Я не мог это сделать – не мог в этом участвовать и не мог дать этому случиться. Но что я мог сделать?

В моей голове вновь зазвучали голоса. Передо мной опять стоял взгляд, которым Сил наградил меня перед смертью. «Лжец! Убийца! Ты меня предал!» - я словно слышал его голос, надтреснутый, неистовый. Как мне не допустить, чтобы те же слова не были брошены Ашаной?

- … задушить её, - слова Ренека вытряхнули все вопросы из моей головы.

- Что? – спросил я, слишком громко.

- Всё будет выглядеть так, будто в её дом ворвался обычный грабитель. Я задушу её, заберу пару вещей и уйду.

Он планировал убить её голыми руками.

- Тебе даже не придётся участвовать в этот раз, - успокоил он. Голос наполнялся предвкушением, когда ассасин продолжал: - У Менга не хватает духа, чтобы самому сделать это, иначе он бы уже сделал. Её брат удостоверится, что дверь осталась незапертой…

Ренек был ассасином, профессионалом. В своей работе он использовал дротики, стрелы, прочие инструменты. И я не мог понять, почему он хочет убить кого-то просто руками. Схватить за шею, сжать горло, давя до тех пор, пока жертва не задёргается, наблюдать, как выпучиваются глаза…

Голоса раздались вновь. Я знал – нужна ясная голова. Нужно было подумать, понять, что делать.

- Их отец, - искал я способ, - Он проживёт ещё долго? Или Менг и его заодно хочет прикончить?

- Менг предложил задушить Ашану прямо у него на глазах – тогда старик помрёт от шока. Не знаю даже. От такого как-то не по себе. Совсем не хочется, чтобы его призрак пришёл потом за мной.

А вот в этом всё же был здравый смысл. От этой идеи ему стало не по себе. Голоса в голове одобрили его чувствительность.

Я заставил себя задать стандартные вопросы – когда, где, что он собирается с собой брать.

Я хотел предупредить Ашану, но понимал, что она никогда не покинет отца – только не сейчас. Я был уверен – она не покидала дом с тех пор, как взяла у меня яд.

А потом до меня дошло – я могу пойти с Ренеком. Просто «на всякий случай». И потом найти какой-нибудь способ остановить его.

- А что, если её отец очнётся? – поинтересовался я. – Я могу тебе понадобиться.

- Он прикован к постели! – возразил мастер.

- Ну а что, если он выкрикнет предупреждение? Или женщина окажет большее сопротивление, чем ты ожидаешь?

Могу поспорить, то, как я настаиваю на участии, показалось ему странным, но, похоже он решил, что я нахожу идею удушения кого-то голыми руками болезненно притягательной. Мне плевать, что он подумал. Я должен быть там, чтобы остановить убийцу.

Когда мы добрались до дома, Ренек показал мне приданое. Вот уж точно, впечатляющая коллекция.  Полно золота, да и всего остального тоже. Целое ожерелье из драконовых чешуек переливалось синими и фиолетовыми оттенками. Ещё здесь был браслет на руку, отлитый с таким вниманием к деталям, что он мог быть лишь творением дварфского ювелира. На изящных гранях его поблёскивали изумруды. Количество сокровищ поразило меня. Я помнил рассказы Ашаны о делах её отца, но его жена, должно быть, происходила из королевской семьи, раз у неё было такое приданое. А сын – действительно упившийся дурак, если он был готов расстаться с таким богатством, чтобы завладеть семейными делом и домом, скорее всего стоившими меньше.

Свет горел только во дворе большого поместья. Мы же зашли сзади, где было темно. Дверь оказалась не заперта, как Менг и сказал. Ренек сообщил, что брат обещал на ночь уйти из дома и напиться до такой степени, чтобы ничего потом не вспомнить. Да, в этом мы могли ему доверять.

Как только мы зашли, я обыскал темноту на предмет лотка с посудой и стоек с доспехами - чего угодно, что загремело бы при падении. Я подумал, что мне стоит испугать Ашану, чтобы она закричала и встревожила соседей или случайного прохожего, прежде чем мы подберемся ближе.

В доме было тихо. Я даже надеялся, что женщина и так услышит нас до того, как мы приблизимся. А потом она начала петь.

