Тогда мы сильно поругались и впервые спали отдельно. А буквально через неделю дела агентства резко пошли в гору. Наш владелец, Трофимов, снял новое помещение, расширил штат, заказал рекламную кампанию по телевидению, радио и в интернете.

Пошли новые заказы, да такие, какие раньше нам и не снились. Тогда же мне доверили первый самостоятельный проект и утроили зарплату.

Помню, как я радовалась! Гордилась, сопричастной к общему успеху себя чувствовала. Руслан на мои восторженные речи лишь молча улыбался.

А на деле… на деле он купил мне хобби и платил за него зарплату. А теперь вот моськой в дерьмо макнул.

Приезжаю на работу и сижу в машине еще минут десять. Глядя через лобовое стекло на серый фасад офисного здания, собираюсь с мыслями.

Решаюсь, когда замечаю спешащую через стоянку Таню. Поглядывая на наручные часы, она быстро взбегает по ступенькам.

– Таня! – окликаю подругу.

Замерев у входной двери, она оборачивается и дожидается, когда я нагоню ее.

– Привет… – сузив глаза, осматривает мое лицо, – снова ревела?

– Так заметно?..

– Угу… – заходим вместе внутрь и идем к лестнице, – сегодня суббота, могла бы и отдохнуть.

– Я увольняться приехала, – проговариваю тихо, когда нас обгоняет группа наших коллег.

– Что?!

Подтолкнув в спину раззинувшую рот Таню вперед, отсчитываю ногами ступени.

– В смысле увольняться, Лебедева?! Как увольняться?

– Не кричи, пожалуйста, – прошу, сглатывая вязкую слюну.

– Зачем увольняться?! – шипит, пытаясь поймать мой взгляд.

– Я так решила. Хочу с чистого листа.

Такой ответ я придумала по дороге сюда, потому что рассказывать о том, кто на самом деле является владельцем агентства я, наверное, не имею права. Уходить с громким скандалом по принципу «после меня хоть потоп» я не хочу. Привлекать к себе ненужное внимание – тоже.

– Вы вчера встречались? Ты из-за этого увольняешься?

– Нет, – вру, глядя поверх ее головы, – я сама так решила, еще на прошлой неделе.

– Маша! Работа тут при чем? Куда ты устроишься? Где зарплату такую найдешь?!

Вот, и Таня в меня не верит. Неужели, я на самом деле ничего из себя не представляю?..

Боже… может, и проекты мне Руслан подгонял?..

Ровно в центр груди приходится болезненный укол. Горло снова опоясывает спазм.

– Не пропаду, – выдавливаю с трудом.

– Может, подумаешь? Маш… ну как я здесь без тебя?..

Смотрю на нее как сквозь мутное стекло и, видимо, выгляжу настолько жалко, что она, распахнув свои объятия, пытается по-матерински к себе прижать.

– Твою мать, я твоего Лебедева собственными руками придушу, козлину!.. Скотина…

Это она загнула, конечно. Руслан на нее имеет точно такое же воздействие, как и на остальных. Она в его присутствии немеет и глаз поднять боится. Вряд ли посмеет ему хоть слово сказать.

– Пусть живет, – усмехаюсь невесело, – я пойду… потом поговорим, ладно?..

Вхожу в свой кабинет и, вынув из принтера лист бумаги, пишу заявление на увольнение. Собираю в сумку личные вещи, а потом иду в приемную Трофимова. Он по выходным не работает, но зам его на месте.

– Вот, – кладу на стол Дадуева бумагу.

– Что это?

– Заявление. Я увольняюсь.

– Чего?..

Посадив очки на крупный нос, берет мое заявление в руки. Быстро читает и поднимает на меня перепуганный взгляд.

– Маш, ты с ума сошла?! Куда увольняться?.. Ты же вчера только заказ взяла…

– Передам кому-нибудь…

– Так нельзя! Они конкретно к тебе пришли!

– Правда, что ли?! – проговариваю едко.

А не Лебедев ли всех этих заказчиков ко мне отправлял?.. Чтобы жене некогда было его похождения отслеживать!..

– Сама знаешь, если не ты, они к конкурентам уйдут!

– Да пусть идут, куда хотят!

– Маша… – растерянно смотрит на бумагу, – что случилось-то?.. Дома проблемы?..

– Проблемы, Лень. Я развожусь и разворачиваю свою жизнь на 180 градусов.

– Работа-то при чем?

