И позже Поздняя Хань испытывала такой же страх и неприязнь к Кушанскому царству и его царям, что доказывают, с нашей точки зрения, сведения в «Хоу Хань шу» о Тяньчжу. В хронике правления императора Хуан-ди (147–167) за 159 и 161 годы есть два сообщения: «Тяньчжу прислала дары» (ХХШ, гл. 7, с. 0666/3), а в описании Тяньчжу добавлено: через Жинань (Индокитай) (ХХШ, гл. 88, с. 2922), т. е. морем. О послах, доставивших эти дары, даже не упомянуто. Но Тяньчжу, согласно ее описанию, составленному, несомненно, по рассказу этих неупомянутых послов, была огромной страной, в которой имелись несколько сот отдельных городов и несколько десятков царств, возглавляемых своими правителями. И все они подчинялись Юэчжи, т. е. Кушанскому царству, назначавшему своего военачальника управлять Тяньчжу в целом (ХХШ, гл. 88, с. 2921).
Конечно, ни правители этих многочисленных городов и царств, ни кушанский военачальник, управлявший Тяньчжу, не могли отправить послов с дарами императору далекой Хань. Их, несомненно, послал кушанский царь, частью владений которого была Тяньчжу. Но ханьские дворцовые историографы написали, что прибыли дары из Тяньчжу, а не как обычно — послы с дарами из такого-то царства. Таким образом, они отразили позицию правителей Поздней Хань, не желавших иметь связи с Кушанским царством, могущество которого и сравнительная близость к Западному краю (Восточному Туркестану) внушали им страх. В этом убеждает тот факт, что те же историографы сообщили даже имена царей очень далеких и потому не опасных царств. Так, упомянуты правитель Аньси (Парфии) Маньцюи, посол которого прибыл в Хань в 101 г. (ХХШ, гл. 88, с. 2918), и правитель Дацинь (Рима) Антоний, чей посол с дарами побывал при дворе Хань в 166 г. (ХХШ, гл. 88, с. 2920), т. е. всего пятью годами позже последнего «прибытия даров из Тяньчжу».
Полагаем, что только так по данным «Хоу Хань шу» можно объяснить умолчание в ней имени кушанского царя, принимавшего Чэньпаня из Шулэ, а также кушанского царя, отправлявшего в 159 и 161 гг. послов в Хань из подвластной ему Тяньчжу морем через Индокитай.
Считаем необходимым обратить внимание на факты прибытия в Позднюю Хань в 159 и 161 гг. послов с дарами из Тяньчжу еще и потому, что они до сих пор обычно рассматривались в плане индо-китайских отношений, хотя из описания Тяньчжу очевидно, что она была частью Кушанского царства и послов к императору Хань мог, естественно, отправить только его царь. Так что это факты и из истории кушано-ханьских отношений.
Но выяснение истинной причины умолчания имени кушанского царя в «Хоу Хань шу» непосредственно не помогает решению вопроса о начале правления Канишки. Анализ же истории Чэньпаня в описании Шулэ позволяет лишь уверенно заключить, что принимавший его кушанский царь умер около 125 г. Но неизвестно, был ли это Вима Кадфиз, правивший и после 87 г., или Канишка, наследовавший ему, согласно нумизматическим данным. Поэтому перейдем далее к подробному исследованию двух преданий о Канишке, записанных Сюань-цзаном в первой половине VII в., сюжет которых сходен с историей Чэньпаня.
В первом из них, записанном Сюань-цзаном со слов монахов одного из буддийских монастырей в царстве Цзябиши (о локализации этого царства см. ниже), говорится:
«В трех-четырех ли к востоку от большого [столичного] города у подножия северных гор есть большой монастырь с более чем 300 монахами, изучающими вероучение малой колесницы (хинаяна). [Они] слышали (вэнь), [что] во всех (чжу) давних (сянь) записях (чжи) говорилось (юэ): в старину власть Канишки, правителя царства Цзяньтоло, распространялась на соседние царства, а влияние [его] проникло в отдаленные страны. [Он] водил войска, расширял территорию и дошел до [земель] к востоку от Цунлина. И [правитель] иноземцев, [живших] к западу от реки (хэ-си), только из страха [перед его] могуществом прислал сына в свиту (чжи). Правитель Канишка принял сына в свиту (чжицзы) по особому (тэ) дополнительному (цзя) церемониалу (ли) и повелел менять [его] местожительство [в зависимости от] холода и жары: зимой жить [в одном из] царств Индии, летом возвращаться в царство Цзябиши, а весной и осенью оставаться в царстве Цзяньтоло. Поэтому в каждом из трех мест проживания чжицзы [в зависимости от] времени года был построен монастырь. Этот нынешний монастырь был построен для его проживания летом. Поэтому все стены [его] помещений в рисунках. [На них] чжицзы по чертам лица, одеянию и украшениям очень похож на восточных ся (китайцев. — Л. Б.). Потом он смог вернуться домой. Но в данном царстве заботливо (синь) сохраняли (цунь) [его] прежнее [место] жительства. Хотя [он] был отделен горами идолами, [в этом монастыре] не прерывали [обряд] подношений (гунъ-ян). Потому и теперь множество монахов, начиная и кончая [обряд] медитации (аньцзюй), на общем собрании воодушевленные учением (? — Л. Б.) молятся и чжицзы, [чтобы] получить благословение на самосовершенствование. [Так] продолжалось без перерыва до сих пор» (ДТСЮЦ, гл. 1, с. 38).
