Несколько раз я видела полусгнившие тела, которые обнаружили в лесу или на окраине города. И это существо очень напоминало тех мертвецов, один из которых словно бы вышел из моих кошмарных снов, уже давно оставивших меня.

Существо как будто бы посмотрело на меня и, захрипев, ринулось в мою сторону. Я вскрикнула и, выскочив из-под куста, кинулась прочь. Теперь было неважно в какую сторону бежать, лишь бы прочь от этой твари! Над головой раздался оглушающий рев, и что-то пронеслось так низко, что вскользь коснулось волос, которые всколыхнувшись, упали на глаза.

За спиной снова раздался хрип, голоса, а моим глазам внезапно открылся вид на существо с крыльями, которое заходило на повторный круг и летело ко мне навстречу. Я бы могла сейчас покляться, что это существо очень сильно напоминало гаргулий, восседавших на стенах и крышах Ардскола.

Я завопила и шарахнулась в сторону. Тело больше мне не принадлежало, оно было полностью во власти инстинктов.

Впереди показался высокий забор с толстыми серебряными прутьями, сквозь которые я вряд ли бы пролезла. Но я сейчас была в таком паническом состоянии, что вполне могла бы запрыгнуть на них и попытаться взобраться наверх. Всхлипывая на каждом шагу и сотрясаясь от нервного напряжения, я уже приготовилась к прыжку, когда меня внезапно сгребли в охапку чьи-то сильные руки. Только мои ноги сверкнули в воздухе, продолжая болтаться.

– Отпустите! – закричала я, не помня себя от страха. – Отпустите меня!

Я резко откинула голову назад и с размаху врезалась в чье-то лицо. Мой затылок отозвался болью, в глазах резко потемнело, а тело на несколько секунд обмякло. Послышалась ругань, меня развернули и понесли в сторону замка. Где-то рядом трещали гневные речи Анабэль, но мне было все равно, что она говорит. Я окончательно растворилась в паническом приступе, рыдая и одновременно проклиная замок, всех его обитателей и чудовищ, которых они тут разводят.

В какой-то момент воздуха перестало хватать, и голос мой резко оборвался. В груди стало тесно и жарко. Все вокруг померкло, превратилось во что-то незначительное, непонятное. Мелькали тени, сливались в один неразборчивый шум звуки, что-то горячее касалось моего лица. Перед глазами возник смутный силуэт Ригана, и я обрадовалась ему и протянула руку навстречу, но от моего прикосновения образ растаял как сон от первых солнечных лучей.

Затем мне улыбнулась тетушка, но и она исчезла от неосторожного движения.

Мир вокруг сотрясался и гремел раскатами грома, а затем взорвался резкой болью и жаром. Очертания окружающей обстановки стали более отчетливыми и яркими. Из сумрака проступили силуэты. Передо мной стояла Анабэль. Ее лицо, бледнеющее в прозрачной темноте, ничего не выражало.

Медленно до моего разума добиралось осознание произошедшего. Кажется, я впала в истерику, а виконтесса привела меня в чувство пощечиной. Щека пульсировала жарким пламенем. Только сейчас я начинала понимать, что горячими прикосновениями к моим щекам, пока я пребывала в истерической прострации, были скатывающиеся из глаз слезы. Мы были в замке, в том самом холле, который казался мне одним из последних рубежей к моему спасению.

Я посмотрела на виконтессу. В голове хаотичными всполохами воспоминаний крутился их недавний разговор, ходячий мертвец, летающая тварь, и я чувствовала, что сознание снова пытается сорваться в спасительное беспамятство. Картинка холла внезапно поплыла, и я рухнула в бездонную темноту.

Казалось, я пребывала в темноте всего лишь секунду, которая развернулась до вечности, и свернулась до одного мгновения, снова выдернувшего меня на поверхность. Словно вынырнув из толщи воды и зачерпнув воздуха, я почувствовала, как резко пришла в сознание.

Щека горела, но пожар потихоньку утихал от прохладного мягкого прикосновенья чьей-то ладони. Сквозь плотный черный туман, который постепенно рассеивался перед глазами, проступали черты лица Анабэль. Она была взволнованна и что-то шептала. Лишь спустя долгие минуты до моего сознания дошли ее слова.

