Констебль молча кивнул. Гном прислушался к голосу разума. Гном собирался уйти. Кто-то ответил на молитвы Джага.

Экхар низко поклонился, пожевал зубами трубку и целеустремлённо потопал к бездыханному телу циклопа. Там он довольно долго стоял, сцепив руки за спиной, и рассматривал десятки торчащих стрел. Отдельное внимание он уделил тем, что воткнулись в лицо и шею, особенно той, что торчала прямо из невидящего пустого глаза.

Возможно, всё это показалось бы Джагу Дуббиспейру интересным, даже занимательным, только вот ему всё ещё предстояла здесь куча всего. Он отозвал четырёх своих помощников в сторону, и те немедленно сгрудились вокруг него, когда констебль присел на корточки прямо посреди грязной улочки.

- Вы трое, обойдите каждый сарай, конюшню и ферму в городе, - ткнул он в троих новобранцев. Офицер знал, что лучше посылать их на задание всех вместе – появляется хоть какая-то гарантия того, что они сосредоточатся на выполнении. – Заберите каждую тягловую лошадь, каждого вола или мула в Минро и приведите к коновязи перед «Пляшущим Рухом». Заодно прихватите все мотки верёвок, которые найдёте. Убедитесь только, что они крепкие и длиной не меньше шести метров. Нужно вытащить этого циклопа из города, пока он тут всё не провонял.

Трое молоденьких парней выпрямились, отсалютовали, промямлив «так точно, сэр» по меньшей мере пять раз каждый, снова отсалютовали и поспешили в конюшню «Счастливая лошадка», постоянно спотыкаясь друг о друга.

- Ты – охраняй тело, - приказал констебль оставшемуся юноше. Того звали Риктус, и жил он на этом свете на несколько лет дольше, чем первая троица. Хоть парень и не был прирождённым бойцом, он многому научился за три года под крылом Джага. – Народ уже собирается поглазеть. Если этот монстр и правда был не в себе, я не хочу, чтобы любой желающий мог отрезать кусочек в качестве сувенира.

Риктус коротко отсалютовал и бодро побежал к своему посту. Этот может справиться с ответственностью, подумал Джаг, и это означало, что Пурпурные завербуют его при следующем визите. Эта работа никогда не станет проще, если он не найдёт способ заставить натренированных солдат оставаться. Но тем не менее понимание того, что всё снова под его контролем, облегчило пульсацию в голове констебля. Худшая часть дня точно закончилась. Теперь всё, о чём Джагу предстояло волноваться – чтобы никто не стал слишком уж безрассудным, поддавшись праздничной атмосфере, охватившей нетронутые кварталы города.

Словно только и поджидая эту мысль, из-за угла завернула толпа ликующих горожан и промаршировала до развалин таверны. Кетрил Фентлок и его сын Эбрил возглавляли колонну. Джаг встретил их у баррикад.

- И куда это вы собрались? – поинтересовался он. Констебль держался вежливо, но говорил тоном, которым овладел в совершенстве, будучи командующим Пурпурных Драконов – тоном, заставлявшим зелёных новичков обмочить их штанишки. Кетрил дёрнулся.

- М-мы хотим отрезать голову этого великана. «Пляшущий Рух», может, и уничтожен, но я собираюсь отстроить это место, назвав «Стрела в глаз». Голову повесим над барной стойкой, - хилый мужчина подтянул ещё более хилого сына к себе. – Мой мальчик завалил чудовище. Мы имеем право на трофей!

Джаг знал, что всё к этому и идёт.

- Сожалею, Кетрил, но у нас есть основания полагать, что великан был чем-то болен. Ты же не хочешь вешать трофей, который может погубить всех твоих гостей, так ведь?

Слова констебля не убедили хмурого мужчину.

- Если это так опасно, почему вон тот гном его лапает?

Когда констебль повернулся, боль в голове нахлынула вновь. Риктус, совершенно растерянный, беспомощно пытался убедить Экхара отойти от трупа. Гном, в свою очередь, лишь поддакивал стражнику, продолжая безмятежно тыкать и толкать мёртвого циклопа.

Джаг сощурил глаза.

- Ненадолго! – пробормотал бывший Пурпурный Дракон, обращаясь больше к себе, и двинулся к месту падения тела.

