Все это доказывает безосновательность суждения А. К. Нарайна о том, что в результате пожалования ханьским императором Чэньпаню «звания военного начальника» он стал «вассалом» Китая (Нарайн, 1968, с. 220). Э. Пуллиблэнк тоже считает, что Чэньпань признал «сюзеренитет» Китая, но, ссылаясь на описание Шулэ, признал еще раньше, после прибытия в Шулэ Бань Юна (Пуллиблэнк, 1968, с. 255). Однако в описании Шулэ имя Бань Юна вообще не упоминается. И Е. Цюрхер полагает, что Чэньпань стал «вассалом» Китая в результате «большой кампании Бань Юна, в ходе которой (согласно ХХШ, 88) он разгромил Кашгар, Кучу, Хотан, Яркенд и 14 других царств» (Цюрхер, 1968, с. 355). Но подобная фраза есть лишь во введении к главе 88 («Повествование о западном крае»), написанном Фань Е, составлявшим «Хоу Хань шу» в середине V в. В собственно же позднеханьских материалах этой главы, изложенных им, и вообще в «Хоу Хань шу», как показало наше исследование в четвертой главе данной работы, ни единого конкретного свидетельства о разгроме Бань Юном хотя бы одного из царств по прикуньлуньскому пути нет.
Почему же тогда правитель Шулэ Чэньпань, установив посольские связи с Поздней Хань в 127 г., через семь лет навсегда разрывает их? Понять причину этого позволяют сведения о последующих событиях в этом регионе. В 129 г. правитель Юйтянь (Хотана) убил правителя царства Цзюйми (Керии) и возвел на его трон своего сына (ХХШ, гл. 88, с. 2915), а в 131 г. отправил посла с дарами ко двору Хань (ХХШ, гл. 88, с. 2916). Видимо, через этого посла Хань потребовала от правителя Юйтянь вернуть Цзюйми независимость, который, однако, этого не сделал. Ив 132 г. ханьский глава административного района Дуньхуан якобы послал Чэньпаня то главе 20-тысячного войска против Юйтянь. Чэньпань нанес Юйтянь поражение и возвел на трон Цзюйми сына убитого правителя (ХХШ, гл. 88, с. 2915). Но глава Дуньхуан-цзюня не имел права без приказа императора повелеть Чэньпаню предпринять этот поход. Очевидно, что Чэньпань разгромил Юйтянь по собственной инициативе. И, вероятно, именно после этого поражения Юйтянь от Чэньпаня произошло то событие, о котором сказано в описании Шулэ: «Позже [царство] Шаче (Яркенд. — Л. Б.) взбунтовалось против Юйтянь и подчинилось Шулэ. Шулэ вследствие этого усилилось и потому смогло стать равным [по могуществу] Гуйцы и Юйтянь» (ХХШ, гл. 88, с. 2927).
Очевидно, что именно в результате усиления Шулэ за счет покорившегося ему Шаче было достигнуто равновесие сил трех крупнейших в Западном крае (Восточном Туркестане) царств — Гуйцы, Юйтянь и Шулэ, что и позволило Чэпьпаню порвать отношения с ослабевшей Поздней Хань. А это, в свою очередь, дает основание полагать, что ранее, в 127 г., Чэньпань стал искать поддержки у Хань как раз из-за боязни нападения на Шулэ Гуйцы и Юйтянь, которые прежде не раз пытались подчинить его себе (см. об этом гл. 4 данной работы).
Но это, полагаем, вторичная причина. Первичной же была та, на которую указал А. К. Нарайн. Он предполагает, что Чэньпань стал в 127 г. искать поддержки у Хань лишь после смерти покровительствовавшего ему кушанского царя, наступившей, считает он, с учетом времени на доставку сообщения о ней из Кушанского царства в Шулэ, в 125 г. (Нарайн, 1968, с. 220). Данное умозаключение А. К. Нарайна представляется нам верным. По-видимому, отношения с новым кушанским царем у Чэньпаня не сложились. И он, потеряв опору в Кушанском царстве и опасаясь возможных теперь нападений Гуйцы и Юйтянь, ищет покровительства у казавшейся ему могущественной Хань. А вернулся Чэньпань из Кушанского царства в Шулэ, надо полагать, года за два до смерти сердечно принимавшего его кушанского царя, т. е. примерно в 123 г.
Итак, проведенный анализ сведений из описания Шулэ в «Хоу Хань шу» дает основание предполагать, что кушанский царь, принявший на рубеже 116–117 гг. прибывшего из Шулэ Чэньпаня, умер, скорее всего, в 125 г. Но имя этого царя здесь не названо.
