Мне удается беспрепятственно затолкать куриный бульон в девочку, когда она просыпается в очередной раз.

— От меня так ужасно воняет, — орудуя ложкой, заявляет Ина. — И еще я вспотела вся.

В состоянии простуды ее смущение рядом со мной куда-то испаряется. Она даже в туалет просится без лишнего жеманства каждый раз. Одну я ее пока туда не пускаю, довожу под руку и считаю ворон рядом, морально подготавливаясь к тому, что ее придется вылавливать, потому что слабая болезная девчонка запросто может провалиться в дырку.

Это не городские удобства — суровые спартанские условия с отверстием в полу.

— Скоро пойду баню топить. Просвещайся пока, — кидаю рядом с ней на диван потертую книжку в мягкой обложке, забираю пустую тарелку, отправляя ее в раковину.

— Что это за гадость?

— Настольное пособие для девственниц. Я не читал, но очень надеюсь на наличие в книге красочных описаний. Мотай на ус, котенок.

Возмущенно фыркнув какое-то очередное проклятие в мой адрес, Инь отворачивается зубами к стенке, но секунд через десять, умыкнув книжку с противоположного края, принимается читать бульварную историю о миллиардере с поехавшей кукухой.

В парилке через пару часов капаю на камни эфирные масла, пока малышка, укутавшись в простыню на манер тоги, элегантно восседает на том же самом месте, где я брал ее ночью.

— Дыши давай, чего ты морщишься? — усмехаюсь, когда девочка сдвигает брови к переносице из-за полотенца, которое я откидываю в сторону. — Ты там уже все видела, и что-то я не припомню претензий в адрес моего размера.

— Самодовольный…

— Если продолжишь, не посмотрю на твое больное горло.

Краем глаза замечаю, как мелкая зараза прикусывает нижнюю губу, в последний момент задавив порыв в очередной раз плюнуть в мою сторону что-то едкое.

Интересно все-таки с ней. И сопротивление это постоянное тоже заводит. Обычно женщины охотно раздвигают передо мной ноги, и я как-то привык к этому. Беру то, что мне дают, без всяких вопросов.

Но инстинкты все-таки никуда не денешь. Мне нравится охотиться на одного вредного языкастого зверька, хоть я и знаю, что в любом случае все завершится моей победой.

— Чем так пахнет?

— Не нравится? — спрашиваю, запрокинув голову.

— Да нет, наоборот. Приятный запах.

— Вроде что-то с эвкалиптом. Как раз для твоих несчастных легких, которые ты сегодня чуть на пол не выплюнула.

— Я обычно лечилась таблетками, — несмело признается. — Жаропонижающее там, противовирусное… Но они и в половину не помогают так, как народная медицина.

— Будем считать, что в этот раз просто повезло. С рукой твоей подорожником обойтись не удалось бы.

Когда Инь опять начинает клевать носом, сворачиваю банные процедуры и, позволив ей ополоснуться теплой водой, отношу в дом, сгружая свою ценную ношу на скрипучий диван.

— Но я хотела еще голову помыть…

— Обойдешься. Завтра, если на ноги встанешь, — беру уже знакомую бутылку со стола и нависаю над протестующе мычащей упрямицей. — Хотя бы сейчас засунь свою вредность подальше. Ты же сама устала, глаза еле открытыми держишь.

— Тиран, — фырчит слегка озлобленно и вытягивается на животе, прикрыв ягодицы маленьким полотенцем.

Его я конечно же сразу отбрасываю. Должна мне какая-то моральная компенсация полагаться, в конце-то концов? Хоть на задницу ее посмотрю, помечтаю. Остальное все равно сейчас под запретом.

Ина вырубается прямо под моими руками. В один момент что-то сонно бормочет, когда я посильнее надавливаю на ее спину, разминая затекшие после целого дня в горизонтальном положении мышцы, а в следующий уже мирно пускает слюни на подушку, окончательно расслабившись.

Я же выхожу на улицу и почти сразу, предварительно сделав первую затяжку, набираю номер Яра.

— Думал, вас там уже волки сожрали, — ржет он в трубку, пользуясь тем, что расстояние между нами сейчас приличное.

— Надеялся прибрать к рукам фирму? — отбиваю подачу порцией сарказма и сажусь на лавку, прихлопнув на плече надоедливого жужжащего кровососа.

