Ина прикусывает язык, будто понимает, что сболтнула лишнего.

Почему-то кажется, что не только меня она сейчас имела в виду. Я тоже неплохо умею читать людей по глазам. Все ее эти взбрыки, весь сарказм, показная неприязнь — это только лишь способы держать оборону, чтобы никто чужой не смог через нее пробраться.

У девчонки не очень складываются отношения в семье, и, скорее всего, она смогла убедить себя, что вариант быть одиночкой для нее самый приемлемый. Отсюда такая работа, где можно спрятаться за маской, не показывая своего истинного лица.

Отсюда же колючки и все с ними связанное.

Даже девственность.

— Почему ты ни разу до меня не занималась сексом?

Опять надувается. Как будто я извращенец, который сейчас достанет член из штанов и начнет дрочить на ее ответы.

— Малыш, я все понимаю. Оскорбленная невинность, мужик-насильник, который завалил тебя на спину, ничего не выяснив, но, уж прости, я не верю в то, что ты собиралась торжественно отдаться мужу в первую брачную ночь.

Я ее даже не трогаю, а Инь все равно сжимается вся и смотрит на меня волком.

— Не лезь мне в душу, понятно?

— Понятно, — хмыкаю, отбирая у нее ноутбук. — Так почему?

— Мне обязательно отвечать?

— Я не отстану.

— Боялась забеременеть, — резко огрызается малышка. — Я не хочу иметь детей. Мне хватило братьев, с которыми приходилось нянчиться практически с самого их рождения. Один раз я пыталась, но у парня порвался презерватив. Надо ли говорить, что уже в следующую секунду единственное, что он видел — мои сверкающие пятки?

Смех сдержать не получается. Инь обижается на меня, скрещивая руки под грудью и резким выдохом сбивая упавшую на лицо шоколадную прядь.

— Не переживай, котенок, я покупаю только качественные презервативы. В следующий раз предоставлю тебе возможность лично в этом убедиться.

— Не будет никакого следующего раза.

— Будет, — пробираюсь под плед и провожу пальцами по ее щиколоткам.

— Тогда я хочу денег за секс. Но сначала мне надо узнать о расценках на нынешнем рынке…

— Не хочешь ты никаких денег. Меня выбесить в очередной раз хочешь, а денег — нет. Ты думаешь, я тебя захотел из-за недоступности? Спешу напомнить, что в первое же совместное утро ты сначала кончила мне на пальцы, а потом подрочила, и уже я кончил на твои. Хороша монашка, ничего не скажешь.

Уткнувшись мордашкой в ладони, Ина тихо стонет.

Пользуюсь тем, что она ничего не видит и, следовательно, немного дезориентирована. Перетаскиваю ее к себе на бедра, отбросив плед куда подальше. Мои ладони быстро оказываются на маленькой идеальной заднице, а член, как по команде, тяжелеет.

Хватит уже этой философии, что-то мы увлеклись. Пора заняться делом.

Инь замирает. Сжимается в комок, как котенок, который однажды столкнулся с жестокостью. Ее пухлые губы приоткрыты, и я провожу по нижней большим пальцем, оттягиваю ее, скользнув по внутренней стороне.

Ее глаза расширяются. Сердце бьется так быстро и резко, что я замечаю пульсацию под кожей на шее. Удерживаю Ину ладонью на бедре, когда она пытается соскользнуть с моих колен, и предупреждающе сжимаю пальцы.

Накручиваю гладкие, похожие на шелк волосы на затылке, заставляю немного запрокинуть голову. Я впиваюсь губами в ее шейку, ладонь скользит выше по ноге и оказывается на маленькой упругой попке.

— Не надо… — слабый писк слетает с приоткрытых губ. Маленькие кулачки упираются в мои плечи.

— Больше не будет так больно. Ради тебя, малыш, один раз потерплю бабу сверху.

Задираю ее футболку, открывая вид на небольшую грудь с твердыми светло-персиковыми сосками. Задеваю пальцами острые вершинки, зажимаю один сосок между средним и указательным пальцами. Он еще сильнее набухает, так и просится в рот.

Наклоняюсь и сразу сжимаю зубами. Инь дергается, тянет мои волосы на затылке. Протестующе хнычет, снова начав ерзать верхом на мне.

Дрожит вся, а у самой дыхание учащается. Грудь тяжелеет и покрывается мурашками прямо на моих глазах.

Отзывчивый маленький котенок. Она еще сама не знает, насколько чувственна.

