– Извини, – прервал его Айдан, не уверенный, правильно ли он расслышал слова собеседника. – Ты сказал – командор?

– Ну да, – кивнул Кулгар, – Командор Халдан. Просто так я бы ему кинжал не отдал, но он сказал, что сама леди Рованмантл приказала ему позаботиться о его безопасности. Он должен был лично доставить его получателю, – ответил дварф. – Слушай… так или иначе, зачем тебе всё это знать?

Айдан даже не услышал его вопроса. На его лице выступил пот, а колени подогнулись. Жар из кузницы, казалось, стал в три раза сильнее, а обстановка магазина, всего минуту назад столь успокаивающая, сомкнулась вокруг него, словно челюсти древнего красного дракона.

Не обращая внимания на испуганные восклицания кузнеца – кожа Айдана, должно быть, стала такого же пепельно-серого и болезненного оттенка, как у ходячего мертвеца – он распахнул двери магазина и выбежал в ночь. Не заботясь о выборе направления, он часами бесцельно мерил быстрыми шагами улицы и переулки Тилвертона, ничего не понимая. В его мыслях, если их так можно было назвать, царил полный хаос.

Невозможно!

Пусть они вытащат кинжал из моего сердца! Он был лучшим из нас!

Морадин бы гордился!

Моргрим, друг мой?

Как он мог?

Наконец в одном из темных переулков Айдан споткнулся и рухнул на неровную мостовую. Он попытался подняться, но не смог – сила, вызванная временным помешательством, исчезла. Признав поражение, он тяжело вдыхал ночной воздух. Зимний ветер до костей пронизывал его покрытое потом тело, и спина его заледенела. Было больно, но боль очистила его разум; он словно очнулся от кошмара.

Айдан пролежал в переулке ещё какое-то время, пытаясь вновь обрести контроль над своим телом. Наконец, поднявшись на ноги, он неторопливо и размеренно зашагал в сторону дома. Похолодало, но он этого не почувствовал. Он был нем и пуст, словно оболочка, которая остается от солдата, когда жизнь покидает его тело – за исключением того, что он не был мёртв.

Он с трудом дотащился до дверей своего непритязательного жилища. Оказавшись внутри, Айдан рухнул на кровать и принялся ждать благословенного забвения – но безуспешно. Поняв, что сон к нему так и не придёт, он уселся, не зажигая света, и попытался найти какое-нибудь другое объяснение сложившейся ситуации, но в голову ему ничего не шло. Халдан использовал его, нарушил все известные воину дружеские обещания и клятвы чести. И ему за это придется заплатить. Прошли часы, и, когда ночное небо окрасил рассвет, Айдан укрепился в своём решении. Пустота внутри него уступила место страстной жажде мщения. Когда в предутреннем полумраке перед его дверью появился Моргрим, нарядившийся в толстую пурпурную мантию и с увенчанным черепом обсидиановым посохом в руках, он даже не ответил на приветствие молодого священника. Вместо этого он накинул поверх кожаной брони старый чёрный плащ, застегнул пояс с мечом и, выйдя наружу в туманное утро, вознёс молчаливую молитву Сирику.

Он собирался убить своего старого друга.

Айдан шагал по старым тоннелям канализации с гримасой на лице – грязь, по которой пришлось тащиться им с Моргримом, была в локоть глубиной. Слабое сияние посоха священника освещало тёмный тоннель, покрытые илом каменные стены и мерзкие, увядшие корни. Влажный и тёплый воздух был наполнен запахом гнили, и Айдан повсюду слышал отголоски писка канализационных крыс.

Большую часть раннего утра он с Моргримом потратили на блуждания по бесконечным полуразрушенным канализационным тоннелям в поисках верного прохода, но их ожидало только разочарование. Поначалу ему казалось, что воспоминания, навеянные этим местом, вот-вот его захлестнут. Много его соратников полегло в этих тоннелях во время последней битвы с Огненными Ножами, и он словно наяву слышал их разносящиеся по канализации предсмертные вопли. Но эти воспоминания также наталкивали его на мысли о Халдане – в ту ужасную ночь он наряду с Айданом тоже был в числе тех, кто руководил операцией, – и воин распалял в себе гнев, охватывающий его при мыслях о бывшем друге, чтобы приглушить мучительные воспоминания. Сейчас каждый шаг приближал его к правде – той правде, с которой, он знал, ему нелегко будет столкнуться лицом к лицу.

