Фома воодушевился и в достаточно короткое время простую мазь сделал, но думал и над получением мази по сложному варианту. Конечно, вторая мазь лишь отдаленно напоминала своего знаменитого прототипа, но лечебные свойства имела.

Только вот никак "апостол" не мог испытать ее в действии - не было нужного предлога, но однажды тот нашел его сам.

И тут получилось так, что Наталья впервые ругалась на своих людей, и на кого - на Лукашика- младшего, с которым она сошлись очень близко, и которого уважала и отмечала. А сейчас он стоял около нее вместе со своим сыном Степаном, Сцяпаном на белорусский лад, опустив голову, мял шапку и только покряхтывал в самые патетические моменты. А Степка вообще старался спрятаться за отца, "прикинуться ветошью и не отсвечивать", как говорили в будущем.

А помещица ругалась на Лукашика тихо, в пол голоса, но этим напугала его гораздо сильнее, чем если бы его била и таскала за "чупрыну", как в сказке Пушкина. Вообще, дворяне ругались, и женщины тоже, и били своих дворовых, но Наталья так никогда не делала. Но тут даже ее выдержка учителя не вынесла произошедшего, и она ругалась. Но ее переклинило, и вместо того, чтобы попросту выругаться привычными словами, она стала ругаться названиями цветов!

Видимо, урок про комнатные растения очень запомнился в связи с Жориком-"мажориком", их названия глубоко запали в душу, и вот эти длинные и умные слова так и полились из уст хозяйки, чем и привели Лукашика- младшего в еще большую оторопь:

- Ах, ты, традесканция глупая! Где была твоя голова, аспарагус ты неразумный! Я же тебе говорила, как кто заболеет, срочно мне сообщать! Антониева огня захотел, без руки мальчишку оставить! Что ты утворил, щучий хвост этакий!

На последние слова Лукашик наконец поднял голову и уставился на Наталью - какие хозяйка слова говорит, кто бы мог подумать!

А случилось вот что. Этот самый Степка был первенцем и любимым шестилетним сынком Лукашика, пронырой и шалуном, каких свет не видывал. В будущее время его назвали бы гиперактивным, поставили бы на учет у психиатра и лечили бы разными лекарствами.

Лукашик тоже нередко лечил Степку, но старым дедовским способом - розгами, или ставил на горох, но тому все было не почем. Все шалости, проказы, игры - всюду был Степка-Сцяпанка! Очень уж он напоминал Незнайку из знаменитой повести Носова - такой же вечно растрепанный выдумщик и проказник. Но над отдать ему должное, был он добрым, и активность его была только от избытка энергии, так и распиравшей его худенькое тельце.

Итак, вскочил у Степки на руке прыщик - вскочил и вскочил, дело житейское, как сказал бы Карлсон, еще один знаменитый проказник. Степка почесал его раз, почесал два, а поскольку он только что помогал отцу убирать навоз в коровнике, и руки у него были отнюдь не чистые, эта грязь и попала на ранку. Прыщик начал расти!

Степка сначала, как истинный мужчина, не обращал на него внимание - "само пройдет!" Но само не проходило! Тут Степка вспомнил о том, что мать его в таких делах советовала пожевать хлеба с солью и приложить к руке. Так он и сделал, и оно бы и помогло, если бы тряпочка была чистой. Но Степка взял первую попавшуюся под руку, а попалась ему какая-то грязная тряпица, и привязал хлеб. Сначала ему стало легче, и он успокоился было, да и дел всяких разных мальчишечьих много - не до того!

Но прыщ явно не желал оставлять Степку в покое и продолжал расти! Рука не только не перестала болеть, но стала воспаляться и гноиться, дергаться, прыщик превратился в полноценный прыщ, опухоль шла все дальше и дальше.

Степка уже не мог терпеть боль и хоть и скрывал свои страдания, ходил грустный и притихший, чем и вызвал подозрения отца. Лукашик заставил мальчика показать руку и только ахнул! Сначала он тоже попробовал обойтись своими силами и силами Алеси, но процесс уже пошел, как говорил знаменитый политик, и рука разболелась еще больше.

Лукашик обратился к местному травнику, но тот не придал большого значения руке мальчишки, а промыл рану солёной водой и посоветовал наложить простую тугую повязку на недельку (!), ещё и руки не помыл перед осмотром Стёпки, но что Лукашик обратил внимание, так как помещица всех заставляла мыть руки.

