– Извинения приняты, ваше императорское величество! – Дед с достоинством поклонился.

– Михаил Николаевич, надеюсь, это никоим образом не скажется на взаимоотношениях родов Романовых и Пожарских!

Дед опять поклонился:

– Конечно, ваше императорское величество!

– С отсутствующим здесь великим князем Александром Николаевичем я буду разбираться лично, а сейчас перейдём к великому князю Алексею Александровичу. Алексей Александрович, совет рода решил в качестве наказания и для дальнейшего вашего исправления перевести вас на учёбу из университета в военное училище, курсантом которого вы и так числитесь.

Он это что, серьезно? Напугал ежа голой жопой! Что, нельзя было придумать что-нибудь пооригинальнее училища?

– Алексей Александрович, можете уже что-нибудь сказать по этому поводу. – Царственный дед пристально смотрел на меня.

Я же не выдержал и рассмеялся, заметив, с каким удивлением на меня смотрят не только родичи, но и стоявшие рядом дед Михаил с Прохором и Иваном.

– А вопрос совету можно задать, ваш императорское величество? – давясь от смеха, спросил я.

– Спрашивайте, – невозмутимо ответил он.

– Уважаемые родичи, есть среди вас хоть один, кто проголосовал против продолжения моей учёбы в училище? Если есть, пусть поднимет руку.

– Что ты себе позволяешь, Алексей? – зашипел император.

А я смотрел на родичей за столом, никто из которых так руки и не поднял.

– Что ж… Поправлю только отца, он единственный среди вас, кто не повелся на это очередное шапито, устроенное уже, что характерно, поправленным главой рода.

Я не выдержал и рассмеялся снова.

– Алексей, прекращай истерику! – продолжал шипеть царственный дед.

– А вам, вашей императорское величество, я при всех торжественно обещаю, что вы меня сами из училища до начала сессии заберете и вернёте обратно на учёбу в университет!

– Пошёл вон, щенок! – уже не сдерживаясь, заорал он, вокруг, как и позапрошлой ночью, пошли волнами воздух с огнем. – Сегодня же в казарме ночевать будешь!

– С большим моим удовольствием, дедушка! – Я низко поклонился. – Ариведерчи, дорогие родичи, до новых встреч на советах рода!

В приемной я себя сдерживать не стал и расхохотался, не обращая внимания на смотрящих на меня дворцовых.

Это ж надо было наказание придумать в виде учёбы в военном училище! Это ж как можно будет там развернуться! Мне такие масштабы «на гражданке» и не снились! Вот где можно будет свою неуемную фантазию проявить и лишний раз напомнить обществу о пресловутой репутации Романовых! Ну, дедуля, держись! Вот я душу отведу! Сам не рад будешь принятому решению!

– Прекращай веселиться! – и опять меня под локоть схватил улыбающийся дед Михаил и потащил дальше по коридору. – Быстро уезжаем из Кремля, пока Николай чего-нибудь тут в гневе не устроил.

– Хорошо-хорошо! – Я на ходу вытер выступившие слезы. – Деда, поможешь неопытному военнослужащему шмотки до вечера собрать, а то я на отбой не успею, и дедушка Коля опять прогневается! – Смех накатил на меня с новой силой.

– Конечно, помогу! – Ухмыльнулся идущий рядом дед. – И почему мне кажется, что армия тебя уже вряд ли исправит?

– Не знаю, как у вас, дорогие родичи, – великий князь Александр Александрович оглядел сидящих за столом, – но у меня сложилось полное впечатление, что Алексею на наше решение абсолютно наплевать.

Члены совета одобрительно загудели.

– У меня такое же ощущение, – кивнул Пётр Александрович. – Коля, что делать будешь?

– А что я могу? – раздраженно бросил тот. – Вы сами все видели. Я бы его, конечно, при других раскладах услал в какое-нибудь другое военное училище подальше, так толку все равно не будет! А получится ровно то, что он пообещал! Да и с точки зрения безопасности Алексея из Москвы куда-то отпускать нельзя. Вижу только один вариант, надо его срочно женить.

