Я все еще пребывал в изумлении от представшего вида, когда Сил вручил мне опоссума и сказал, что пойдет отдаст распоряжение повару -  приготовить ужин. Я улыбнулся, искренне в этот раз - ведь послушник вышел из комнаты и оставил меня со зверьком на руках. Я похлопал опоссума, поговорил с ним, совсем как хозяин, а затем, услышав шаги возвращающегося Сила, воткнул иглу в огрубевшую подушечку одной из его маленьких кривых лапок.

Эффект медленно действующего яда проявился много позже, когда мы расселись на ужин. К моему отвращению, на столе для опоссума имелся своеобразный насест. Это было тщательно обтёсанное, похожее на дерево сооружение; животное вскарабкалось, оплело хвостом одну из ветвей и свесилось вниз головой. Даже просто опоссум, висящий там, словно безвкусное украшение, представлял собой достаточно мерзкое зрелище; но прямо под ним, расположившись на нижней ветви, стояла серебряная тарелка, наполненная смесью из личинок жуков и подгнивших фруктов. Мой желудок запротестовал.

К счастью, опоссум ослабил хватку и свалился с насеста. А потом начались спазмы.

Сил был в ужасе. Он сгреб зверька в охапку и всё продолжал выкрикивать его имя. Парень посмотрел на меня - на секунду мне показалось, что обвиняюще - затем окончательно потерял рассудок.

- Я знаю лекаря, - сказал я, - который занимается животными.

И я повел послушника к Ренеку, согласно плану ожидавшего нас в грязноватой каморке поблизости.

Пока мы шли, хищник дергался в руках мальчишки так яростно, что я начал беспокоиться, не помрёт ли он слишком рано, но, когда мы все же добрались до офиса Ренека, лапы ещё подергивались.

Я заметил некоторое сомнение в глазах паренька, когда мы зашли внутрь, и порадовался тому, что порекомендовал Ренеку поставить в помещении пару клеток с животными и несколько атрибутов и лекарств для животных, чтобы не вызывать подозрений. Это сработало. Держа опоссума, он бросился к Ренеку, вываливая тому симптомы внезапного приступа.

Хотя мне и было жаль, что Сил стал очередной жертвой Ренека, я всё же ощущал гордость от того, как гладко всё шло. Мальчик прибыл, как и задумывалось. Убийца должен был попросить его помощи в удерживании животного на время осмотра. Легкое движение руки - и отравленное лезвие инструмента для кровопускания вонзилось бы в руку паренька. За несколько мгновений всё было бы кончено.

Но мой мастер решил не следовать плану. Сил едва только начал говорить, как убийца ринулся к нему. Парень отпрыгнул и заслонил питомца от явно безумного человека. Но Ренек не отставал, вовсю размахивая ланцетом. Сил продолжал отступать. Наконец, он повернулся бежать, но слишком поздно. Ренек всадил скальпель в плечо юного послушника. Тот содрогнулся и упал на колени прямо передо мной. Его тело заходилось в одной длинной, непрекращающейся конвульсии. Ещё спазм - и он сжал опоссума так сильно, что глаза животного выпучились сильнее обычного. А потом Сил посмотрел на меня, и в его глазах я увидел осознание предательства.

Я предоставил Ренеку идеальный способ убийства. Профессиональный ассасин испортил его. А мне теперь с этим жить.

- В этот раз неплохо получилось, да, Тин? – спросил Ренек. – Яд, который ты сварганил, действует, конечно, быстро, но мне и самому пришлось пошевеливаться.

Когда Ренек бахвалился своей ролью в смерти Хана, это меня раздражало. Когда же он похвалялся своей ролью в убийстве Сила, мне хотелось взять содержимое тарелки Покет и протолкнуть ему поглубже в глотку. Я хотел закричать на него, лишь бы только заткнуть эту раззявленную дыру на его лице. Но вместо этого просто ехал рядом, всю дорогу до нашего дома в пустошах храня молчание. Внутри себя, однако, я негодовал – обзывал его разными кличками и награждал эпитетами, которые никогда не осмелился бы сказать вслух. Голоса нескольких богов вплетались в хор, попеременно крича на него, а затем и на меня.

И как раз тогда, присоединившись к шуму голосов в моей голове, мой мастер начал описывать наше следующее задание.

