Торопясь к себе в комнату, Тася всё думала, чем бы угостить Даню. То ли припрятанной пачкой «Юбилейного», то ли гречкой. Но та настолько ей опостылела, что она не решилась. Всё-таки побыть вдвоём в общежитии – это праздник! При чём тут гречка?! Пока она задумчиво шла по длинному коридору, до неё донёсся давно забытый аромат с их общей кухни. Такой вкусный, такой домашний, такой… Неужели запах варёной курицы?! Тася ускорила шаг. На кухне было пусто. Лишь кастрюля с большой фермерской курицей радостно побулькивала на плите. Тасей овладело искушение. Она представила, как накормит Даню, как поест сама, как это будет…волшебно, просто быть сытыми вместе! Хотя бы разок! Ей было трудно решиться, ведь никогда прежде она не брала чужого. Но было так голодно… И, быстро оглянувшись по сторонам, Тася вдруг вынула курицу из кастрюли на первую попавшуюся тарелку, прикрыла сверху кухонным полотенцем и спрятала под куртку. Эти шестьдесят семь шагов и сорок ступенек до Даниной комнаты девушка запомнила на всю жизнь. Они жгли ей стопы, тянули вниз, увещевали вернуться. Но Тася упрямо шла вперёд, шепча про себя: «Не для себя одной, прости, Господи!»

Наконец она оказалась перед заветной дверью. Что сказать Дане? Как объяснить, почему она украла курицу? Ох… Даня облегчил Тасины страдания, открыв ей дверь навстречу.

– Ласточка моя прилетела! – обрадовался он и аккуратно закрыл за ней дверь. – Что случилось? Отчего у тебя такой испуганный вид?

– Дань, я так хотела, я так старалась…мне хотелось тебя накормить и что-то для тебя сделать…что я…что я…украла чужую курицу с кухни! – пролепетала она и виновато посмотрела в его глаза.

Даня изумлённо смотрел на неё пару секунд, а потом взорвался оглушительным хохотом. Затем утёр слёзы и, внимательно посмотрев на неё, проговорил с какой-то особой нежностью:

– Дорогая моя девочка! Это ж я тебе курицу принёс, накормить хотел, как ты любишь! На складе дали! Ну ты ж прелесть! И ты её, горячую, недоваренную притащила, лишь бы меня покормить?

Тася ошарашенно уставилась на него и заплакала. Даня немедленно обнял её и принялся качать, как маленькую. Так и стояли они, обнявшись, с курицей под Тасиной курткой, убаюканные своей любовью и теплотой.

– Уверяю вас, погружение в совершенно иную атмосферу нетронутой природы, раритетного деревенского быта и вместе с тем современного комфорта, гарантировано каждому! Даже самому взыскательному клиенту! – элегантный менеджер в модном брючном костюме цвета индиго был необыкновенно убедителен.

– Раритетного? Это как? – спросила молоденькая девушка в крошечном платьице и часто заморгала глазами.

Молодой человек, державший её за руку, утвердительно закивал головой, соглашаясь с вопросом.

– «Раритетный» в данном случае означает исконно русский, деревенский, уникальный, понимаете? То, что было когда-то, но теперь безвозвратно утрачено, а у нас воссоздано с точностью до деталей! Самобытно, иными словами! – пояснил менеджер, крайне довольный собой.

Молодая парочка сомневалась. В их время уже никто не знал, что такое самобытность, деревенский раритет и уникальность. Зато каждый мог попасть в любую точку мира, стоило лишь захотеть. Сафари в Кении? Купи тур, и на другой день ты уже едешь в большом джипе по пыльной, раскалённой африканским солнцем дороге, мирно любуясь жирафами и носорогами. А также купание в водопадах, прогулка по местам древних ацтеков, романтический ужин на Бали и многое, многое другое, стоит лишь захотеть! Каталог причуд и экспромтов был практически неисчерпаем. Хотя простых привычных вещей в нём было не найти, как и недавно забытых, вроде семейных ужинов и походов в музей. И вдруг деревенский раритет случайно затесался в пёстрый, яркий каталог! Менеджеру пришлось попотеть в попытке удержать внимание клиентов. Надо ж было им заинтересоваться именно русской деревней образца начала двадцать первого века! Вот ведь чудаки! На предложение о Мальдивах или юге Австралии они устало отмахнулись, Египет вызвал у них скучные зевки, да и от приключений в Амазонке они, смеясь, сразу же отказались. Когда, когда успели эти молодые, едва ступившие за порог взрослой жизни люди так ею пресытиться, откуда у них такой богатый опыт? Да такой, что интересна им лишь деревня, коих сейчас и на свете-то почти не осталось!