– Чтоб он так же нам в лицо рассмеялся? – вздохнул Александр Александрович.

– Уважаемые родичи! – Император оглядел стол. – Оставим критику в стороне. Ещё раз спрашиваю, у кого есть дельные предложения?

На несколько секунд повисла тишина, а потом Владимир Николаевич сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Да, крепко нас Алексей Александрович за яйца держит…

– Геннадий Иванович, голубчик, и как вы мне прикажете вот к этому относиться?

Генерал-лейтенант Ушаков Валерий Кузьмич, начальник училища, тряс какой-то бумагой перед лицом одного из своего заместителей, полковника Удовиченко, который на самом деле был прикомандированным сотрудником тайной канцелярии, и об этом знали не только преподаватели училища, но и его курсанты.

– Я не знаю, Валерий Кузьмич, – пожал плечами полковник. – Никаких дополнительных инструкций по своей линии я пока не получал.

– А о репутации нашего нового курсанта ты слышал? – Генерал продолжал трясти бумагой.

– Безусловно, Валерий Кузьмич, – кивнул тот. – Очень толковый молодой человек, участник боевых действий, орден имеет в свои семнадцать лет…

– Толковый? Орден имеет? Да что ты такое говоришь? – с грустным видом усмехнулся Ушаков. – У нас уже служат два других толковых молодых человека, которые тоже участники боевых действий с орденами. – Генерал сел в рабочее кресло и принялся перечитывать бумагу, присланную из императорской канцелярии в качестве сопроводительного письма к документам из университета. – Геннадий Иванович, я цитирую сопровод: своенравен, конфликтен, противится любому контролю со стороны, резок в высказываниях, обладает недюжинными лидерскими способностями, чинопочитание отсутствует полностью, индивидуальная боевая подготовка на высочайшем уровне, ценности человеческой жизни не признает, склонен к применению насилия, жесток! – Ушаков схватился за голову. – Иваныч, да у нас такую характеристику не каждый осуждённый дисбата имеет! И заметь, сопровод пришел за личной подписью государя нашего, да продлятся годы его благословенного правления, значит, в характеристике ещё и поскромничали! И что ты мне прикажешь с этим новым курсантом с высочайшим уровнем боевой подготовки и презрением к ценности человеческой жизни делать?

– Мне-то откуда знать, Валерий Кузьмич? – вздохнул полковник, прекрасно понимая, что это теперь и его головная боль. – Я, конечно, постараюсь связаться с Пафнутьевым, но ничего не обещаю. Может, и вам стоит государю позвонить для уточнения всех деталей? А еще лучше цесаревичу, раз государь наш лично такие сопроводы на внука подписывает.

– Позвоню, – буркнул генерал. – Ладно, иди готовься к появлению нового курсанта, его императорское высочество должен прибыть вечером…

Пока ехали до дома, я успел немного успокоиться и прийти в себя после совета рода. Немаловажную роль в этом сыграл дед Михаил, на заднем сиденье «Чайки» которого я расслабленно и развалился.

– Лёшка, а ты действительно выполнишь то, что пообещал? – в конце концов поинтересовался он у меня, когда мы практически подъехали к особняку. – Ну, про то, что тебя сам император из училища заберёт ещё до сессии?

– Да, деда, я действительно буду этого добиваться всеми доступными мне методами, так что тебе, во избежание двоякого толкования твоих действий как со стороны Романовых, так и со стороны администрации училища и Военного министерства в целом, появляться там точно не стоит. Даже навещать меня не вздумай! От греха! Сам же сегодня видел, как у нас в роду к проявлению инициативы относятся.

– Видел, видел… И уже понял, что училищу теперь не позавидуешь. Бедный Валерий Кузьмич… – усмехнулся он. – Подробностями своей будущей подрывной деятельности поделишься?

– Деда, да я ещё сам толком не знаю, как там извращаться буду, но действовать обещаю со всем доступным размахом и юношеской фантазией.

– Ну, смотри сам. Ещё раз тебе повторяю, я больше в эти ваши внутриродовые разборки влезать не собираюсь.