И, наконец, Татокский зал, создан и продуман до мелочей для влюбленных парочек. Со скрипачами, живыми цветами и посуды в виде соединенных сердец. Существует множество еще более мелких разделений. Здесь, например, номер стола говорит о длительности отношений. Самые лучшие места, как правило, под номерами 48 и 60. Счет идет по месяцам.

– Вот вижу, что ты не согласна со мной, – вдруг гаркнул Артур, отвлекая меня от мыслей. – Как тебе объяснить? Ах, вот. Расскажу ситуацию, которая случилась со мной на шестом свидании. Позвал я девушку домой к себе, на ужин. Свечи, вино, бла – бла, ты понимаешь, вы такие вещи любите. Так вот, жду её, звонок в дверь. Едва успеваю её открыть, как мне прилетает пощечина.

Строю удивленное лицо, хотя мысленно благословляю эту девчонку.

– Представляешь? Она мне давай кричать: «Изменник! Козел!», а я стою и понять не могу, что вообще происходит. Она еще раз треснула меня, стала кричать, что я даже не скрываюсь. Посмотрел в зеркало – отпечаток помады на щеке. Еще больше вопросов появилось. Потом дошло до меня. Схватил её руку, а там такой же след. Нормальная? Ты поняла? Она специально намазала себе руку, ударила меня, а потом начала обвинять!

Я помешала содержимое своего Fluffy, теплого молочного напитка, напоминающего итальянский капучино, и усмехнулась.

– Что смешного? – тут же нахмурился он. – Ну да, стоит ли ждать понимания от женщины.

– Просто удивительно, как она могла до этого додуматься, – не обиделась я. – Да и зачем? Вы, наверное, недолго встречались и не жили вместе.

– Зачем? Да чтобы обвинить меня в измене! Вы все любите это делать после малейших обид. Да, не колония, зато штраф. А это, знаешь ли, не лучше.

– Ты играешь в крикет?

Артур захлопал глазами. Только смена тема могла спасти этот вечер.

– Нет, еще чего! Спорт – это механика. Спортсмен, для меня, это тот, кто трюкачит на байке, только и всего.

Я скучающе кивнула. Увы, папа, тебе снова не повезло.

– Хотел спросить. Как ты относишься к закону о браке под номером 306?

Стоило приложить усилия, чтобы не закатить глаза.

– И о чем он?

– Ты вообще странная, конечно. Как пойду тебя провожать, напомни, чтобы мы зашли в книжную лавку. Куплю тебе кодекс, а то это не дело. Про то, что замуж выходить/жениться можно только после года отношений, конечно.

– И что в нём не так? – вздохнула я, торжествуя. Видя, что я сижу в социальной сети, Руби написала мне свою догадку о том, что свидание проходит не очень и что она позвонит мне якобы напомнить про прием к врачу, чтобы я смогла смыться.

– Ты чудо.

– Чего?

– А? – я убрала телефон. – Нет – нет, ничего. Я говорила о том, что не вижу ничего плохого в этом законе. Люди должны проверять свою любовь хотя бы таким малым сроком, это нормально.

– Нормально? – переспросил Артур и прикрыл лицо рукой, будто ему было за меня стыдно. – Знаешь, это мнение моей бабушки. Твоё таким быть никак не должно. Мы – современные люди. Месяца вполне достаточно, чтобы проверить, а то и две недели, разве нет?

Звонок отвлек его. Я поднесла трубку к уху и постаралась сделать лицо как можно серьезнее.

– Запись к стоматологу? Сегодня!? Ах, через двадцать минут? Да, поняла, спасибо. Скоро буду!

Наскоро попрощавшись с Артуром, я схватила свои вещи и выбежала из кафетерия. Долгожданная свобода, наконец-то. Но так ли это хорошо? Сама того не осознавая, я направилась в Поиск Родственных Душ. Не могла больше мучить себя догадками. Было бы прекрасно, если бы они смогли принять меня сегодня, а не завтра.

Я набрала номер Руби.

– Алло? Привет. Спасибо тебе огромное, ты просто не представляешь, что там было. Ты мой спаситель!

Пока мы обсуждали случившееся, расстояние до ненавистного здания сократилось. Амелия была у себя, так что я решила сначала заглянуть к ней. Она была слегка удивлена меня видеть, но, долго не думая, тут же стала звонить в четвертое крыло и просить, чтобы меня приняли.

