‒ Меня схватил Ториксилеос и привел сюда, чтобы помочь ему вернуть «его» сокровища.

Когда более крупный дракон склонил голову набок на это замечание, Линаэль поспешно добавила:

‒ Он сказал мне, что Звездочёт на самом деле похититель, но я ему не поверила.

‒ И как же ты узнала это, Линаэль Доунмантл? ‒ спросил массивный дракон, голос его был грохочущим, хотя девушке показалось, что в словах существа прозвучала благодарность. ‒ Как ты догадалась, что он не тот, кем кажется?

‒ Просто догадалась, ‒ ответила полуэльфийка. ‒ Ни один орк, задумавший похитить сокровища дракона, не стал бы тащить весь клад в туннели и замораживать его там. Но я не понимала, что Звездочёт на самом деле не орк, пока не начала задаваться вопросом, зачем Ториксилеосу понадобилось, чтобы я помогла ему убить его. Почему дракон просто не атаковал его своим ледяным дыханием? Когда «орк» сказал мне, что на самом деле вором был Ториксилеос, я начала понимать ‒ это сокровище определенно принадлежит дракону, а не орку.

‒ Я вспомнила, как мой учитель, Амбриэль, однажды сказала мне, что серебряные драконы часто принимают облик людей, чтобы взаимодействовать с ними. И, как и белые, серебряные драконы чувствуют себя в холоде как дома. Холод не может причинить вам вреда, и вы легко могли бы защитить свое сокровище, заморозив его. Орк не смог бы пережить дыхание Ториксилеоса, но серебряный дракон, замаскированный под него, мог. Я поняла это как раз вовремя.

‒ Очень умно, маленькая Линаэль, ‒ сказал более крупный дракон, казалось, улыбаясь. ‒ И если Амбриэль, о котором ты говоришь, та, о ком я думаю, то она должна знать о серебряных драконах.

Глаза Линаэль слегка расширились, и она спросила:

‒ Ты знаешь моего учителя?

‒ Думаю, да. Когда-то, много лет назад, мы были друзьями. Мы вместе изучали магию в Колледже Леди, где я до сих пор провожу время, общаясь со студентами и учителями. Я давно не видела Амбриэль. Когда ты в следующий раз её увидишь, передай привет от Симарры Светлой Луны.

Очень тихим, потрясенным голосом Линаэль сглотнула и сказала:

‒ У меня есть для тебя книга, подарок от Амбриэль.

СТАНДАРТНАЯ ПРОЦЕДУРА ПОИСКА

Лиза Смедман

Фривальди подошел к двери. Она была массивной, сделанной из цельного железа, петли ввинчивались в грубую каменную стену туннеля. Ручка представляла собой простой рычаг. Замочная скважина под ней имела форму щита. Под ржавчиной, испещрившей поверхность двери, он разглядел выбитый символ: изогнутый охотничий рог с шестиконечной звездой над и под ним.

– Ты был прав, – отозвался он через плечо. – Это Знак Королевства, именно там, где ты сказал.

Дурин, шедший в нескольких шагах позади в темном туннеле, хмыкнул.

– Да ладно, Дурин, – воскликнул Фривальди. – Ты должен быть немного взволнован. Никто не проходил через эту дверь более семи тысяч лет. Мы будем первыми дворфами, ступившими в Кузницу Торунна с тех пор, как она досталась гоблинам. Улыбнись немного!

– Мы еще не внутри.

Фривальди пошевелил пальцами и сказал:

– Легко, как расколоть шифер. Я еще не встречал замка, который был бы мне не по зубам.

– Ты, который стал искателем всего восемь месяцев назад. Это всего лишь твой второй поиск

– Третий, – поправил Фривальди.

– Если бы это был твой сто третий поиск, это могло бы меня впечатлить.

Фривальди отмахнулся от ехидного замечания. Дурин никогда не упускал возможности напомнить ему, насколько он молод – возможно, потому, что Дурин был очень стар. Ветерану-искателю было сто девяносто семь лет, он был уже далеко не в самом расцвете сил. На его обветренном лице был диагональный шрам, прочертивший долину через бровь, нос и щеку, а суставы его пальцев срослись от возраста. Его волосы – то, что от них осталось, – были стального серого цвета. Его борода, свисавшая в одну косу, перекинутую через плечо, кончик которой волочился по земле позади него, была белой, как кварц.