– Скажите, а что это за персонаж такой? – поинтересовалась молодая особа, тыкнув ухоженным пальчиком в экран с фотобуклетами деревни.

– Это жительница исконно русской деревни, попросту бабушка, – невозмутимо ответил менеджер.

Молодой человек, вглядываясь в черты пожилого усталого лица на фотографиях, привычно пожал плечами:

– Едва ли она настоящая! Не думаю, что такие существовали когда-либо! Или, может, она решила войти в образ страшной колдуньи, типа Бабы-яги? – иронично заметил он.

– В наших проспектах всё настоящее! Никакого рендеринга и подлинность впечатлений – вот девиз нашей фирмы! – важно возразил менеджер, оправив свой пиджак, чтобы подчеркнуть собственную солидность.

С фотографии на всех троих удивлённо взирала старушка лет девяноста. Её маленькие, светящиеся жизненной мудростью и спокойствием глаза излучали какую-то нездешнюю, простую доброту. Морщинистое, коричневое лицо замерло в лёгкой улыбке. Повседневный образ труженицы села завершал белый платочек, скрывающий седые локоны, и неброское ситцевое платье с передником на завязках. Если бы кто-то рассмотрел повнимательнее саму фотографию, то он бы непременно заметил, что бабушка была занята делом и её оторвали от него в самый неподходящий момент, но по доброте душевной она не стала отказывать фотографу и даже попыталась улыбнуться, хотя натруженные руки продолжали заплетать чесночные косы привычным жестом.

– Да неужели кто-то ещё выглядит ТАК и делает что-то своими руками?! – нетерпеливо воскликнула молодая особа, пытливо рассматривая менеджера сквозь спущенные очки.

– Специально для вас, дорогие клиенты! Ещё один наш девиз – многообразие жизни и её аутентичность! – торжествующе заявил менеджер.

– Я смотрю, ваши маркетологи потрудились на славу! – ухмыльнувшись, отметил молодой человек.

– Вась, ну давай слетаем, поглядим на старушку, избы, коз и настоящее сено, а? Мне мама в детстве рассказывала, что когда-то это было правдой! Хочу посмотреть на их декорации, эту…как её…сельскую… – молодая особа запнулась, силясь вспомнить название программы погружения в деревенскую жизнь.

– «Сельская новь», так называется наша деревенская программа, – деликатно подсказал менеджер.

– Ладно-ладно, зайка моя, раз тебе так хочется, повезём тебя к бабушкам! – снисходительно согласился Вася.

– Оформляйте «Сельскую новь», что ж поделаешь! – небрежно махнул он менеджеру рукой знак согласия.

Назавтра, собрав свои красивые, дорогие дорожные сумки в одной цветовой гамме, молодая пара приехала на указанное в контракте место. Вокруг было тихо и пустынно. Супруги переглянулись. Затем муж нервно посмотрел на часы. Ничего, ровным счётом ничего не происходило.

– Вась, может, турболёт задержался где-то? Или даже упал? – дрожащим голосом запричитала его супруга.

– Галочка, что ты такое говоришь?! Разве есть что-то надёжнее турболёта? Просто у них неналаженный менеджмент, мы им отзыв потом накатаем, уж поверь мне! – уверенно ответил Вася, дико озираясь при этом по сторонам.

– Ох, ну как это так? Мы же им за это заплатили! – заныла Галочка, переминаясь с ноги на ногу – ей ужасно надоело стоять, а сесть было совсем некуда.

Ещё минут через двадцать, когда терпение их уже совсем кончилось, силы иссякли, а мультифоны исправно связались со всеми ответственными лицами, красный от злости Вася готов был уже перейти к каким-нибудь агрессивным действиям. Тем более что Галочка устало плюхнулась прямо на его дорогой чемодан из какой-то реликтовой кожи и совсем не реагировала ни на какие просьбы и замечания. В этот самый момент, в эту самую точку кипения, недалекую от взрыва, неподалеку послышался шум старого мотора. Очевидно, что по дороге ехал какой-то ретроэкспонат, ведь всем давно известны гораздо более эффективные способы передвижения! Вася сморщился от громкого нарастающего гудения, Галочка прикрыла уши ладошками и испуганно уставилась на дорогу. Внезапно из-за поворота показался побитый и обшарпанный уазик. Резко затормозив прямо рядом с молодой парой, уазик обдал их облаком пыли. Не дожидаясь, когда она осядет, водитель распахнул скрипучую дверь и подошёл к туристам, замершим в изумлении: