Уверена, Кулаков тоже догадался, что все произошедшее лишь следствие его болезни, так что бояться нечего. По идее…

На деле же, когда звоню Соне, чтобы предупредить о своем отсутствии, я несколько раз специально кашляю в трубку, чтобы на всякий случай выиграть себе еще пару дней отгула. А там, глядишь, и старый добрый начальник уже вернется в свое кресло, а его сын отправится по своим бандитским делам. И мы с ним больше никогда в жизни не увидимся. Ну не красота ли?

Красота, конечно. И умом я это прекрасно понимаю, но видимо, вирус и вправду еще вышел из организма, потому что при этих мыслях меня снова бросает в жар и даже спина покрывается испариной.

– Я с ума сойду, если мы просидим в четырех стенах еще один день, – начинает ныть Кристина после завтрака. За эти два дня ее парень позвонил ей лишь однажды, и то, чтобы выяснить где лежит его любимая синяя футболка. Пару раз я видела, как она украдкой вытирала слезы, но поговорить по душам нам так и не удалось. Она вполне обоснованно считает, что раз в отношениях у меня нет никакого опыта, то и советы я давать не в праве. В этом я с ней полностью согласна, но помочь подруге мне все же хочется, поэтому когда через какое-то время она заискивающе предлагает прогуляться, я понимаю, что не смогу ей отказать.

– Как ты себе это представляешь? – вяло сопротивляюсь. – У тебя нога, вообще-то, сломана, не забыла?

– Ну вот и выгуляем моих новых друзей, – не сдается она, кивая на костыли, которые доставили еще в субботу. Так как я осталась верна своему слову и все выходные не выходила из дома, в нашу квартиру выстроилась просто вереница курьеров. И если я ограничилась лишь продовольственными товарами, то Кристина разорила все магазины в округе. Поэтому сейчас и горит желанием выгулять не только костыли, но и новые сандали, которые ей пришлось купить как временную замену привычным каблукам, а также новое платье к ним, шляпку и сумочку.

Глядя на то, как она наряжается, мне впервые за долгое время не хочется замотаться в балахон подлиннее. Конечно, на такое же яркое мини я не решаюсь, но надеваю кремовый сарафан до колен и даже волосы не затягиваю в привычный пучок.

– Наконец-то, – верещит она, когда я выхожу из своей комнаты. – Я знала, что рано или поздно, ты забудешь своего Мудилова!

– Не называй его так, – вздыхаю с упреком.

– А как мне прикажешь его называть? Арсений Батькович? – она даже нос морщит, чтобы лучше показать свое отношение к моему бывшему начальнику.

Вообще-то, его фамилия Удилов, но подруга зовет его не иначе как Мудиловым, аргументируя это тем, что он полный мудак. И несмотря на то, что я с ней полностью согласна, такое прозвище все равно режет мне слух.

– Можешь вообще его никак не называть, – миролюбиво предлагаю. – Ты прекрасно знаешь, что я уже давно его забыла и платье никак не связано с ним.

Подруга скептически кивает, но к счастью, не упорствует в своем стремлении убедить меня обратном.

Арсений был старшим бренд-менеджером рекламного агентства «Роялти», того самого, куда я пришла проходить стажировку прошлой весной. Поначалу он совсем не обращал на меня внимания, но когда я пришла к нему согласовывать план для моего дипломного проекта, он предложил мне с ним помочь, а потом, вообще, пригласил на свидание. Мое первое в жизни! И несмотря на то, что в офисе многие девочки называли его самовлюбленным бабником, я была с ними не согласна. Тогда!

Сейчас-то я понимаю, что все его вопросы так или иначе касались моего проекта, а не моей многогранной личности. Но тогда мне казалось, что его интересую только я. Он даже попросил меня не распространяться о наших отношениях на работе, чтобы завистники не помешали нашему счастью и так как я сама считаю, что счастье любит тишину, то, конечно, хранила молчание.

Он был настоящим джентльменом, всегда красиво одевался, тайком приносил мне шоколадки и в целом, выглядел как принц из сказки. Конечно, я в него влюбилась. У меня не было ни малейшего шанса!