Жестким поцелуем закрываю ей рот, когда малышка снова пытается остановить меня какой-то ересью. Шепчет между поцелуями, что не хочет, что я ей противен, но, вместо того чтобы оттолкнуть или врезать мне ногтями по роже, трется бессовестно о мой стояк.

— Обманываешь ведь, — сгребаю ладонью ее грудь, она идеально в ней помещается. В следующий раз обязательно трахну ее сзади стоя и буду держаться за эти очаровательные сиськи.

— Я так не могу-у… — завывает по новой свою пластинку.

— Хорошо, что тебя сейчас никто не спрашивает.

Ина облизывает губы, и у меня член в штанах дергается из-за этого зрелища. Хочу ее на коленях с моим болтом во рту, но ангелочек пока к такому не готова. Чуть позже она по доброй воле будет мне отсасывать, а пока ее лучше приручить другим.

Расстегиваю джинсы и просовываю ладонь ей в трусы. Обхватываю промежность, накрыв в том числе и гладенький лобок, раздвигаю нежные складочки пальцами.

— Не хочешь, не можешь, — передразниваю ее, снова смыкая зубы на твердых сосках по очереди. Вырываю из ее груди несколько хаотичных стонов. — А сама уже готова к тому, чтобы тебя хорошенько выдрали.

— Н-нет…

— Не волнуйся, принцесса, марафон будет, когда я немного тебя растяну. Сейчас так, прелюдия.

Скидываю Ину с себя, рывком спускаю ее джинсы вниз. Вытряхиваю из лишних тряпок горячее юное тело.

Свои спортивки только приспускаю, чтобы малышка не испугалась. Рывком возвращаю ее на место. Теплая влажная киска прижимается точно к напряженному члену.

— Подвигайся немного, — обхватываю ладонями ее попку, раздвигаю половинки и слегка шлепаю после. — Умеешь?

Малышка головой мотает, и я от этого только сильнее завожусь.

Есть свой кайф в том, чтобы учить девственниц под себя. Показывать, как тебе нравится, открывать дорогу в мир большого секса.

Ангелочку еще многому придется научиться, но это все будет позже. Блядь. Зубы сжимаю с такой силой, что они едва в крошку не превращаются.

Хочу ее натянуть на себя, выебать так жестко, как вообще возможно. Яйца ноют от боли, вся кровь приливает к паху.

А она ресницами своими пушистыми хлопает и смотрит на меня доверчиво.

— Рот открой, — вталкиваю два пальца между ее белых зубов, когда подчиняется. — Представь, что вместо пальцев мой член.

Усмехаюсь от вида ее округлившихся глаз. Толкаю пальцы глубже, по языку, ближе к горлу.

Этому тоже научится.

Практики у нас будет много.

Алый румянец на ее щеках вставляет просто пиздец как. Инь осторожно дотрагивается языком до моих пальцев, сжимает их губами. Зажмуривается и подается вперед. Зубки врезаются в кожу, когда я второй рукой ее между ног касаюсь.

Дразню набухший клитор, щелкаю по самому центру. Инь дергается, пытается приподнять бедра, но от моих пальцев у нее скрыться не получается.

Обвожу розовый вход по кругу, чувствую, насколько у нее там все влажно.

Толкаюсь в сжавшуюся дырочку. Пока одним пальцем, но даже от этого сносит крышу.

Какая она все-таки тесная. Сжимается вокруг фаланги, пытается не дать проникнуть глубже, как будто я ее уже членом буравлю.

Мозги плавятся от желания насадить ее на член. Чтобы она выгнулась и застонала, выпятила свою задницу сильнее специально для моих ладоней.

— Будет легче, если ты расслабишься.

Всхлипывает только. Но прилежно продолжает посасывать мои пальцы.

— Тш-ш, ангел. Ты ведь кончила в прошлый раз, помнишь? — вытаскиваю палец из нее, собираю смазку и поднимаюсь выше. К другой дырочке. — Или хочешь попробовать сегодня сюда?

Мокрыми от ее слюны подушечками провожу по соскам, продолжая давить между ягодиц.

Инь борется с собой, пытаясь расслабиться. Все же перспектива анального секса пугает ее сильнее обычного.

Редко какая женщина может кончить во время того, когда ее дерут в задницу. Тем более вчерашняя девственница. Инь вертит попкой, хватается за мои плечи и наклоняется вперед, прижавшись ко мне грудью, чтобы мои пальцы скользнули куда следует.