Так уж вышло, что молодая, мило воркующая парочка пробрела мимо, не заметив задумчивую фигуру. Амбрин знала девушку – Берента Мантар, скромная знатная девица одного с ней возраста, которой она иногда улыбалась на праздниках, наследница Дома Мантар с того момента, как её брат Карн погиб на охоте – и уже хотела начать приветствие. Но только она об этом подумала, как молодой и умопомрачительно симпатичный спутник Беренты, Ферентар из Амна, хрипло спросил:

- Берента, перед ликом Селуны, нашего свидетеля этой ночью… ответь же – ты выйдешь за меня, будешь ли предана мне до конца дней своих?

Амбрин сглотнула, с ожиданием глядя на наполовину скрытое в тени лицо девушки. Она чувствовала щекочущее пощипывание, и желание знать правду, что таилась за слащавыми словами, перевесило всё остальное. Она сконцентрировалась на щекотке предвидения.

Было весьма странно пытаться управлять этим, но она вовремя обуздала новую способность – вовремя, чтобы узнать, что Берента всю свою душу вложила в ответные слова:

- Я согласна… О, Ферентар, я согласна! Обещаешь ли и ты мне, в присутствии Селуны и всех богов, быть справедливым и честным со мной?

- Конечно, моя дорогая Берента, - нежно ответил молодой человек.

Холод, перехвативший дыхание, оставил ей беспомощно трястись. Сила предвидения явила ей – Ферентар хотел всего лишь быть лордом Мантаром, носить внушительный меховой плащ и тратить деньги на вино и танцовщиц. Ему не было дело до этой глупенькой тёлочки из Глубоководья, столь страстно уставившейся на него большими наивными глазёнками – о, она вполне мила, но…

Амбрин Хоквинтер хотела выкрикнуть предупреждение и навсегда оттолкнуть их друг от друга – но проклятое предвидение продолжало работать. Она увидела, как делает это, и как Берента смотрит на неё как на злейшего врага…  и как день свадьбы все равно настаёт, но потом лорд Ферентар Мантар пускает слухи на гуляньях в высокородных домах: «Амбрин Хоквинтер – распутная колдунья, пытавшаяся соблазнить меня, чтобы прибрать богатства Дома Мантар к своим рукам». Затем она увидела, как он удовлетворенно смеётся, сталкивая свою жену с погружённого в ночной мрак балкона, и поворачивается в гневе к Сокрытым Лордам с требованием арестовать Амбрин Хоквинтер – за магическое убийство леди Беренты Мантар… и сразу же лицо Ферентара превратилось в лицо бабушки Тэшлы. Юная девушка услышала свой собственный крик:

- Хелбен! Лорд Хелбен! Помоги мне!

Сильные руки обхватили её, грубоватый голос Чёрного Посоха произнёс прямо в ухо:

- Я здесь, девочка – прочь, Ферентар, иначе я выверну выгребную яму, что у тебя на месте мозга, всему Глубоководью на обозрение! – я здесь.

Амбрин повернулась к спокойной силе этого голоса; она услышала яростный крик – это могла быть только Берента – и Фаэрун бешено закружился вокруг неё, погружаясь во тьму.

Она очнулась в Башне Чёрного Посоха, обнаружив перед собой заботливые руки Лаэраль с кружкой дымящегося чая из лепестков роз. И с этого дня, и до того самого утра много лет спустя, когда боги решили, что Амбрин Хоквинтер пора покинуть земную обитель, Око Дракона никогда не покидало её груди.

У КАЖДОЙ СОБАКИ БЫВАЕТ СВОЙ ДЕНЬ

Дэйв Гросс

Король бежал далеко передо мной, пробегая по оживленной улице в Рэйвен Блаф с необычайной собачьей ловкостью, чтобы пройти через лес человеческих ног. Я следовал за ним, стараясь успевать, мне мешали острые локти и замечания от взрослых, которые были готовы простить бегущую собаку, но не бегущего мальчика.

– Гав! – позвал Король. Голоса из толпы ответили ему, в то время как я пытался протолкнуться в его направлении.

– Король! Хороший мальчик.

– Какой хороший пес!