— Сплю и вижу, как бы стать единственным владельцем.

— Исключительно через мой труп, Яр, — выдыхаю серый дым в чистое звездное небо и продолжаю. — Какие новости?

— Из положительных — девчонку Руса подготавливают к операции, прогнозы вполне себе. Ходить будет устойчиво, побежит или нет — зависит от ее стараний в период реабилитации. Я так понимаю, ее ты тоже на себя возьмешь?

— Естественно.

— Это, в принципе, было очевидно. Хорошие новости на этом закончились, идем дальше. Эксперты сказали, что та девка с фотографий и владелица аккаунта, который раскопала наша маленькая хакерша — одно лицо. Проблема заключается в том, что она исчезла с радаров несколько дней назад.

— И как вы это выяснили?

— Соцсети, старик. Слышал что-нибудь об этом, или у вас там на пенсии только голубиная почта?

— Не показатель, — хмыкаю в динамик, игнорируя новый подъеб про мой возраст.

— Еще какой. Ломанули один ее аккаунт, а там в личных сообщениях гневные письма от заказчиков, которые оплатили рекламу. Поверь, Ринат, девочки вроде этой просто так из интернета не исчезают.

— Мужика ее пробивали?

— Темная лошадка, пока копаем.

— Что по поводу аварии?

— Тоже еще глухо. Слишком мало времени, на днях, думаю, закроем вопрос. Лие я наплел про вашу внезапно вспыхнувшую страсть с девчонкой, но она уже начинает странно на меня посматривать. Неплохо было бы дать ей поговорить с Инессой, чтобы Кудряшка успокоилась. Ты ведь знаешь, она просто так не отстанет, — голос Яра становится напряженным.

— Скажи, что я забрал ее подругу на необитаемый остров, где нет связи. Мы отдыхаем от цивилизации и трахаемся на берегу океана.

— Прям так и передать?

— Слово в слово.

Мы прощаемся, и я обрываю звонок. Утром расскажу Ине, что она в итоге была права, пусть малявка порадуется.

Надеюсь, с этой девкой ничего криминального не случилось, потому что иначе все придется начинать сначала. Она — наша единственная зацепка на данный момент. Потеряем эту нить — потеряем время.

— Городской! — раздается женский знакомый голос со стороны ворот. — Ты дымишь, а? Помощь твоя нужна.

Встаю с лавки, включаю фонарик на телефоне. В его свете вижу ту самую старуху, к которой заглядывал сегодня утром.

— Что требуется?

— Надька рожает. На три недели раньше началось! Муж ее в рейсе, остальные все накидались уже, за руль никак. Ей в поселок надо, мы здесь сами не справимся. Двойня у нее.

Матерюсь тихо, чтобы старуха не услышала. Ну не отказывать же ей. Загнется еще эта Надька, все-таки роды, подозреваю, и так процесс сложный, а тут еще и двух детей сразу выталкивать.

— Ключи возьму только, — сухо оповещаю, шаря по карманам. — Минута.

В какой-то момент по дороге мне начинает казаться, что пора останавливать машину и брать все в свои руки. Роды, в смысле. Девушка так сильно орет, что у меня закладывает уши, но даже через эту вату ее голос звучит слишком громко.

Ее сестра, Виталина, все время бьет ладонью по спинке переднего сиденья и подгоняет меня ехать быстрее, хотя я и так выжимаю максимально из колымаги, которой управляю. С горем пополам под отборный мат роженицы мы доезжаем до больницы, где Надежду тут же подхватывают санитарки под обе руки. Знакомые, как мне поясняют позже.

— Угостишь? — звучит по левую руку от меня, когда в темноте чиркаю зажигалкой.

Ни один фонарь не горит. На электричестве экономят, что ли?

Протягиваю открытую пачку одной из сестер, той, что без живота, даю подкурить и приваливаюсь к капоту.

— Мы не ожидали, что так все случится. Надька ладно хоть сумку собрала. На всякий случай. Миша, это муж ее, решил подзаработать, чтобы врачам на лапу дать. Любит он сеструху мою, все для нее делает, чтобы самое лучшее было.

— Рад за нее, — сухо отвечаю, желание развивать диалог не возникает.

— А ты надолго к нам?

— Как получится.