Рассмотрим эти аргументы Е. Цюрхера по порядку.
Если принять суждение Е. Цюрхера о том, что Сюань-цзан не мог использовать выражение хэ-си для обозначения какой-либо местности в Центральной Азии, так как он, большой ученый, знает-де, что так в ханьское время назывался регион Ганьсуского коридора, то получается, Сюань-цзан, во-первых, не просто записывал со слов жителей царств Цзябиши и Чжинапуди древние предания, в которых упоминались какие-то иноземцы, жившие к востоку от Цунлина и к западу от какой-то реки, а излагал предания, исходя из собственных географических и исторических представлений и, во-вторых, знал, что события, упоминаемые в преданиях, происходили в ханьское время.
О том, что это не так, свидетельствует упоминание Сюань-цзаном иноземцев или, по переводу Е. Цюрхера, «приграничных племен». Если бы Сюань-цзан подразумевал под хэ-си именно Ганьсуский коридор ханьского времени и, следовательно, знал, что события эти происходили в ханьский период, то он знал бы и то, что как только этот регион, покинутый сюннами, перешел под контроль Хань в 121 г. до н. э., он сразу же после этого был заселен ханьцами (см. об этом: Боровкова, 2000, с. 95–97), а не какими-то иноземцами или племенами. Но Сюань-цзан был ученым буддистом, а не историком и этого явно не знал.
О том, что в преданиях под регионом «к западу от реки» подразумевался не Ганьсуский коридор, говорит хотя бы то, что жившие там иноземцы боялись Кушанского царства и самого Канишки. А как мы выяснили выше, кушанское войско всего два раза выходило к востоку от Цунлина, как тогда называли Заалайский хребет, в ближнее к нему царство Шулэ. Но от Шулэ до Дуньхуана, самого западного города Ганьсуского коридора, было 4850 ханьских ли (1900 км). Так что вряд ли жители этого региона вообще слышали о Кушанском царстве. А вот жители Шулэ могли страшиться юэчжей (кушан), так как в 90 г. оказавшееся в нем без продовольствия кушанское войско грабило их.
И наконец, обратим внимание на то, что древние китайцы применяли выражение «к западу от реки» (хэ-си) для обозначения земель к западу от разных рек и в разных регионах. Так, с 652 по 645 г. до н. э. царство Цинь вело борьбу за земли «к западу от реки», принадлежавшие царству Чжао (см.: Исторические записки, т. 2, с. 24, 27; т. 5, с. 147, 149) и находившиеся, несомненно, к западу от восточного участка Великой излучины Хуанхэ, являющегося естественным рубежом между нынешними провинциями Шэньси (внутри излучины) и Шаньси (к востоку от излучины). В 121 г. до н. э. сюнны, жившие, напомним, со 167 г. до н. э. «к западу от реки», сдались Хань и были расселены в Ордосе, т. е. внутри Великой излучины Хуанхэ, а в их бывшие земли в Ганьсуском коридоре Хань сразу же стала переселять ханьцев и по мере заселения создала там четыре административных района (цзюнь): Дуньхуан, Цзюцюань, Чжанъе и Увэй (обо всем этом см. подробнее: Боровкова, 2000, гл. 2). В хронике «Вэй шу» в сообщениях за первую половину V в. выражение хэ-си встречается часто. При этом в одних говорится о царстве Хэси, созданном в 412 г. в землях пров. Ганьсу, включая Ганьсуский коридор, о пожалованиях его правителю и о его разгроме Северной Вэй (386–535) в 439 г. (ВШ, гл. 3, с. 52; гл. 4/1, с. 79, 83, 87–89), а в других, более многочисленных — о том, что Северная Вэй громила в этот же период иноземцев «к западу от реки» (ВШ, гл. 3, с. 53–55, 60, 75, 79), но живших к западу от восточного участка Великой излучины Хуанхэ, внутри этой излучины, а также о поездках императоров на охоту «к западу от реки» (ВШ, гл. 3, с. 74, 79, 83, 84, 85 и др.), несомненно в ближние к столице земли этого региона. Впервые административный район с названием Хэси-цзюнь был создан в 537 г. в империи Восточная Вэй (534–550), занимавшей земли к востоку от Великой излучины Хуанхэ, на западном берегу реки Линьфэнь в нынешней пров. Шаньси и ликвидирован при Северной Чжау (557–581) (ВШ, 1933, гл. 106/1, с. 2148/2; ДМДЦД, с. 614). Позже в империи Тан (618–906) было создано по одному уезду Хэси-сянь в землях нынешних провинций Юньнань и Сычуань (ДМДЦД, с. 514).
