Мы еще немного болтаем, а затем она уходит. Наступает ночь, а Эйден так и не вернулся. Расхаживать по коридору в полотенце – не лучшая идея, поэтому я остаюсь в спальне. Иду к шкафу, достаю первую попавшуюся футболку и одеваюсь. Может он вообще сегодня не придет? Переночует в лаборатории. С чего тогда я должна ютиться на крошечном диване? Пусть сам на нем спит! И я с улыбкой забираюсь на большую, мягкую кровать, обнимаю подушку и закрываю глаза. Перед тем, как провалиться в сон, чувствую запах мяты, корицы и чего-то еще…

Эйден

Я выхожу из лаборатории далеко за полночь и устало потираю глаза.

Пришлось три раза перепроверить результаты анализов крови Ханны, чтобы убедиться, что ошибки нет.

Бросаю взгляд на дверь своей спальни. Девушка скорее всего уже спит. Маркус еще не успел привезти ей сменную одежду, а это значит… Так, не надо думать, что это значит! Я и так повел себя как полный придурок, когда увидел ее в одном полотенце. Надо же было так облажаться!

Усталость одолевает меня, и так и тянет пойти спать. Но я не могу. Джон ждет отчета.

Когда я делаю первые шаги по направлению к кабинету, бесшумно открываются створки лифта, который находится между кабинетом Джона и кухней, если не знать, что он там есть, то можно его и не заметить. Из лифта выходит Маркус, в руках у него несколько пакетов, я так понимаю, это одежда и обувь для Ханны.

Он устало улыбается мне.

– Почему еще не спишь? Сегодня ведь не твоя очередь патрулировать кладбище? Держи пакеты, отдашь своей соседке. – лицо его расплывается в озорной улыбке.

– Нет, Дэн и Рид должны были уехать пару часов назад. Я только закончил с тестами, иду к Джону. Чего же ты сам не отнесешь ей вещи?

– Да я что, с ума что ли сошел? Эта гарпия откусит мне голову, если я приближусь к ней хоть на метр. Я лучше тоже послушаю, что там с кровью девчонки. А пакеты отнесешь ты.

– Тогда идем. Джон уже заждался. – я без стука открываю дверь. Хозяин кабинета сидит на своем стуле во главе стола и потягивает пиво. Он молча кивает и достает из мини-холодильника, стоящего рядом со столом две бутылки, и протягивает нам. Маркус бросает пакеты рядом с клетками, принимает пиво, открывает его и делает несколько глотков. Я же не тороплюсь пить, отставляю бутылку на стол и говорю:

– Готово. Я провел все анализы. Вот результаты.

– Что там? – с интересом спрашивает Джон.

– Я не нашел в ее крови антител, более того, там нет следов сыворотки. – я замолкаю.

– И что это, черт возьми, значит? – нетерпеливо спрашивает Маркус.

Я смотрю на Джона, и он кивает, чтобы я продолжал.

– Клетки ее крови изменились, полностью мутировали. Она усвоила сыворотку.

– Надо проверить еще раз, возможно, это ошибка. – Джон остается спокойным.

– Я три раза проверял. Результат один. Возьму у нее еще кровь завтра, проверю все еще раз, но я уверен, что ошибки нет.

– Так вот почему у нее нет побочных эффектов? – серьезно спрашивает Джон.

– Подождите, я нихрена не понял! – говорит Маркус. – Ты можешь объяснить подробнее? Уж не хочешь ли ты сказать, что сектанты… – он замолкает, и его в глазах загорается искорка понимания.

– Да, они это сделали. Разработали идеальную сыворотку "V". Но, скорее всего, даже не подозревают об этом, так как мы перехватили Ханну первыми. Я более чем уверен, что они продолжат экспериментировать, ну или, рано или поздно, дадут этот вариант сыворотки кому-нибудь другому.

Повисает тягостное молчание. Затем Джон задумчиво произносит:

– Придется усилить патрулирование, искать измененных чаще. В "Равенстве" не должны узнать, что они подошли вплотную к цели.

– Расскажем ей? – с тревогой спрашивает Маркус.

– Нет, пока не время. – отвечает Джон. – Я не до конца в ней уверен. Вряд ли мы можем доверять ей на все сто процентов. И я думаю, что она ведет какую-то свою игру. Присматривай за ней. – обращается он ко мне.

