работа, после опять дом… И так до бесконечности. Боги! Я сойду с ума! Что я наделала? Зато с Зеной я могла бы до сих пор попадать в приключения и выпутываться из них! Променяла хорошую жизнь на рутинную! Ни тебе приключений, ни тебе поспать подольше! Так! Не паниковать! Ничего! Я должна с этим справиться! Преодолеть любые трудности, которые мне предстоят! Я ведь уже не маленькая, чтобы родители меня обеспечивали! Ладно! Решу проблемы постепенно! Я же только вернулась! Куда спешить? Успею ещё наработаться! Может, это и не трудно вовсе! “

Вслух Габриэль наконец-то произнесла:

— Не волнуйтесь, я обязательно найду работу. Наверняка у нас тут есть какие-либо вакансии. Возможно, пойду, как Лила, за детьми приглядывать или устроюсь ещё куда. Только давайте не сегодня, а? Уже ведь ночь близится. К тому же, я только сегодня приехала. Не торопите меня, пожалуйста! — Она умоляюще сложила ладони перед собой.

— Хорошо, — более спокойно ответил Геродот. — Так и быть. Но не затягивай с поиском. Можешь пока отдохнуть, но искать работу не забывай.

На том и порешили. А в это время с вершины холмов среди густых крон деревьев таилась высокая фигура, тайно наблюдающая за жизнью в Потейдии.

Часть 3

После возвращения Габриэль в Потейдию, прошло несколько недель. За все эти минувшие дни она старалась отыскать работу, но еë никуда не брали, а если и брали, то хватало от силы на пару дней. За этот промежуток работодатели успевали понять, что девушка безнадëжна и ни черта не умеет делать. Сначала, отдохнув некоторое время дома, Габриэль, по совету сестры, пошла поработать няней. В деревне было много детей и некоторым родителям нужна была помощь, включающая в себя присмотр за ними, готовку, прогулку и стирку. Габриэль накосячила. Недоглядела за малышом и он обжëгся о горячую печь, когда она ему готовила. Родители ребëнка остались недовольны этим и уволили девушку. Как та ни извинялась перед ними, они назад еë не приняли. Тогда Габриэль отправилась работать в таверну, которая располагалась в их же деревне. Скептически оглядев еë глазами, хозяин заведения принял еë официанткой, обслуживать столы. Он знал отца девушки, поэтому и принял еë на эту должность. Однако официанткой Габриэль проработала недолго, всего неделю, пока случайно не опрокинула на посетителя поднос с едой. Тот был возмущëн этим и раскричался на всю таверну. Габриэль спешно пролепетала свои извинения, но клиенту их оказалось недостаточно, поэтому с этой должности девушку убрали и хозяин дал ей ещё один шанс, отправив на кухню, мыть посуду.

— Надеюсь, ты там не накосячишь, Габриэль! — строго сказал он.

— Постараюсь, — тихо ответила та и взялась за дело.

***

Несколько дней спустя она умудрилась разбить по своей неуклюжести пару тарелок, за что еë сильно отругал хозяин заведения.

— Ты безнадëжна! — подтвердил он сей факт. — Боги! Геродот расстроится, если я тебя уволю! Ладно! Займись тогда мытьëм полов! Надеюсь, там ты не напортачишь?

Кивнув, Габриэль перешла на помывку пола.

Это оказалось легче всего, хотя иногда она запиналась об ведро и разливала воду на пол. Хозяин заведения хмурил брови, наблюдая за еë работой, что Габриэль приходилось торопливо извиняться и быстро выжимать воду из тряпки в ведро.