Борода Фривальди, темная и курчавая, как лишайник, выросла только год назад. Он поздно расцвел, отметив свое совершеннолетие в двадцать семь лет – на два года позже, чем большинство дворфов. Он не любил, когда ему напоминали об этом факте.

Он откинул длинные непокорные волосы с глаз и повернулся к двери. Присев на корточки, он сдул пыль с замка и яростно моргнул, когда она попала в глаза. Не обращая внимания на усмешку Дурина, Фривальди покрутил магическое кольцо на указательном пальце правой руки, отчего из простой железной полоски выскочил штырь. Он вставил его в замок.

Дурин прервал его кашлем.

– Что? – раздраженно спросил Фривальди.

Закрыв глаза, он прощупал штырем внутреннюю часть замка и обнаружил первый штифт.

– Стандартная процедура вскрытия дверей, – сказал Дурин, – «ССИЛ»: смотри, слушай, ищи ловушки. Ты смотрел, но не слушал.

– Зачем? – Фривальди повернул штырь, но тот не сдвинулся с места. Семь тысяч лет ржавчины сковали работу замка. – Толщина этой двери не меньше ширины ладони. По ту сторону может быть дракон, я его все равно не услышу.

– Но ты не искал ловушек, – продолжал Дурин.

– Прошли тысячи лет, – пробормотал Фривальди. – Любые ловушки застыли от ржавчины.

Он слышал, как Дурин удаляется, скрываясь за поворотом туннеля. Дурин назвал это стандартной процедурой поиска, подкрепив цитатой из «Тома Искателя»:

– При столкновении с потенциальной опасностью один из членов пары искателей должен оставаться в безопасном месте, чтобы в случае беды можно было доставить отчет в Орден.

Но Фривальди подозревал, что преувеличенная осторожность коренится в возрасте Дурина. Чем длиннее борода, тем больше дворф боялся о нее споткнуться.

Фривальди почувствовал, как ржавчина, удерживающая штырь, немного ослабла, и резко дернул штырь. Штырь согнулся. Ругаясь, он втянул его обратно в кольцо. Из-за угла Дурин продолжал браниться.

– Там может быть палата. Когда я исследовал Залы Хаунгданнара...

На двери не было глифов. Даже сквозь ржавую крапинку Фривальди это было видно. Когда Дурин заговорил, Фривальди поднялся на ноги и закатил глаза. Дурин был мучительно нудным – особенно когда переходил к одному из своих рассказов о поисках десятилетия назад и артефактах, которые он привез в храм Яркой Мантии, описанных до последней скучной детали. Для Фривальди поиск был связан не столько с артефактами – конечно, у дворфов и так было достаточно волшебных топоров, – сколько с трудностями, возникавшими на пути. Этот замок, например, – вековая ржавчина, застывшая на месте штифтов, одолела бы даже самого опытного плута. Но там, где тонкость не помогла, грубая магия могла пробить путь.

Он стукнул кольцом по двери и сказал:

– Ол-буракрин!

Замок щелкнул, и дверь распахнулась с грохотом, от которого пол заскрипел под сапогами Фривальди, выпустив порыв спертого воздуха. За дверью оказалась лестница, ведущая вниз, в темноту. Ступени были вырублены в скале, истертой ногами веками умерших гномов. Ухмыляясь, Фривальди сделал шаг через порог…

И тут позади него на пол грохнулось что-то металлическое. Тяжелый предмет врезался ему в спину, сбив его с лестницы. Фривальди схватился за ручку, пытаясь остановить падение, но его голова ударилась о камень. Перед глазами замелькали искры, а затем все стало черным.

Дурин выбил пробку из флакона, раздвинул губы Фривальди и влил порцию целебного зелья в рот потерявшего сознание дворфа. В воздухе повис запах меда, трав и крови тролля, Фривальди зашипел, потом сглотнул. Его глаза затрепетали, и он застонал.