– Не вопрос. Надо сказать остальным. Но Дэн и Рид уехали.

– Расскажем завтра. Думаю, сегодня мы все заслужили отдых.

– Подождите. Она ведь на самом деле не дура. Скоро она начнет что-то подозревать? Как мы объясним, почему ей не требуется лекарство от побочек? – встревает Маркус. – А если Аманда узнает, что Ханна ничего не принимает, она сразу догадается в чем тут дело.

– Да, я подумал об этом. Буду давать ей витамины под видом лекарства, она ничего не заподозрит. – отвечаю устало. – Может отложим до завтра? Вдруг кому-то из братьев еще придет в голову что-то разумное.

– Притормози! – снова говорит Маркус. – Если она идеальная измененная, то чем это нам грозит, когда она раскроет весь свой потенциал и поймет, что мы для нее не соперники?

– Я не знаю. Это уникальный случай. Во время тренировок, думаю, будет более ясно. Надо смотреть на ее результаты. Сегодня она показала себя, мягко говоря, не с блестящей стороны.

– Это уж точно. – со смехом говорит Маркус.

Джон вступает в разговор с совершенно неожиданной фразой:

– Маркус, ты не мог бы прекратить провоцировать девушку, она уже и так считает тебя врагом номер один. Видел грушу, которую она ударила в спортзале. Так вот, на ее месте она представляла тебя. – Маркус выглядит удивленным, а Джон поясняет, – это я ей посоветовал, чтобы посмотреть силу ее удара.

Похоже Маркус возмущен до глубины души, но не говорит ни слова по этому поводу. Зато говорит другое:

– Если ты отдашь приказ, то конечно прекращу, а если это так, пожелание, то… не буду лишать себя веселья. Ты видел ее, когда она пытается скрыть злость? Она похожа на маленького ежика, которого пытаются погладить, а он все время издает недовольное фырканье!

Джон просто качает головой. Конечно, он не будет приказывать Маркусу, это не в его правилах. Несомненно, он у нас главный, но он всегда ведет себя на равных с нами.

– Идите спать! Вот вам мой приказ! – с улыбкой говорит он и встает из-за стола. – Я тоже пойду.

Я передаю ему бумаги с результатами из лаборатории, поднимаюсь и иду на выход, не забыв прихватить пакеты с одеждой.

Мы расходимся по комнатам. В моей темно, Ханна даже не оставила ночник: "Тоже любит спать без света", подмечаю я. Я аккуратно прикрываю дверь, ставлю пакеты на пол, скидываю ботинки, брюки и футболку прямо возле кровати, валюсь на нее и засыпаю прежде, чем голова касается подушки.

***

Просыпаюсь от ощущения того, что солнце светит мне прямо в лицо, я недовольно морщусь, Ханна вчера открыла шторы, но не закрыла их на ночь.

Еще мне нестерпимо жарко, а рука лежит на чем-то мягком и удивительно гладком. Не понял…

Открываю глаза и в тот же миг напротив распахиваются огромные черные глаза Ханны, она удивленно моргает, а затем громко кричит:

– Что это?

Я не сразу понимаю, о чем она говорит, а когда до меня доходит, что лежит она вплотную ко мне, то поспешно говорю:

– Ничего. Это просто физиология. Не принимай на свой счет. – боже, что я несу, хочется дать себе пинка, жаль, что это физически невозможно.

– Да неужели? – орет она. – Тогда перестань лапать меня за задницу! Извращенец!

Так я вроде и не лапал. Опускаю взгляд, а нет, именно лапал, а точнее, делаю это прямо сейчас. Моя рука покоится на идеальной за… постойте? Она что, голая? Я поспешно убираю руку, а Ханна тем временем вскакивает с кровати, поправляя при этом мою футболку, которая надета на ней. Она просто огромная для девушки и доходит ей до середины бедра.

Тут без стука распахивается дверь, на пороге стоит Маркус в одних трусах, он потягивается и зевая спрашивает:

– Кажется вы своими криками всех перебудили! Что у вас тут происходит?

Он переводит взгляд с меня, все еще лежащего на кровати, на Ханну, замершую с другой стороны, и расплывается в такой хитрой улыбке, какую я у него еще в жизни не видел.

Рядом с ним показывается Дэн, он уже полностью одет, останавливается, оглядывает, развернувшуюся перед ними сцену, качает головой, разворачивается и молча уходит.