— Что? — посмотрела на меня, явно искренне не понимая, что только что натворила.

— Молодец, Хания! — только и сказал недовольно Ахим.

— Да что? Я же помочь хотела!

— Ага, а теперь представь себя на месте той девушки и подумай, как это выглядело для неё, — усмехнулся бета, продолжая поить меня.

Волчица с мгновение осмысливала сказанное, а после ойкнула, вмиг разнервничавшись.

— Но я же не хотела, — принялась причитать, усевшись рядом со мной на кровати. — Я же как лучше… Помочь желала.

Ага… Помочь… Теперь попробуй докажи это младшей О'Двайер. Уверен, она меня уже прокляла на десять жизней вперёд.

— Но ты ведь закашлялся, — тем временем промямлила жалобно моя сиделка. — Не могла же она этого не слышать? Вряд ли это можно назвать приятным времяпровождением…

Не удержался и нервно рассмеялся.

— Даже не удивлюсь, — выдал я по итогу, откинувшись на подушку, и прикрыл глаза. — Ладно, не расстраивайся, маленькая, — взял за руку девушку. — Всё разрешится. Я всё улажу. Как и всегда.

Помолчал немного, стараясь побороть приступ боли в груди, а после попросил оставить меня одного.

— Прости, Алекс, — вновь повинилась дочь и покинула спальню.

Ахим ничего говорить не стал, молча выйдя следом за моей подопечной.

И только оставшись один, я вновь набрал заветный номер, ничуть не удивившись тому, что абонент более недоступен.

Ох, Лекси… Ну, почему у нас с тобой всё так сложно?

Алексия

Шум в моей голове никак не заканчивался. Ни по дороге в аэропорт и домой, ни после, даже когда с меня сняли треклятые браслеты. Не уверена, насколько достоверно я притворилась перед родителями и родственниками, будто всё в порядке, прежде чем обернуться, едва ступила на родную землю. Унеслась в лес. Думала, станет лучше. Прежде чувство свободы без всяческих обязательств, когда руководит лишь звериное начало, всегда приносило заметное облегчение. Но нет. Легче совсем не становилось. Зияющая в душе пустота никак не затягивалась, чем бы я ни пыталась её заполнить. Где-то в процессе и вовсе словно внутри капкан защёлкнулся, так болезненно запекло в районе солнечного сплетения. И сколько бы старалась не думать о последних событиях, как бы ни гасила и ни давила воспоминания, всё равно обрывки чужого безжалостного голоса всплывали, пробуждая премерзкое болезненное чувство, насколько же всё невообразимо неправильно.

Пара…

Мы — действительно пара!

Не только он, я сама отметила его…

Идиотка, что тут скажешь!

И больше ничего здравого…

Даже с наступлением нового рассвета. И даже после того, как моё уединённое отчаяние перестало быть совсем уж уединённым.

На голые плечи легла мягкая ткань, а я выдавила из себя подобие благодарной улыбки на жест старшего брата. Он ничего не сказал, отзеркалил подобие улыбки и уселся рядом, принявшись вместе со мной вглядываться вглубь оврага, со дна которого доносился звук бегущего ручья.

— Не обязательно со мной нянчиться, я на территории клана, сбегать не собираюсь, — не выдержала затянувшегося молчания.

— Просто подумал, что грустить в одиночестве и даже без алкоголя — это моветон, — стало мне неожиданным ответом вместе с протянутой бутылкой виски.

Дар я очень даже оценила. Прям из горла и попробовала. Напиток обжег горло, осел таким же жгучим вихрем в желудке. Остался лёгким головокружением в моей голове.

— Спасибо, — улыбнулась на этот раз вполне искренне и снова в никуда, вглубь оврага уставилась.

В ответ меня приобняли за плечи, прижав ближе к своему боку.

— Эх ты… мартышка, — потрепал по голове.

— Эх я… — покивала согласно, глотнув ещё горючего напитка, после чего протянула бутылку брату, так и не перестав морщиться. — Если мама узнает, тебе хана, ты же в курсе, да? — подколола.

— Поэтому я предупредил отца, — парировал тот невозмутимо, принимая предложенное, но почти сразу его губы дрогнули и растянулись в широкой улыбке.