- Ашана, - услышал я его слова, - Женщину зовут Ашана.

Усилием воли я заставил голоса замолчать и вслушался.

- Её отец умирает. Брат не может смириться с мыслью, что его сестра получит всё наследство – а, согласно его словам, именно это и произойдёт, если она останется жить. Видимо её отец сделал кое-какие особые приготовления на случай своей кончины.

Ничего удивительного. Но теперь я точно знал, что речь идёт о моей Ашане.

- Он изучил местные законы и обнаружил, что если сестра умрет, то брат становится полноправным преемником владений семьи.

Полноправным преемником. Слова жалили своей неправильностью. Как Ренек вообще может говорить о Менге как о полноправном преемнике чего бы то ни было? Червяку просто повезло, что семья не вышвырнула его давным-давно. Каждый сосед неплохо знал, что Менг притаскивал изъязвлённых болезнями женщин домой каждую ночь после достаточной порции эля и выпивки. Я слышал, что когда отец был ещё здоров, он просил этого олуха, чтобы тот выказывал больше уважения семейному имени. Но, похоже, отец Ашаны был слишком достойным человеком, чтобы просто выкинуть сына прочь.

Вся ирония заключалась в том, что женщина, несомненно, будет и дальше поддерживать брата, вне зависимости от условий наследования. Как Менг не мог понять, насколько чист и лучезарен дух его сестры?

Как Ренек мог всерьез рассуждать об убийстве Ашаны - этой чудесной молодой женщине, заинтересовавшейся мной? Она не грабитель, не убийца. Даже не зазнавшийся ученик мага.

Я не знал, что думать, делать или говорить. Ренек продолжал описывать детали задания, а я внезапно понял, что единственная эмоция в его голосе – то самое злобное воодушевление, которое охватывает его перед охотой.

Я чувствовал, что должен что-то сделать, но не знал, что именно. В конце концов, Ренек был моим мастером. Из-за связывающего нас договора о долгосрочном служении не мне было судить его дела.

Но, вспомнив тот взгляд, которым смотрел на меня Сил, я всё же выдавил единственный деловой вопрос, о котором только смог подумать:

- У её брата… - я не стал называть его по имени, - … ужасная репутация. Как ты можешь быть уверен, что он заплатит?

Ренек дёрнул поводья, замедляя движение лошади, и окинул меня взглядом:

- Он заплатил вперёд.

Я попытался представить, как Менг смог это сделать, но Ренек завершил объяснение.

- Судя по всему, задолго до того, как их отец заболел, он припрятал украшения своей жены – полагаю, она уже отошла в мир иной. В любом случае, он приберёг ценности как приданое дочери. Менг – это мой клиент – рассказал, что совершил ограбление и забрал добычу. Крадёт приданое сестры, а потом ещё и убивает – славный малый, не так ли? – Ренек засмеялся над своей маленькой шуткой. Мой желудок скрутило.

А потом Ренек начал описывать, как он провернёт это дельце. Мне хотелось подобрать нужные слова, чтобы остановить его, разрешить всю эту безумную ситуацию, заставить его заниматься своим делом где-нибудь ещё. Учитывая моё положение, я не мог придумать ничего подходящего, но всё равно заговорил вновь. В общем-то, я перебил его:

- А ты не должен беспокоиться о том, что убиваешь кого-то так близко к дому? – спросил я.

- Тин, не думал, что тебе есть дело до таких вещей, - но его тон говорил, что он на самом деле думает – что мне не должно быть дела до таких вещей.

- Я… я…

Взмахом он велел мне замолкнуть.

- Ну правда, Тин. Не стоит так обо мне беспокоиться. Это не одно из наших заурядных убийств видных политических деятелей, при котором всю ответственность желает взять на себя кто-то известный. Никто даже не будет знать, что я в нём замешан.

Ассасин остановил лошадь и повернулся ко мне.

- Если бы ты видел приданое, ты бы понял, почему я это делаю. Это не обычные украшения. Не думаю, что в наше время много мужчин могут получить такой трофей, беря женщину в жёны.

Жадность. Простая жадность. Вот почему так близко к дому. Вот почему Ашану… Желудок снова скрутило. Не знаю, чувствовал ли Ренек моё смятение, но он пришпорил лошадь и двинулся вперёд.