Все изложенное не оставляет, как нам представляется, сомнения в том, что Сюань-цзан, не знавший, к какому времени относятся сведения записываемых им преданий, мог использовать выражение «к западу от реки» для обозначения любого региона, соответствовавшего ему. А так как в преданиях сказано, что иноземцы, жившие к западу от реки, страшились Кушанского царства, а бояться его могли, как мы выяснили, только жители ближнего с востока к Цунлину царства Шулэ (Кашгар), в котором в 90 г. кушанское войско грабило, то есть основание полагать, речь в преданиях шла именно о них. Но сомнение может возникнуть в связи с тем, что нынешний Кашгар, с которым идентифицируется древнее Шулэ, лежит на северном, а не на западном берегу р. Кызылсу. Однако не исключено, что древняя столица царства Шулэ находилась чуть восточнее нынешнего Кашгара, где река Кызылсу как раз делает изгиб и течет с юго-запада на северо-восток. Кушанцы явно не сумели за короткий срок пребывания в Шулэ составить представление об общем направлении течения этой реки, и лишь по данному узкому участку определили, что иноземцы живут к западу от нее.
Так что первый аргумент Е. Цюрхера, свидетельствующий, по его мнению, что «заложники» от иноземцев, живших «к западу от реки», прибыли к Канишке из Ганьсуского коридора Китая, оказывается несостоятельным.
А теперь обратимся ко второму аргументу Е. Цюрхера, приведенному тоже в доказательство того, что «заложники» прибыли к Канишке из Китая. По утверждению этого ученого, в «рассказе о монастыре заложников в Каписе (Цзябиши. — Л. Б.) рисунки на стенах показывают их китайские черты лица и одежду» (Цюрхер, 1968, с. 355). В его же переводе предания данное сообщение выглядит так: «Черты лица, одеяния и украшения заложников-сыновей, как они изображены на стенах различных помещений, очень похожи (курсив наш. — Л. Б.) на (то же) народа Китая» (Цюрхер, 1968, с. 377). Сопоставим его с нашим дословным переводом: «Все стены помещений (чжу ши би) [монастыря] в рисунках (ту хуа), [на которых] чжицзы по чертам лица и облику (жун мао), одеяниям и украшениям (фу ши) очень (по) похож (тун) на восточных ся». Ся — это самое древнее самоназвание китайцев эпохи первоначального формирования китайского этноса (Крюков, Софронов и др., 1978, с. 271–272), исчезнувшее в период империй Цинь и Хань (Крюков, Переломов и др., 1983, с. 353), но сохранившееся, как видим, в древнем буддийском предании. И то, что Сюань-цзан не заменил его, несомненно, известным ему более поздним самоназванием ханьжэнь, доказывает, что он просто записывал рассказ своих информаторов. Но самое главное в этом сообщении — указание на то, что чжицзы по чертам лица, облику и одежде были «очень похожи» на ся, т. е. на китайцев, но явно не были ими, тогда как Е. Цюрхер считает их китайцами.
А мог ли быть этим чжицзы, похожим на китайца, Чэньпань, посланный в Кушанское царство из Шулэ (Кашгара)? В связи с этим вопросом необходимо вспомнить сведения из биографии Бань Чао, исследованные выше в четвертой главе. Согласно им, правитель Шулэ Чжун, которого Бань Чао возвел на трон этого царства в 74 г., изменил ему в 84 г. И Бань Чао тут же сделал правителем Шулэ Чэн Да, начальника своей канцелярии, несомненно, грамотного китайца. Но в том же году Чжун при поддержке войск Канцзюй вернулся в Шулэ, а Бань Чао, по всей вероятности, вместе с Чэн Да закрепился в одном из городов этого царства. Его противостояние с Чжуном продолжалось до 86 г., когда Бань Чао заманил и убил Чжуна. Так как в биографии Бань Чао нет сообщения о возведении им после этого на трон Шулэ какого-то нового человека, то очевидно, что правителем царства остался ханец Чэн Да. Бань Чао находился в Шулэ до 102 г., а до 106 — его преемник Жэнь Шан. За этот долгий период Чэн Да со своим окружением из ханьцев смог упрочить свое положение в качестве правителя Шулэ, породниться с местной знатью. И их ближайшие потомки были, естественно, похожи на китайцев.