— Я постараюсь пьяной домой не возвращаться, — покивала, положив голову ему на плечо.

Внутри всё ещё разливалось приятное тепло, и я решила наслаждаться этим чувством, вопреки всем остальным.

— Только пьяной? — усмехнулся Эйдан. — Что ж, это радует, а то я уж было решил, ты вообще домой возвращаться не собираешься, здесь жить остаёшься. Кстати, — призадумался на мгновение, — всегда было интересно, почему именно этот овраг? И вообще почему овраг?

— Не знаю, — пожала плечами. — Здесь… безопасно, что ли.

Бутылку у него обратно отобрала. На этот раз отпивая куда больше. Оказывается, чем дольше пьёшь, тем быстрее залетает. В итоге даже вкусно показалось.

Брат на мои слова вновь усмехнулся.

— Знаешь, когда-то давно ты в него упала, и именно Алекс помог, вытащил тебя оттуда.

Слова резанули сознание куда сильней, чем я могла бы ожидать, поэтому ещё несколько глотков виски пришлись очень кстати.

— Знаю. Он говорил.

Он много чего ещё мне говорил, и от этого желание напиться лишь возросло.

Глядишь, оно и забудется тогда в самом деле…

— А знаешь ли ты, что до недавнего времени ему вообще было запрещено приближаться к тебе под страхом смертной казни?

Чуть не подавилась. С некоторыми усилиями проглотила застрявшее в горле. Заодно переоценила и кое-что иное. То, почему все вокруг знают Александра, а я… я идиотка, что тут скажешь.

— Теперь знаю, — нахмурилась, пока в голове опять замелькали картинки, диалоги и сам образ альфы.

На этот раз чувство пустоты притупилось.

Чувство собственного идиотизма прибавилось!

— Хотя первые пять лет твоей жизни, надо сказать, он с завидным постоянством нарушал этот запрет, — продолжил Эйдан с весельем в голосе. — Неделями пропадал на нашей территории, вместо того, чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями. Отец так взбесился по итогу, что официально депортировал его из Шотландии с запретом на возвращение в течение двенадцати лет. Если правильно помню, срок истекает только на Рождество.

Где-то здесь потребовалось больше количества глотков чудодейственного пьянящего напитка.

— То есть, ты мне сейчас говоришь о том, что он с самого моего рождения чует во мне пару? — ужаснулась.

И собственным словам, и озвученному факту. Да и вообще всем последним восемнадцати годам того, о ком шла речь, если уж на то пошло.

— Именно это я и говорю, — уже не столь весело усмехнулся брат. — Потому тебе никто о нём никогда не рассказывал и в Эмираты отправили без пояснений, чтобы вы познакомились в нейтральной обстановке, без лишних предрассудков с твоей стороны. Но вышло, сама знаешь. Не очень.

Обречённо вздохнула.

— Он мазохист, — вынесла вердиктом, подумала немного, ещё парочку глоточков сделала. — А я в него отвёртку воткнула, с одним из похитителей перепутала, — добавила задумчиво, — убить пыталась, потом ещё жалела, что не вышло…

— Не убила же, — пожал Эйдан плечами. — В твоей ситуации ты повела себя, как того требовали обстоятельства, и, поверь, Александр это прекрасно понимает.

Половину бутылки я уже приговорила, поэтому если бы и собиралась спорить с братом на эту тему, то сперва пришлось пережить очередное головокружение. К тому же…

— Я так родителям и не сказала, что мы метками обменялись, — протянула уныло.

Как, кстати, и брату, да и вообще кому-либо!

Но об этом я потом сообразила.

Жаль, сказанного не вернёшь.

Последний к слову моему признанию нисколько не удивился. Более того:

— Я — тоже. Подумал, раз уж всё случилось, не изменить, то и спешить некуда. Тем более, ты обратно в Эмираты не спешишь, а им же обязательно причины выдать придётся, а там и до всего остального недалеко. Лучше мы с тобой ещё немного спокойно поживём, да? Может и ты за это время переосмыслишь всё произошедшее, с Алексом как-то договоритесь, прежде чем до всех дойдёт, что к чему.

Не сказать, что он был совсем не прав…