Наконец они приблизились к центральной части старой штаб-квартиры Огненных Ножей. Айдан остановился и повернулся к Моргриму, указывая на тоннель, ведущий на запад.

– Вот тут, – сказал он. – Прямо под этим тоннелем находится старая кладовая, которой пользовались, когда канализация ещё работала. Тут мы и отыщем Лиритэйн.

Руки Айдана затряслись. Он опустил их на пояс с оружием, а Моргрим отступил в сторону.

– Нужно держаться начеку, – кивнул священник, – дальше должна быть охрана, – закончив речь, он вскинул посох и произнёс единственное слово. Свечение погасло, и тоннель погрузился во мрак. – У меня есть кое-что, что поможет нам справиться с врагами, – мягко добавил Моргрим. – Держись за меня и не отставай.

Айдан двинулся туда, откуда звучал его голос, пытаясь ощупью найти руку священника. Дотронувшись до неё, капитан едва сдержал крик. Рука юноши была холоднее льда.

Моргрим начал тихо бормотать заклинание во тьме тоннеля, грубые скрежещущие звуки резали воздух, словно нож. Айдан сморгнул и попытался свободной рукой прикрыть ухо. Несколько секунд звук нарастал, а затем резко оборвался.

Тишина. Айдан начал было паниковать, пока не почувствовал, что рука Моргрима сжимает его ладонь. Страх отступил, и, держась за стену, воин повёл священника вниз по извилистому тоннелю. Через несколько сотен шагов он заметил вдалеке смутное свечение. Прижимаясь к стене, они крадучись направились к источнику света. Айдан увидел двоих закутанных в плащи стражей, охранявших старую каменную дверь и, сжав руку Моргрима, указал ему на них.

От ответной улыбки священника дрожь пробрала Айдана до костей. Моргрим отпустил его руку, вытащил два кинжала и метнул их в стражей. Клинки вонзились обоим охранникам в горло, и они рухнули на пол.

Айдан и Моргрим быстро оттащили неподвижные тела в темноту. Когда с этим было покончено, Моргрим швырнул вниз по тоннелю маленькую монетку, за которой, похоже, последовала и сфера тишины. Вскоре Айдан смог расслышать голоса, доносящиеся из комнаты, и прижал ухо к двери.

– …доверенное письмо, Пэйдрэйг, и тогда мои партнеры преподнесут вам клинок.

Сердце Айдана дрогнуло. Это был голос Халдана Риммерсбэйна! До последнего он надеялся, что то доказательство окажется ошибочным. Но теперь, когда он узнал, что Халдан и правда был замешан в краже кинжала, последняя нить, которая связывала его с прошлой жизнью, оборвалась. Боль от этой потери – боль, которая была сильней, чем от любой физической раны, – обрушилась на него, и Айдан почти упал под её тяжестью. Вместо этого он собрал всю свою пылающую злость воедино, и, сжав рукоять меча так, что костяшки побелели, выхватил клинок из ножен. С криком ярости он распахнул дверь и ворвался в комнату, не обращая внимания, последовал ли за ним Моргрим или нет.

Халдан и уже знакомый ему человек в белой мантии повернулись к нему.

– Предатель! – выкрикнул Айдан.

Не дав ему возможности услышать, что ответил Халдан, из теней на него набросились четыре фигуры. Но на этот раз Айдан оказался готов к нападению. Он описал мечом широкую дугу, не позволяя ворам проникнуть сквозь щели в его защите. Хотя нападающие и теперь превосходили его числом, Айдан сражался так, словно его рассудок был одурманен алкоголем. Эта битва будет дорого стоить его противникам.

Когда Айдан поднырнул под стремительный удар одного из врагов, помещение озарилось потоком вспышек и пылающих огней. Он смутно осознал, что Моргрим вступил в смертельный магический бой с человеком в белых одеждах. Снова и снова они взывали к подвластным им силам, и комната содрогалась от мощи их заклинаний. Встряхнув головой, Айдан отрешился от ошеломляющего зрелища и сосредоточил всё внимание на своих противниках.