Нормальная женщина бы не стала устраивать такой маскарад. Значит, у нее есть причины. И пусть дело не целлюлите, что-то определенно не так. Может, грудь волосатая?

Следующие несколько минут я судорожно перечисляю в уме все возможные изъяны внешности. Готовлю себя морально, так сказать, чтобы потом не упасть в грязь лицом.

Но тем не менее, когда мышка, красная как рак, появляется из-за ширмы, все-таки падаю. К счастью не весь и не в грязь, а лишь челюсть и на довольно чистый паркет. Мне кажется, я даже отчетливо слышу с каким звоном она встречается с полом.

Хотя нет, звенит у меня в ушах скорее от того с какой скоростью кровь начинает бурлить и стремительно стекает в пах. Я бы даже сказал, водопадом устремляется, смывая на своем пути все разумные мысли. Двести двадцать прямиком в грудину, под которой бушует сумасшедшее торнадо. Воздух из легких вырывается с такой скоростью, что скорее походит на свист. Хриплый и задушенный.

Мозг будто кипятком обдает, пока я ошарашенно веду взглядом по длиннющим стройным ногам, зависаю на офигенном декольте и просто охреневаю от того каким красивым кажется ее лицо без дурацких очков. Оказывается, большие голубые глаза, отнюдь, не оптическая иллюзия, созданная толстыми линзами. Они реально огромные. Яркие. Сейчас они подведены чем-то черным и кажутся еще более выразительными, но в данный момент я почему-то уже не думаю о дурацких японских аниме. Перед глазами отчетливо стоит образ мышки на коленях. Моя рука сжимает ее пышные, слегка волнистые волосы, и она преданно смотрит на меня снизу вверх пока я интенсивно вколачиваюсь в нее.

Блядь.

Права была моя печенка насчет потрясений. Только кто же знал, что они будут такими? Что мышка будет такой? И главный вопрос… как пережить этот вечер??

Надеюсь, у Жоржа есть стабилизатор на камере. Без него фото, наверняка, будут безбожно смазаны и там не то что белье, вообще мое присутствие в кадре никто не заметит. Меня настолько трясет, что уже голова начинает прилично кружиться, словно укачало в долгой дороге.

До боли закусываю нижнюю губу и тут же получаю нагоняй от Даши за урон помаде. Господи, как мне пережить этот вечер?

В студии настолько тихо, что на пару секунд я позволяю себе поверить, что Кулаков устал ждать финала шоу «топ-модель по-русски» и уехал по своим делам. Кровожадным, конечно. Какие еще у него может быть дела?

Но когда я все-таки поднимаю, значительно потяжелевшие от трех слоев туши веки, вижу что босс не только не исчез, но и нашел себе компанию. Рядом с ним стоит молодой парень с обилием пирсинга на физиономии. Поначалу я даже думаю, что они братья. Но вскоре понимаю, что схожесть вызвана скорее не чертами лица, а выражением. Они оба шокированы и… мужчины одним словом. Что с них взять?

От их липких взглядом я ежусь и еще больше закрываюсь в себе. За последние двадцать минут слова «главное, расслабься» из уст Даши прозвучали как минимум раз сто, но сейчас я искренне жалею, что она не обладает даром гипноза. Боюсь, без этого все ее старания насмарку.

– Ну что, начнем? – нетерпеливо интересуется Бланко. Он, кажется, остался равнодушен к моему преображению. Напротив, выглядит сейчас даже раздраженным, будто недоволен тем, что какая-то офисная мышь перетянула все внимание на себя.

Тоже мне, нашел конкурентку! Если ему так хочется быть в центре внимания, сам бы и полезал в этот пижамный комплект. Можно подумать, это была моя инициатива. Да я бы лучше полы во всем офисе помыла. Вот этой самой пижамой…

Но, конечно, я не решаюсь произнести это вслух. Вместо этого послушно киваю и двигаюсь к дальней стене, на которой висит рулон с белым фоном.

Я честно стараюсь выполнять все указания фотографа, но вскоре даже Даша не выдерживает и вместо очередного «расслабься, Марьяша», орет:

– Так, алкоголь здесь есть?