– Наконец-то ты пришла в себя. Я испугалась… ты так сильно ударилась головой, когда падала.

На меня давили стены одного из коридоров, который теперь казался слишком узким. Тьма потолка готова была вот-вот обрушиться на меня сверху, размазав мое хрупкое тельце по полу. Меня держали чьи-то горячие руки. Чуть запрокинув голову, я встретилась с обеспокоенным взглядом голубых глаз Идвала. На его лице лежали тени, отбрасываемые пшеничной челкой. Под носом запеклись струйки крови.

Оглядевшись, я поняла, что наполовину лежу на полу, облокотившись на него.

– Селения? Ты меня слышишь? Ты понимаешь, что я говорю? – спросила Анабэль, разглядывая мое лицо. Стоило посмотреть на нее свежим взглядом, и лавина воспоминаний сошла на мое сознание, завертев меня в потоках мыслей. Резко вскочив с рук Идвала, я отпрыгнула в сторону и пошатнулась. Уперевшись рукой в стену, я удержала ускользающее равновесие и с ужасом посмотрела на Идвала и Анабэль.

– Не подходите ко мне! Вы чокнутые! Сумасшедшие фанатики! – в панике окинув коридор хаотичным взглядом, я заметила несколько дверей, и бросилась к ближайшей из них.

– Селения стой! – крикнул мне вслед Идвал.

Подскочив к двери, я с силой дернула ручку, молясь, чтобы она была не заперта, и ввалилась внутрь комнаты. С другой стороны двери имелся мощный металлический засов, который удивительно легко сдвинулся, запирая двойные створки.

Отойдя на несколько шагов, я огляделась, чтобы понять, где нахожусь, и как мне может помочь это место. Это был большой зал, стены которого увешивали портреты разных людей, персональные и семейные. Вдоль стен стояли застекленные витрины с какими-то вещами, а в центре находилась мощная металлическая пюпитра с огромной толстой книгой. Здесь не было окон, но в противоположной стене зала имелась небольшая дверь.

За спиной послышался стук.

– Селения! Открой дверь! Что с тобой такое? – послышался голос Идвала.

– Где Тамаш? – донеслись следом слова Анабэль.

Подбежав к противоположной двери, я дернула ее, но та оказалась заперта, и сколько бы раз я не тянула ее на себя и не толкана, упираясь коленом, она не поддавалась.

Мне было страшно, я чувствовала себя угодившим в ловушку испуганным зверьком. Разговор между Анабэль и Идвалом был загадочным, наполовину непонятным, но все равно расставил все по местам – меня похитили не ради брака.

Жертвы, ритуалы, разговор с мертвыми, о которых шла речь в беседе – неужели это все не сон? Кто такие эти Рангвальды? В голове крутились разные варианты – от сумасшедших, любящих подобным образом развлекаться, до мистического Черного Ока, которое существовало много лет назад и теперь упоминалось в книгах лишь как страшная сказка о кровавых сектантах.

Подавив подступающие слезы и сглотнув очередной спазм в горле, я подбежала к одной из витрин и с разбегу толкнула ее. По руках до самого позвоночника пронеслась болезненная волна, но витрина едва сдвинулась с места. Расшатать постамент, на котором она стояла, казалось невозможным, но сдвинуть ее у меня получится. Короткими размеренными толчками, я принялась двигать стеклянный куб с орденами, лежащими на бархатной подушке.

О Черном Оке ходили разные слухи. Поговаривали, что благодаря ритуалам и принесением жертв своему кровавому богу, они обретали силу и могли жить дольше обычных людей. Возможно ли, что все это правда, и их не истребили до конца? Неужели меня похитили, чтобы принести в жертву?

От этих мыслей у меня подкосились ноги, лишь в последний момент я схватилась за край витрины, чтобы не упасть, и практически повисла на ней, налегая на нее уже плечом.

– Селения! Открой дверь!

Лихорадочно перебирая в голове идеи, я содрогалась от каждого стука, который становился все более нервным и настойчивым.