- Сэр! – Риктус почти скулил. – Я пытался остановить его, но…

- Не переживай, сынок, - успокоил Джаг. – Экхар! Во имя ада, что ты вообще вытворяешь? Я же сказал, что мы считаем циклопа заражённым! Как мне держать народ на расстоянии, если вот, пожалуйста, здесь ты, и суёшь свои загребущие ручонки ему в пасть! Клянусь всеми богами, это отвратительно!

- О мой друг, как я рад, как я рад, что ты с нами! Я уверен – циклоп был всецело нормален. – Он поднял вверх палец, покрытый желтоватой пеной, всё ещё видневшейся на губах гиганта. – У больных или бешеных белого цвета; от отравы лишь пена, подобная этой. Может быть, прозвучит это глупо и странно, но похоже, что кто-то убил великана!

- Преблагой Торм, дай мне сил… Разумеется его кто-то убил! С полдюжины стрел я в него всадил лично!!! – констебль повернулся к толпе: - Кто из вас стрелял в чудище?

Несколько десятков рук взвилось в воздух с громким «Ура!»

- Та стрела, что бедняге прям в глаз угодила – чьё же это оружие монстра свалило?

Толпа начала скандировать «Эбрил! Эбрил! Эбрил!», и хрупкий парнишка зарделся от гордости.

- Этот нежный юнец разобрался с громилой? Не доблестный рыцарь? Не кромсарь, не рубила? Да полно вам всем самолюбие тешить, такой вот конец – не конец, а насмешка.

Джаг посмотрел на Экхара с недоумением.

- Кромсарь? Рубила? Что это вообще за слова?

- Но это так! – вырвался из толпы визгливый голос. Кетрил Фентлок преодолел баррикады и подошёл прямо к гному. Констебль невольно поразился тому, что рядом с пожилым детективом даже тощий Кетрил выглядел бравым и могучим.

- Мой парень это сделал! Все остальные стреляли в руки, грудь и спину, только мой Эбрил оказался достаточно умён и достаточно храбр, чтобы дождаться, когда чудище на него посмотрит – и выстрелил точнёхонько ему в глаз!

- Манёвр хорош, и не прост к исполнению. Стрелять, когда все бы искали спасенья – деяние храбрости то запредельной, пред ликом опасности дюже смертельной.

- Разве так тяжело в это поверить? – вспылил Кетрил. – В то, что мой мальчик – не бесхребетный сопляк? – владелец таверны обратил взор на толпу. - Вы все его считали таким! Каждый день он приходил из школы побитым, но всё равно возвращался. Вы лишь закалили его дух!

Несколько мальчишек, до этого нёсших Эбрила на руках, теперь выглядели пристыженными и ковыряли носками ботинок землю, избегая смотреть старшему Фентлоку в глаза.

- Он, может, отважен и быстр поразительно, но всё это вам помогло незначительно. Громилу добила не рана кровавая – стрелы наконечник был смазан отравою!

Джаг, всё ещё задумчиво катавший на языке «кромсаря» и «рубилу», оживился:

- Во имя всего святого и праведного, Экхар! Кому какое дело? Великан напал на город! Как ты думаешь, кому будет не наплевать, использовал ли парнишка яд, а не силу мышц, чтобы убить разбойника?

- Точно! Точно!! – поддержал Кетрил. – Я думаю, мой мальчик проявил недюжинную смекалку. Я всегда говорил, что у него светлая голова, у моего Эбрила. Не то что у тебя, Элон М’Грили – за одну неделю дать работу и сразу же отнять. Ну давал он иногда сдачу неправильно – подумаешь! Это не причина для того, чтобы уволить, а уж тем более оскорблять!

Экхар Лоррент задумчиво кивнул, словно соглашаясь с самим собой. Из всех присутствующих это заметил только констебль, и то только потому, что лишь он настолько хорошо знал гнома, чтобы понять значительность этого жеста. К этому моменту он был уверен, что стук в его голове больше никогда не прекратится.

- Вот ты, трактирщик Кетрил, ты веришь в мальца. Всегда ли справлялся ты с ролью отца?

Кто-то с задних рядов подал голос:

- А как насчёт того дня, когда парень хотел отправиться в Глубоководье, обучаться в академии бардов? Я думал, ты с него шкуру спустишь прямо там, посреди «Пляшущего Руха»! – остальная толпа осуждающе зароптала.

- Пф! Ради его же блага! – фыркнул Кетрил. – Академия бардов! Мы, Фентлоки, заправляем тавернами, а не выступаем в них.

- Убийство раскрыто, я счастлив сказать – убил кто циклопа, удалось мне понять! – Экхар запрыгал, точно белка, чей хвост попал в капкан.