А потом выяснилось, что он просто присвоил себе мой дипломный проект. Благодаря моим подробным рассказам, он без проблем сумел доказать, что сам все составил и рассчитал, а переписку с представителями той компании я вела лишь по его просьбе…. Да и девушка у него, оказывается, имелась. Даже не девушка… невеста!

Самое страшное, что после всего этого он очень удивился, когда я ушла из «Роялти», Арсений считал, что я вполне могу продолжать работать там и снабжать его годными идеями, которые будут двигать его вверх по карьерной лестнице.

Но в итоге он получил свое долгожданное, хоть и не заслуженное повышение, а я осталась без стажировки и даже без дипломного проекта.

Игнат Юрьевич спас, если не мою жизнь, то учебу точно. Если бы не он, меня бы, наверняка, отчислили из университета. Но он мало того, что помог мне в кратчайшие сроки организовать новый проект, так еще и предложил постоянное место в своей компании. И пусть она не такая успешная, как «Роялти», здесь я себя чувствую гораздо уютнее. Поправочка… чувствовала, до появления Кулакова-младшего.

Надеюсь, его отец скоро вернется в свое кресло. Моя стажировка подходит к концу уже через пару дней и меня должны, наконец, оформить в компании должным образом. Я даже на заочку перевелась с этого года, чтобы полностью влиться в работу. Родители, конечно, не поняли мое решение, но Игнат Юрьевич обещал лично научить меня всему, что нужно на практике.

Он, вообще, с первых дней относился ко мне как к дочери и если в начале меня это насторожило, то по прошествии почти двух месяцев работы, я понимаю, что он просто увидел во мне себя – мы с ним оба горим работой и частенько задерживались допоздна, обсуждая рабочие проекты. Он даже частенько сетовал на то, что ему будет некому оставить свое детище. Тогда я почему-то подумала, что у него просто нет детей, теперь же, познакомившись с его сыном, понимаю, что да, шеф прав… оставить фирму будет некому. Единственное, в чем Алексей сможет помочь, это если вдруг клиент откажется платить нам по счету… Но это уже крайний случай, если юристы не справятся сами.

Прогулка с Кристиной получается недолгой. Оказывается, ходить на костылях не так просто как кажется на первый взгляд. Подруга едва проходит несколько метров, когда заявляет, что дальше идти не в состоянии и нам приходится усесться на лавочку у соседнего подъезда.

Там меня и застает звонок от Сонечки:

– Я знаю, что ты плохо себя чувствуешь, – почему-то шепотом говорит она, – Но тут тааакое… Игнат Юрьевич всех собирает на совещание через сорок минут. Сказал, чтобы все-все были.

– Игнат Юрьевич? – Я, в отличие от нее говорить шепотом не в состоянии, настолько я рада появлению Кулакова-старшего. – Он вернулся?

– Да, пришел буквально полчаса назад, объявил, что в двенадцать будет собрание. А сейчас они закрылись в его кабинете и разговаривают о чем-то на повышенных тонах.

– Они? – подозрительно уточняю.

– Ну да, оба Кулаковы, старший и младший.

– И о чем они там спорят?

– Понятия не имею, – едва слышно отвечает она. – Но я им только что кофе носила, выглядят злыми. Оба.

– Может, сын не хочет уходить? Как в той сказке, когда у зайчика была избушка лубяная, а у лисицы ледяная? – предполагаю я.

– Не знаю, – отвечает она. – Но мне почему-то страшно. Приедешь? Босс сказал всех собрать. Будут какие-то важные новости.

– Приеду, – обреченно вздыхаю, понимая, что Кристина сама домой не сможет дойти, а значит мне придется ей помочь и на то, чтобы переодеться времени уже не останется. Ладно уж, после того, что было в пятницу, хуже быть не может… Сейчас на мне по крайней мере, мое собственное платье.

Вот не зря говорят, что понедельник – день тяжелый. И если утром у меня было довольно хорошее настроение, то сейчас, глядя на пустующее место мышки, я понимаю, что есть доля правды в народной мудрости.