Лукашик сначала было вздохнул облегченно, надеясь, что помощь травника поможет, но, к сожалению, боль стала еще сильнее, а рука стала чернеть и пахнуть уже очень нехорошо. Тут- то и пришел Лукашик со Степкой к хозяйке и слушал ее ругань!

Но, Наталья уже успокоилась и поняла, что Лукашик и не виноват так уж сильно, он хотел как лучше, а получилось как всегда, прямо классика жанра по Виктору Степановичу Черномырдину!

Во-первых, запустил-то болячку Стёпка сам, Лукашик просто поздно ее увидел. Во-вторых, он пытался лечить ее так, как это принято было у крестьян - обращением к травнику и другими народными методами.

А что ему в тех условиях оставалось делать? Фельдшерско-акушерских пунктов ещё нет - их начнёт Николай II распространять, земских лекарей тоже нет - Александр II ещё реформы не только не провёл, он даже ещё не родился.

А травник, к которому он обратился, и не помог вовсе. Вот Лукашик и пришел к своей хозяйке- помещице. А ведь помещикам, как правило, было всё равно до болячек крепостных, и то, что Лукашик рискнул обратиться к ней - отчаянный поступок, показывающий меру любви к сыну и заботу о нем. Да и видел он, что хозяйка его жене помогла, и к другим крестьянам благосклонно относится, подарки дарит, заботится о их нуждах. Вот сейчас и наступил момент истины - пришёл к помещице Лукашик со своим горем, а что получил в ответ? Его обругали и обозвали, что называется, попал человек под раздачу.

Так что проговорив про себя еще раз все, что она думает о данной ситуации, успокоившись и выдохнув все эмоции, Наталья успокоила и Лукашика, и Стёпку, и всех вокруг, сказав, что сама будет лечить ребенка. Она решила - вот способ "нос утрала", как говорила ее мама, доказать силу мази Вишневского и распространить ее дальше. Да Степку она очень любила и спасти его хотела.

Поэтому, вызвав Фому, они приступили к обработке раны и лечению несчастного Степки, который, перепуганный, только дрожал от боли и страха за свою руку. Лукашика, который переживал больше сына, отправили домой, сказав, что он может придти позже, чтобы узнать новости. Нечего было ему мешаться под ногами, да и хотелось использовать инструменты будущего из сумки "Скорой помощи", которую Наталья перенесла и припрятала до поры и времени.

Фома под ее надзором промыл руку кипяченной соленой водой, прочистил и выпустил весь гной предварительно прокипяченными ланцетами из будущего. Конечно, их необычный вид вызвал у него интерес, но пока он промолчал, молчала и женщина. Она уже придумала предварительную легенду для них - мол, от дедушки остались, как и рецепты мази, это подарок от его друга-лекаря.

"Апостол" наложил повязку с мазью, чтобы снять воспаление, а Наталья еще втихушку сунула Степке порошок с антибиотиком, так как переживала, как мазь - заменитель сработает.

Надо отдать Степке должное, всю процедуру, довольно болезненную, он вытерпел стоически, только слезы невольно катились из его глаз. Женщина стала уважать ребенка еще больше и решила в дальнейшем присматривать за ним, почаще направлять его энергию в "мирных целях".

Наконец, все закончилось, и все оставили мальчишку в комнате "апостолов" под их наблюдением и лечением. Процедура утомила ребенка, и накормив его кашей и напоив сладким чаем, его оставили в покое, и он крепко уснул на лавке.

А Наталья еще устроила для всех настоящий мастер класс - достала старый дедов микроскоп, объяснила, что в него видны самые мелкие частички, и продемонстрировала всем смывы с грязных рук. Кишевшие там микробы она назвала "зверушками- микробусами", которые пожирают грязнуль изнутри, и те умирают от антонова огня, лихоманки и других болезней, или, в лучшем случае, без рук-ног идут просить куски по дорогам. Тут же она показала и смывы с чистых рук, и все убедились, что "микробусов" намного меньше. Тоже самое она сделала и с каплей сырой и кипяченной воды, и все, глядя в глазок, сами могли убедиться, что в кипяченной воде "микробусов" куда как меньше.