Это был древний гимн в честь Миркула, бога смерти. Его пела ещё моя бабушка, когда дедушка умер. Голос Ашаны растёкся по огромному дому, чистый и настолько наполненный горем, что, казалось, кто-то физически давит на моё сердце. Ренек начал на цыпочках красться вперёд, но я положил руку на плечо, останавливая его. И помертвел от ужаса. Я дотронулся до своего мастера. Не помню, что я тогда подумал о том, что меня ждёт за такую наглость, но, к моему удивлению, он просто нетерпеливо махнул мне, призывая следовать за ним в освещенную комнату. Пару секунд я, не задумываясь, так и делал.

А потом понял. Отец женщины только что умер. Она исполняла свой долг, отсылая его дух в страну вечного покоя. Но ничего из этого не волновало Ренека. Он всё ещё собирался забрать жизнь своей жертвы.

Я устремился вперёд - три размашистых быстрых шага - и схватил его.

Быстрым движением руки я захватил голову убийцы в перегиб локтя. Даже если он и попытался вскрикнуть, звук был заглушен моим предплечьем. Я с силой потянул его назад и вниз. Опрокинул на пол. Уселся сверху, придавил плечи к земле - и затем мои руки сомкнулись на его шее.

Когда я надавил, в слабом освещении его глаза напомнили мне буркала опоссума. Я наблюдал, как пальцы сжимаются всё сильнее. Костяшки захрустели. Как и адамово яблоко. Ренек умер, издав слабый булькающий звук.

Какое-то время я вспоминал, как ассасин преждевременно набросился на Сила. Что ж, наверно, даже для профессионала в убийстве есть что-то импульсивное.

А в другой комнате всё ещё пела Ашана:

- Неси, неси, о, Темный Солдат. Неси, неси, наверх и прочь.

Я встал и тихо побрел к дверному проему. Высокие свечи окружали кровать в центре комнаты. Ашана накрывала тело отца тканью. Сейчас я чувствовал себя большим нарушителем, чем тогда, когда крался по дому вместе с Ренеком. Но, должно быть, женщина почувствовала моё присутствие. Она повернулась и поманила меня в помещение.

- Этого Менг хотел?

Она знала. Я кивнул.

Я видел, как в её глазах собираются слёзы. Сначала она посмотрела мне за спину, потом – прямо на меня.

- Я видела его вместе с Ренеком в тот день – после того, как Менг забрал приданое. Я знала, чем занимается Ренек, чем занимаешься ты.

Я узнал этот взгляд; я уже видел такой раньше.

- Ты знал, - сказала она. – Ты оказался здесь, вместе с Ренеком, чтобы убить меня.

- Нет, - покачал я головой. Холодный ужас сковал меня. Не могла же она подумать… - Ашана! Нет! Я…

И тогда я увидел отблеск её обычной теплоты.

- Понимаю, - обронила она. Шагнула поближе. – Ты остановил его.

Её голос сорвался. Она подняла руки к голове и пробежала пальцами по волосам, убирая пряди с лица, но отдельные локоны снова упали на глаза.

В этот раз, я всё-таки потянулся, чтобы отвести её упавшие волосы назад. От моего прикосновения женщина вздрогнула, и я поспешил отдёрнуть руки.

Ненавижу их. Ненавижу свои руки. И всегда ненавидел. Но теперь я не уверен – сами руки или то, что я ими сделал. Я продолжаю смотреть на них. Я даже пытался накрыть их тем платком, который мне отдал Сил. Кажется, будто они кончаются в том месте, где начинается ткань – прямо как рука гнома на рынке. Пытаюсь представить, как могли бы выглядеть новые руки – если Ашана вообще заметит разницу. Интересно, а гном когда-либо хотел новые руки?

Похоже, самое время поговорить с тем тэйским волшебником.

ВОРОВСКАЯ ЧЕСТЬ

Мэри Джей Герберт

Теза сдвинулась на ветке ещё на толщину пальца и напрягла глаза, вглядываясь в листву. Вот он, медленно, почти устало бредёт по лесной тропке. Девушка позволила себе издать тихий, одобрительный свист.

Во имя плаща Маска, вот это жеребец! Широкие плечи, бугрящиеся мышцами ноги, мощная шея, большие умные глаза и хвост, метущий землю, словно черная мантия. Его копыта поблёскивали при движении, а шкура отливала отполированным эбонитом. Это был самый великолепный конь из всех, что Теза когда-либо видела, а повидала она их немало. Да, была у девушки такая страсть, тяга к лошадям других людей, которая переросла в дело её жизни - продавать, как только удавалось наложить руки на какую-нибудь.