О причине этого «умолчания» высказаны разные предположения А. К. Нарайном (Нарайн, 1968, с. 241–242), Е. Цюрхером (Цюрхер, 1969, с. 350) и Э. Пуллиблэнком (Пуллиблэнк, 1968, с. 249). Все они так или иначе исходят из признания того, что информация о Кушанском царстве в «Хоу Хань шу» получена из доклада Бань Юна 125 г., о чем якобы составитель данной истории Фань Е сообщил в своем введении к «Повествованию о западном крае».
Но проведенное нами в четвертой главе исследование материалов «Хоу Хань шу» позволяет не согласиться с таким обоснованием. Во-первых, не мог Бань Юн по своему официальному статусу военачальника среднего ранга и обстоятельствам службы на северо-востоке Западного края (района Хами-Турфан Восточного Туркестана) получать квалифицированные сведения ни о Кушанском царстве и Шулэ, ни о других дальних и ближних царствах Западного края. И не подавал он в 125 г. доклад императору с описаниями этих царств, иначе о докладе было бы непременно сказано в его биографии. Во-вторых, фраза Фань Е в написанном им введении к «Повествованию о западном крае», как показано нами ранее, неточно переведена и истолкована. Сведения же, содержащиеся в описании Шулэ, о пребывании Чэньпаня в Кушанском царстве при дворе Хань узнали, несомненно, от прибывшего в 127 г. посла из Шулэ. Но почему же в описании не названо имя кушанского царя, радушно принимавшего Чэньпаня? Причину этого умолчания попытаемся выяснить исходя из уже известных нам фактов кушано-ханьских контактов и других данных «Хоу Хань шу».
Итак, при дворе Поздней Хань впервые получили представление о Кушанском царстве в 87 г. Тогда Хань только что закончила безуспешную для нее войну против северных сюннов и подвластных им двух небольших царств Чеши на северо-востоке Западного края (нынешний район Хами-Турфан), показавшую ее слабость. А от кушанского посла при дворе узнали, что Кушанское царство, созданное узурпатором трона царства Большое Юэчжи, завоевало затем три других больших царства и стало самым богатым и процветающим в регионе. Могущество и агрессивность его, успешное прибытие в столицу Хань посла из него — все это было для Хань пугающим. К тому же кушанский царь, приславший с послом богатые подарки, просил в жены ханьскую принцессу, что предполагало установление тесных отношений, дававших возможность разузнать все о пути в Хань, о ее силе, а вернее, ее слабости.
Только страхом, обуявшим ханьский двор, который осознал слабость своей империи перед лицом могущественного Кушанского царства, можно объяснить ответную реакцию его. Решение называть Кушанское царство по-прежнему Большим Юэчжи фактически означало отказ признать узурпаторов трона. Судя по умолчанию в официальной хронике о богатых дарах, привезенных послом, и о просьбе выдать в жены кушанскому царю ханьскую принцессу, о чем сказано в биографии Бань Чао, в этой просьбе ему было отказано. Кушанский посол, узнавший дорогу в Хань и определивший необходимое количество продовольствия для похода в нее, на обратном пути домой был задержан, а скорее всего, убит в далеком от столицы маленьком царстве Шулэ (Кашгар), находившимся там ханьским военачальником среднего ранга Бань Чао, что тот мог сделать только по тайному приказу императора. После гибели посла Кушанское царство в 90 г. отправило свое войско в поход, как сказано в «Хоу Хань шу», против Бань Чао, хотя он, возможно, замышлялся против Хань вообще. Явно в силу неосведомленности, войско вышло в Шулэ без должного запаса продовольствия и вынуждено было, ограбив жителей его, поспешно вернуться домой. После этого контакты между Поздней Хань и Кушанским царством вообще прекратились.
Вот при таком отношении Поздней Хань к Кушанскому царству узнали при ее дворе в 127 г. от посла из Шулэ историю пребывания Чэньпаня в Кушанском царстве. Посол, надо полагать, назвал имя царя, сердечно принявшего Чэньпаня и оказавшего ему помощь при возвращении домой и вступлении на трон Шулэ. Дворцовые же историографы Хань не только опустили имя этого кушанского царя, но и постарались затушевать сведения о его могуществе. Они описали отправление царевича из еще недавно подвластного Хань Шулэ в свиту кушанского царя не как обычно в таких случаях терминами чжицзы или шицзы (сын в свиту), а как ссыпку Чэньпаня в Юэчжи за преступление, хотя очевидно, что двор могущественного кушанского царя — не место для ссылки преступников.