Она всё поняла. Вот он – настоящий профессионал своего дела.

– Напишешь позже объяснительную о 43 свидании? – осторожно спросила Амелия. – Если хочешь, я могу сама это сделать. С твоих слов.

– Нет, спасибо, – ответила я, выходя из её кабинета. – Напишу, как вернусь. Сейчас не готова проживать этот хаос еще раз.

Оказалось, что четвертое крыло сильно отличалось от других. Здесь практически не было света – оно было под административным зданием, в подвале, а миниатюрные окна находились под самым потолком. Ни цветов, ни висящих на стене лицензий, зато бесконечное число книжных шкафов, набитых литературой до самых верхних полок.

Четвертое крыло, словно, было нелегальным, незаконным. Его старательно пытались спрятать или выдать за библиотеку. Я шла только вперед, изредка глядя по сторонам. Ни в правой, ни в левой стороне не было видно просвета. С каждым шагом стройные шкафы окружали меня всё больше и больше, а дверей всё не было.

В этом лабиринте легко было потеряться. Лишь номера стеллажей хоть как – то помогали мне сориентироваться. Любопытство мучило со страшной силой – все обложки были окрашены в один жуткий черный цвет.

– Аврора, это вы?

Я вздрогнула и быстро кивнула женщине в белом платье, усыпанным черным горошком, которая появилась слегка правее. Она легким движением поправила выбившиеся из пучка пряди, элегантно спадающие на маленькие плечи.

– Иди за мной.

Я послушно поплелась следом, обхватив себя руками. Здесь было достаточно холодно для коротких шорт и футболки.

– Можешь звать меня Риной. Я стану твоим последним наблюдателем. Прежде чем начать нашу процедуру, мы обменяемся номерами телефонов и почтой. Звони и пиши мне в любой час. Больше не будет нужды появляться здесь, но поддерживать связь нужно каждый день. Ты ведь знакома с ежедневными отчетами? Все шаблоны имеются?

– Да.

– Здесь тоже самое. Будешь отправлять мне их каждый день в семь часов вечера по образцу номер три. Повторюсь, ездить сюда не нужно, что – то хочешь узнать – звони. Сколько было пройдено свиданий?

Её строгий тон был непривычен. Обычно все, кто ведет Рапу, добры и милы, но в этом крыле, видимо, другие правила.

– Сорок три, – ответила я, наблюдая за её идеальной талией, подпоясанной широким поясом. Рина была не молода, но очень привлекательна, и выше меня, наверное, на две головы!

– Удачных из них?

– Два.

– Подробнее.

– В первом случае мы встречались две недели, во втором – стали друзьями.

– Дружба не считается. Меня интересуют только любовные отношения. Расскажи подробнее о первом случае.

– Мы познакомились в интернете… – начала я, но Рина меня перебила:

– Не встречались вживую. Он предложил стать твоим парнем в сети, и ты согласилась. В каком возрасте ты была?

Я немного растерялась. Она первоклассно меня прочла. Однако можно было получить эту информацию от Амелии. Зачем тогда меня спрашивать? Очередная проверка?

– Мне было четырнадцать.

– Всё понятно. Спасибо за честные ответы, Аврора.

– Что это за книги?

Я был просто обязана это спросить. Рина, не поворачивая ко мне головы, тут же ответила:

– Дневники слабой струны.

– Зачем они?

– Разве в твоей школе не было предмета истории форм?

– Я обучалась на дому.

– Не важно. Был у тебя такой предмет, уверена. Просто не все любят европейскую историю, поэтому часто ничего не помнят всё, что её касается.

– Да, был, но я…

– Какие главные четыре термина существовало у древних греков для определения любви?

– Что – то знакомое. Дайте подумать, – я прикусила губу и прикрыла глаза. – Филос? Нет – нет. Агаста, кажется. Таргес? Там было что – то еще. Нет, я не помню.

– Филия. Сторге. Агапэ. Эрос, – поправила меня Рина. – Филия – гармония между индивидами, взаимное уважение и понимание. Сторге – семейные узы, любовь родителей к детям, любовь граждан к государству. Агапэ – жертвенная любовь, дарящая без желания иметь что – то взамен. Эрос – страсть. Вспыхнувшие эмоции, потухающие от движения стрелки часов.