– При том… – запустив пальцы в волосы, массирую кожу головы.

Сказывается очередная бессонная ночь. Черепную коробку обручем стягивает. Значит, скоро голова разболится.

– Ты с Трофимовым говорила? – спрашивает Леня обиженным тоном.

– Нет. Сам ему позвони, а я домой, – разворачиваюсь, но уже на выходе добавляю, – две недели отрабатывать не буду, поэтому расчет можете себе оставить.

– А трудовая? – догоняет в спину.

Не удивлюсь, если она в сейфе у Руслана.

– В понедельник заберу.

Заглянув в кабинет, где работает Таня и еще два наших дизайнера, сообщаю ей, что уезжаю. Та, глядя на меня из-под нахмуренных бровей, молча кивает.

Обиделась.

В других обстоятельствах я бы, наверное, успокоить ее попыталась. Но не сегодня.

Сегодня я сама функционирую на чистом упрямстве. На топливе из злости и обиды. Не знаю, как надолго их хватит, и что будет потом.

Справлюсь с душевными травмами или так навсегда и останусь инвалидом.

Руслан.

Совещание в конференц – зале Аллея длится уже четвертый час. Не спеша решаем вопросы согласно пунктам повестки. Кадровые, производственные и, конечно, финансовые.

Разногласий пока нет. Черенцов идет на уступки, признавая тем самым мой авторитет в глазах своего офиса.

Мы привезли с собой столичных спецов по электролизу, а также представителя немецкого производителя оборудования. Они приехали не с пустыми руками. Уже второй час доклады зачитывают.

Местные под впечатлением.

Я тоже вникаю, потому хочу ознакомиться с процессом производства алюминия в мельчайших подробностях.

Делая для себя пометки в блокноте, отвлекаюсь на вибрацию телефона в кармане пиджака. Звонят из офиса.

Извинившись, под прицелом внимательных глаз Амелии, встаю из-за стола и выхожу в коридор.

– Альбина?..

– Руслан Андреевич, я вас не отвлекаю?

– Отвлекаешь, у нас совещание. Что случилось?

– Простите, пожалуйста, – тараторит виновато, – просто тут вам Трофимов из рекламного агентства дозвониться не может. Уже весь офис на уши поднял.

Начальник Маши?.. Бл*дь!

– Я перезвоню ему, – говорю секретарше, прежде чем отключится.

Медленно шагая по коридору, набираю его номер. Отвечает мгновенно.

– Руслан… Андреич! Маша увольняться собралась! Что делать будем?

Мать твою… Дуркует девка. Совсем головой не думает.

– Отговори.

– Как?! И звонил ей и писал… слушать ничего не хочет.

Если б я знал!

Если б я знал, она бы сейчас дома сидела, из командировки меня ждала.

– Не знаю, Вася… – не скрываю раздражения, – премию пообещай… зарплату удвой…

– Пообещал! И должность новую и кабинет!.. – сокрушается Трофимов, – ни в какую!

Ссыт боров жирный. Знает, что только благодаря моей жене я контору его из дерьма вытащил. Гнева моего боится.

– Я не в городе сейчас. Вернусь – наберу тебя.

– Давай, Руслан Андреич, может ты на нее повлияешь?..

Сбрасываю вызов и сдавливаю переносицу пальцами. Давит, грызет, сука, тоска черная.

Маша… зачем ты так, девочка?.. Мосты зачем жжешь? Кому хуже делаешь, глупая? Кому и что доказать пытаешься? Мне?.. Себе?..

Набрав полные легкие воздуха, медленно выдыхаю и поворачиваю обратно. Из открывшейся двери выходит девчушка со стопкой бумаг. Увидев меня, испугано шарахается в сторону.

Работаем еще два часа, потом решаем сделать перерыв до завтра. От ресторана мы отказываемся. Попрощавшись с Черенцовым и его замом, сразу едем в гостиницу.

– Не нравится мне этот Гайда, – задумчиво проговаривает Амелия, – гнилой у Владимира Игоревича зам.

– Уберем. Мне он тоже не нравится.

– Он постоянно кому-то писал… По любому, сливает.

– Я заметил.

– Ты чего такой? – вдруг теплеет ее тон, а следом на мое плечо опускается тонкая рука, – устал?..

– Нет.

– Или дома проблемы?.. Из офиса звонили?

– Никаких проблем, Амелия, – отвечаю твердым взглядом.