Она поворачивается ко мне, а я не могу удержаться и бросаю еще один взгляд на ее грудь. Ну а что я могу поделать? Она ведь прямо перед моим лицом! А эта девушка невероятно красивая, как я не заметил этого раньше?

Девушка краснеет, похоже, до нее только сейчас доходит, в каком она виде. Она пытается прикрыться руками, но я останавливаю ее. Ханна удивленно смотрит на меня, слегка склоняя голову набок. А я просто не могу удержаться и приподнимаюсь ей на встречу. Она не шевелится, а я продвигаюсь еще чуть ближе. И вот, наши губы уже готовы соприкоснуться, как раздается сигнал моего телефона. Это отрезвляет, словно ведро холодной воды.

Ханна отодвигается, а я откидываюсь на спину, на мгновение прикрыв глаза. Что, черт возьми, это было? Я серьезно хотел ее поцеловать? Достаю телефон. Через полчаса обед, подмечаю про себя я. Вижу новое сообщение от Джона.

– Джон хочет поговорить с тобой в своем кабинете. – сообщаю девушке.

У нее испуганный вид.

– Думаю, ничего страшного не произойдет. Если хочешь, я могу сходить с тобой? – предлагаю я.

– Хорошо, спасибо. – с благодарностью смотрит на меня. – Я только оденусь.

Я встаю, потягиваюсь, а она тем временем надевает футболку и скручивает волосы. Раз, и она собирает их в узел на затылке так, что они держатся там каким-то невероятным образом. Даже не хочу знать как!

Мы молча выходим из спальни и направляемся в кабинет Джона. Я открываю дверь, а Ханна на мгновение замирает на пороге, когда видит Маркуса, стоящего возле окна. Но быстро берет себя в руки и идет дальше, слегка вздрагивает, когда проходит мимо клеток.

Джон присел на краешек стола, мы останавливаемся перед ним, а Маркус присоединяется к нам. Хозяин кабинета выжидательно смотрит на меня, и я понимаю, меня просят уйти. Но как только я разворачиваюсь, Ханна мертвой хваткой вцепляется в мою руку, умоляюще смотрит на меня и едва слышно шепчет:

– Пожалуйста, не уходи.

Этот жест не скрывается от Джона, а от Маркуса тем более. Я мгновение смотрю на девушку, она выглядит такой беззащитной, что в душе у меня теплеет от осознания того, что ей нужна именно моя поддержка. Перевожу вопросительный взгляд на Джона, на что он просто кивает, разрешая мне остаться. Но Ханна так и не выпускает моей руки.

Джон серьезен как никогда.

– Итак, господа и дама. Думаю, вы понимаете, что так больше продолжаться не может! Эта война приносит неудобства всем окружающим вас людям! Ханна, если ты хочешь оставить за собой привилегии, которые у тебя уже есть, то и вести себя должна соответственно! Чтобы больше не было ни одной подобной выходки! Иначе, я лично посажу тебя в камеру! Поняла?

Ханна бледнеет, но ровным голосом говорит:

– Да, я поняла. Больше такого не повторится.

Джон кивает и поворачивается к Маркусу:

– Теперь ты. Оставь девушку в покое! Больше никаких насмешек, оскорблений и провоцирования на конфликт с твоей стороны! Ты понял? – когда Маркус вскидывает голову, я вижу на его скуле огромный синяк. Не успевает он и слова вставить, как Джон дополняет: – Это ПРИКАЗ!

– Понял. – сквозь зубы говорит Маркус.

– Сегодня утром я хотел сообщить вам, что намерен разрешить гулять Ханне на территории поместья. Конечно, сопровождать ее будут не меньше двух человек. А так как все заняты своими делами, то прогулки будут не частыми. Решения своего не меняю, но если ты совершишь еще одну оплошность, – теперь он обращается напрямую к Ханне, – то никогда не выйдешь отсюда! Я сам лично прослежу за этим!

Ханна расплывается в довольной улыбке.

– Да, я поняла. Буду вести себя прилично! Обещаю!

Маркус сжимает зубы до хруста, при чем, мне кажется, этот хруст слышно даже на первом этаже. Разворачивается и, не говоря ни слова, выходит из кабинета. Джон качает головой.

– Если мы закончили с этим, то можем идти на обед.