Все знали и любили Короля, одну из бродячих уличных собак города. У каждого имелись байки о выдающихся подвигах старого терьера: спасение утопающих детей, раскрытие карманников, выслеживание преступников... На этот раз тем, кто нуждался в его помощи, был я. Моя сестра Дона была в руках похитителей, и единственным, кто их видел, кроме меня, был Король.

– Король! Ты где? – закричал я.

Оглядев улицу, по повернутым головам и расступающимся людям я обнаружил Короля.

– Гав, Гав.

Его грубый лай донесся через открытую дверь небольшого домика. Здание удивительным образом выделялось из прямых рядов лавок и закусочных на Уикер Стрит. Резная доска рядом с дверью гласила: «Барли Боул».

– Р-р, Гав, – позвал он снова.

Затем я услыхал жалобный звук: скуление Короля. Мне приходилось слышать и его старческое мрачное рычание на хулиганов, и приветливый дружеский лай, и даже будто бы щенячье тявканье в погоне за другими бродячими псами. Но я никогда прежде не слышал его скулящим от боли. Это заставило мое сердце сжаться и я почти начал плакать снова. Но вместо этого я утер затуманенные глаза и вошел в трактир.

Внутри за незатейливыми столиками сидело с десяток человек, перед ними в деревянных мисках стояли их обеды. У ног одного из этих людей, самого старого человека из всех, кого я когда-либо видел, и сидел Король.

Старик придерживал голову Короля длинными, сухопарыми руками. Яркие глаза глядели в лицо пса.

– О, у тебя есть выпивка, отлично! Какой мерзавец тебя обидел? – голос старика был слащавым и неровным, как у гобоя.

У "самого старого человека, которого я когда-либо видел", была борода столь же белая и прекрасная как крыло лебедя. На своих узких плечах он носил увядшую синюю одежду, порезанную, как было модно тридцать лет назад. Значок на его груди выглядел внушительным и официальным.

– Сюда, парень. Подержи его голову.

Я замешкался, прежде чем понял, что он обращается ко мне.

– Поторопись. Если бы ты стоял в цементе, ты бы уже превратился в фонарный столб!

– Хороший мальчик, – сказал я Королю, становясь на колени возле него.

– Хороший мальчик, – сказал мне старик. Если бы я не был уже так расстроен, то мог бы и обидеться. – Держи его, пока я буду применять Универсальное Средство.

«Зелье!», – подумал я. После побега, преследования и, наконец, потери следа тех, кто похитил Дону, мы нашли волшебника, который поможет нам. Волшебники часто бывают злобными, но как только он исцелит глаза и нос Короля от перца, я попрошу у него помощи и он поможет спасти мою сестру.

Но вместо того чтобы принести сверкающий пузырек с волшебной жидкостью, старик взял чашку с водой и аккуратно залил воду в слезящиеся глаза Короля. Король вырывался, но я крепко держал его.

– Вот так, друг мой. Это должно убрать жжение. Ничто не прочищает канавы лучше маленького дождика. 

Король проскулил еще раз, на этот раз менее жалостливо, и уткнулся в руку старика.

– Но вы сказали "Универсальное Средство", – возразил я, – я думал, вы волшебник. – Я знал, что с волшебниками лучше вести себя вежливо, но мое разочарование оказалось быстрее моего благоразумия.

– Но что это, как не вода? Любой каменщик, который ценит свой песок, скажет тебе это. А я являюсь волшебником и каменщиком дольше, чем... – Он ушел в себя, и его губы беззвучно шевелились, пока он пребывал в раздумьях.

– Мне даже не с чем сравнить мой возраст, – подытожил он. – Кроме, возможно, самого Короля.

– Вы – хозяин Короля? – спросил я.

– О, нет. Король сам себе хозяин. Мы – старые, старые друзья. Если считать в годах собаки, мы – почти одного возраста. – Он посмеялся, затем отрезвился, как будто мысль сначала порадовала, затем опечалила его. – Две старые собаки города, – он вздохнул.

– Если вы волшебник, то должны помочь нам. Король пытался помочь мне, но когда похитители схватили Дону и скрылись за оградой, кто-то кинул в него перечницу. И тогда...

– Погоди! Вернись к чертежу, мальчик.

– Чему-чему?

– Ты не можешь построить дом без чертежа, – сказал он. – И ты не можешь просить об одолжении, не представившись.