Несмотря на то, что голос ее, наверняка, слышно и в соседнем здании, ей приходится повторить дважды для того, чтобы Кулаков ее услышал. После этого он как-то отстраненно кивает и несется прочь из студии. Что-то мне подсказывает, что если он и найдет спиртное в кабинете своего отца, то для начала сам приложится хорошенько, а уж мне принесет остатки.

Из алкоголя я пью только шампанское и бабулину настойку на смородине, но сейчас мысль о каком-нибудь дорогом пойле, которое, наверняка, отыщется в кабинете босса, почему-то не вызывает отвращения. Наверное, потому что я прекрасно понимаю – без дополнительного допинга я так и останусь бревном в кадре. С таким же успехом мы могли отснять все комплекты на манекенах.

Но к сожалению, в тз, которое я лично согласовывала с заказчиком, черным по белому было написано, что фото должны быть живыми и продающими. Не надо быть гением маркетинга, чтобы догадаться, что то что у нас получается сейчас, таковым не является.

Вскоре шеф появляется с бутылкой виски, и тут же удосуживается злобного взгляда Даши:

– А стакан где, умник? Хотя ладно, не надо. Все равно лучше через трубочку пить, чтобы помаду не размазать.

После этого она уверенным жестом достает из своей сумочки самую обычную соломинку в бумажной упаковке.

– И часто вы моделей на съемках спаиваете? – ухмыляется Кулаков.

– Спаиваем первый раз, – подмигивает она ему, – Но модели, как выяснилось, тоже люди. И иногда их мучает жажда, а даже обычная вода может размазать макияж. Поэтому я всегда в кафе набираю побольше… реквизита.

– Ну-ну, – протягивает Алексей, но смотрит он при этом на меня. Его глаза скользят по прозрачному стеклу бутылки и застывают на моих губах, жадно втягивающих янтарную жидкость сквозь трубочку. Я громко сглатываю, чувствуя как огненная жидкость прожигает слизистую. Знаю-знаю, выгляжу я довольно комично. В пижаме, с макияжем, посасываю выпивку через соломинку. Но что поделать? Добро пожаловать в мир высокой моды, товарищ Кулаков.

Несмотря на непрекращающееся жжение в горле, я продолжаю втягивать в себя напиток. По телу разливается приятное тепло, а руки как-то сами собой перестают дрожать. Я завороженно смотрю на свои пальцы, будто впервые вижу аккуратный французский маникюр и несколько раз провожу ими перед глазами. Плавно двигаю, будто в танце и снова обхватываю горлышко.

– Таак…. пожалуй, хватит, – Даша силой вырывает у меня бутылку из рук.

Внутри все протестует, но спорить нет ни малейшего желания. Мне не хочется огорчать ее, она так много для меня сделала. Такая добрая Даша.

Только увидев панику в ее глазах, я понимаю, что последнюю фразу произнесла вслух.

– Кажется, мы переборщили, – говорит она.

– Все в порядке, – заверяю я. – Ты была права. Я расслабилась.

– Я вижу, – неуверенно протягивает она и за руку ведет меня обратно к белоснежном фону.

На этот раз мне не составляет труда с легкостью выполнять команды Бланко. Пару раз он даже довольно причмокивает, глядя на получившиеся снимки и затем командует:

– Все, этот комплект готов, давайте следующий.

Визажист снова уводит меня за ширму и несмотря на то, что на этот раз мне предстоит надеть на себя откровенное нижнее белье, я абсолютно не нервничаю.

Не нервничаю я и когда выхожу из-за ширмы. И даже тогда, когда Жорж командует мужчинам перетащить к стене вычурный диванчик с обивкой изумрудного цвета.

Я сохраняю спокойствие и когда, сделав несколько снимков, Бланко недовольно морщится и говорит:

– У той модели кожа смуглее, комплект подбирали под нее. Марьяна слишком бледная, все сливается.

– Не вопрос, – приходит на помощь Даша. – Сейчас шиммер нанесем, будет Марьяша сиять как самая настоящая звезда.

Она уходит к своим чемоданчикам и возвращается с тюбиком золотистого цвета.