Ханна, кажется, не может поверить своему счастью! Ее не только не наказали, но еще и расширили привилегии. У девушки такой вид, будто она сейчас набросится на меня с объятиями, но ничего подобного не происходит, она наконец отпускает мою руку, которую до сих пор сжимала. Я что, разочарован?

Она с воодушевлением отправляется прочь из кабинета Джона, а мне не остается ничего иного, как просто пойти за ней.

Ханна

Когда мы входим на кухню, парни уже сидят за столом. Нет только Маркуса. И почему меня это не удивляет?!

Кай пытается шутить про мои волосы и бойцовские навыки, но Джон прерывает его и говорит:

– Закроем эту тему. Больше это не обсуждается!

После этих слов никто вообще ничего не говорит. Обед проходит спокойно, и я возвращаюсь в спальню, хочу привести себя в порядок. Волосы спутались, а глаза, должно быть, покраснели. Да, видок, наверное, еще тот.

Эйден, который идет следом за мной, подходит к столу, останавливается и спрашивает:

– Ты приняла утром таблетки?

Я на секунду застываю на полпути в ванную и оборачиваюсь к нему.

– Нет, я забыла. – он с укоризной смотрит на меня. – Что? Прости, но мне было слегка не до этого! Давай сюда, выпью прямо сейчас.

– Ханна, не надо относиться к этому с таким легкомыслием! Это очень серьезно!

– Я знаю. Я же не специально их не пью!

После того, как принимаю таблетки, отправляюсь наконец в ванную. Распускаю волосы и начинаю расчесывать их. Мне больно смотреть на себя в зеркало. Сначала глаза, теперь волосы. Что вообще осталось от прежней Ханны? Кажется, ничего. Слезы наворачиваются на глаза, но я со злостью смаргиваю их. Не буду больше плакать! Достаточно! Моя жизнь изменилась в одно мгновение. Прямо сейчас я должна была сидеть в колледже и обсуждать произведение какого-нибудь классика. Именно поэтому мне нравилось учиться на литературном факультете. Я поступила туда вопреки желанию отца, который хотел, чтобы я стала врачом, как он. Но медицина – это совсем не мое! Но какая разница прямо сейчас? Ведь я здесь. И вряд ли смогу скоро выбраться отсюда.

Итак, что мы имеем на данный момент?

Первое, синие волосы. Ну с этим можно жить. Просто пореже смотреться в зеркало вот и все. К тому же, это ведь не навсегда!

Второе, мне разрешат выходить на улицу! Я так рада, что готова прыгать от счастья до потолка!

Третье, Эйден. Он определенно хотел поцеловать меня. И, несмотря на то, что я застыла, как статуя, я была бы не против. Он совсем не такой, каким представлялся с самого начала. Он не оставил меня в трудную минуту, поддержал. Хотя, слова поддержки были так себе, он даже сказал, что ему нравится цвет моих волос. Немыслимо просто. Но тем не менее, он смог успокоить меня. А его запах? От него пахнет настолько невероятно приятно, что мне хотелось дышать его ароматом вместо воздуха. Что это за чувство такое? Незнакомое, но мне нравится. Что с этим делать я пока не решила. И стоит ли что-то делать вообще? Ведь у нас не может быть никаких отношений. Даже смешно. О каких отношениях может идти речь? Мы же практически не знакомы, да и к тому же совершенно разные. Он – человек, который убивает таких, как я!

Привожу себя в порядок и возвращаюсь в спальню. Эйдена здесь нет. Мне уже начинает надоедать это одиночество. Но не буду же я ходить за ним как хвост?!

Я ложусь на кровать и закрываю глаза. Сон совсем не помог, я все равно чувствую усталость. Может это и есть один из побочных эффектов?

К тому же, мне снова приснился странный сон.

В этот раз, мне девятнадцать лет. Я откуда-то точно это знаю. Я иду по длинному коридору вместе с папой. Похоже, мы в больнице. Но это безлюдная ее часть. Почему здесь так тихо? Неужели сейчас ночь? Но что я делаю у папы на работе ночью? Мы подходим к широким металлическим дверям, папа открывает их и мы заходим в большое помещение. Это что, морг? Но меня это совершенно не удивляет. На встречу мне идет высокий мужчина. Он улыбается и говорит:

– Здравствуй, Ханна! Давно не виделись!

Но этом моменте я проснулась, столкнувшись взглядом с удивительными карими глазами Эйдена. В тот момент у меня не было времени думать об этом сне. Но сейчас…