Вариант этого предания о Канишке и чжицзы Сюань-цзан услышал и записал еще и в царстве Чжинапуди (о его локализации см. ниже):
«В старину была империя (юйюй) правителя Канишки. [Его] слава приводила в трепет соседние царства, а влияние распространялось на [народы] с иными обычаями. [Правитель] иноземцев, [живших] к западу от реки, только из страха [перед его] могуществом прислал сына в свиту (чжи). Правитель Канишка принял чжицзы и удостоил приема щедрого и любезного. [Он выделил ему] три места проживания [в зависимости от] времени года и четырех воинов для охраны. Это царство тогда и было зимним местожительством чжицзы. Поэтому, сказывают, по причине местожительства [в нем] чжицзы Чжинапуди (в Тан говорят, что Хань пожаловала (фэнь) [его]) и было названо царство (Чжинапуди чжицзы соцзюй инь вэй гохао). В пределах этого [царства] и в землях всех Индий[14] [изначально] не было груш и персиков. По причине того, что [они] были выращены чжицзы, персики назвали чжина-ни (в Тан говорят, что завезены при Хань), а груши — чжина-лоду-фуданьло (в Тан говорят, что [завезены] при Хань сыном правителя). Поэтому люди этого царства глубоко уважают [иноземцев из] восточных земель. А указывая друг на друга, [они] заявляли [мне] (гэн сян-чжи rao юй): «А мы и есть люди данного царства давнего правителя (ши во сянь-ван бэнь-го жэнь е)»» (ДТСЮЦ, гл. 4, с. 135–136).
Прежде чем приступить к анализу сведений в этих двух преданиях, обратим внимание на то, что Сюань-цзан привел, несомненно, местные названия царств и городов начала VIII в., а как они назывались в кушанское время, мы не знаем. Составить представление о местонахождении двух упоминаемых в преданиях царств позволяют данные о расположении их в ряду других царств по караванному пути в последовательности, указанной Сюань-цзаном. То, что это был караванный путь из Северного Афганистана в Северную Индию, ясно из свидетельств Сюань-цзана о том, что по пути на восток из царства Цзябиши вступаешь в Северную Индию (ДТСЮЦ, гл. 1, с. 46) и что столицей царства Цзяньтоло был г. Булушабуло (ДТСЮЦ, гл. 2, с. 73). Булушабуло, т. е. Пурушапур, принято идентифицировать с нынешним Пешаваром. Следовательно, известно местонахождение столицы царства Цзяньтоло, правителем которого в предании из Цзябиши назван Канишка. Рядом с ней, по-видимому, в монастыре и жил весной и осенью чжицзы.
Сейчас из Пешавара на северо-запад дорога идет в Кабул, до которого «не более 300 км» (Массон, Ромодин, 1964, с. 8). В начале же VII в. по этому пути из Пурушапура на северо-запад в 500 ли (265 км) находилась столица царства Нацзелохэ и далее за нею в 100 ли (53 км) на северо-запад — столица царства Ланьпо (ДТСЮЦ, гл.2, с.72, 67), т. е. до нее от Пурушапура было почти столько же, сколько и ныне от Пешавара до Кабула. Но древнее расстояние обычно значительно больше современного. Вероятно, их совпадение в данном случае объясняется двумя причинами. Во-первых, дорога между этими городами проходит по межгорным долинам, в основном по долине р. Кабул, где возможности для спрямления пути очень ограниченны. Во-вторых, это был очень древний и торный караванный путь, как явствует уже из того, что лежавший на нем Пурушапур имел, по свидетельству Сюань-цзана, более 40 ли (21 км) в окружности (ДТСЮЦ, гл. 2, с. 73). По тем временам это был огромный город, самый большой, как оказалось, среди столичных городов всех описанных им царств в Средней Азии, Северном Афганистане и Северной Индии.
