Судешна сказала:
Он никогда не причинит вреда тебе, коль ты послана отсюда мною.
Вайшампаяна сказал:
С этими словами она дала ей золотой сосуд с крышкой. И та, опасаясь (насилия) и плача, обратилась (мыслию) к защите богов и отправилась в жилище Кичаки, чтобы принести (оттуда) вина.
Драупади сказала:
Поскольку я никого другого, кроме пандавов, не знала, то пусть сила той правды не позволит Кичаке подчинить меня своей воле, когда я явлюсь к нему.
Вайшампаяна сказал:
И беззащитная, она почтила тогда на мгновение Солнце. И Солнце узнало все, что (грозило) ей, (красавице) с танкой талией. Оно повелело тогда одному ракшасу[140] охранять ее, оставаясь невидимым. И тот не оставлял с той поры ее, безупречную, ни при каких обстоятельствах. И вот, увидев представшую перед ним Кришну, похожую на испуганную лань, возница[141] встал, охваченный радостью, как собравшийся переправиться на другой берег человек, — обретя лодку.
Так гласит глава четырнадцатая в Виратапарве великой Махабхараты.
Глава 15
Кичака сказал:
Привет тебе, о красавица с волнистыми локонами! (Минувшая) ночь сменилась для меня сияющим рассветом дня, ибо ты явилась, как госложа моя. Сделай мне приятное. Золотистые венки и раковины, серьги из чистого золота, шелковые платья и антилоповые шкуры пусть (сейчас же) принесут тебе. Есть у меня сверкающее ложе, приготовленное для тебя. Подойди туда, испей вместе со мною медвяного напитка.
Драупади сказала:
Меня прислала к тебе царевна, чтобы принести ей вина. «Принеси мне быстро вина, ибо меня мучит жажда», — так сказала она.
Кичака сказал:
Другие, о милая, отнесут царевне хмельного вина.
Вайшампаяна сказал:
С этими словами сын возницы схватил ее за правую руку. Схваченная им, она оттолкнула Кичаку так, что он упал на землю, и побежала (искать) защиты в зал собраний, где находился Юдхиштхира. Когда она убегала, Кичака схватил ее за густые волосы и затем на глазах царя, повалив ее (на землю), ударил ногой. Тогда тот ракшас, которому было поручено Солнцем (охранять Драупади), сшиб Кичаку со стремительностью ветра, о потомок Бхараты! И сбитый силою ракшаса, он, кружась, повалился на землю, бесчувственный, как дерево с подрубленными корнями. В это время сидевшие там Бхимасена и Юдхиштхира увидели Кришну, и они не могли простить Кичаке удара ногой, (нанесенного) ей. И пылая жаждой убить злостного Кичаку, гордый Бхимасена в гневе заскрежетал зубами. Но, сжав большим пальцем своей руки палец его (ноги), царь справедливости,[142] из опасения быть обнаруженными, о царь, велел Бхиме сдержаться. А прекраснобедрая дочь Друпады, рыдая, подошла к двери зала собрания и, глядя на своих супругов, опечаленных душою, стараясь «скрыть свой облик и сдержать обещание, связанное с законом, сказала царю матсьев, пылая гневным взглядом.
Драупади сказала:
Сын возницы ударил ногою меня, гордую супругу тех, чей враг смертельный [143] не может спать (спокойно). Сын возницы ударил ногою меня, гордую супругу тех, кто, будучи преданными брахманам и правдоречивыми, (всегда) дают и (никогда) не просят. Сын возницы ударил ногою меня, гордую супругу тех, грохот чьих барабанов и звон тетивы слышатся непрестанно. Сын возницы ударил ногою меня, гордую супругу тех, кто сильны и могущественны, обузданны и горделивы. Сын возницы ударил ногою меня, гордую супругу тех, кто в состоянии уничтожить весь мир, если бы не были связаны узами закона. Где же теперь те могучие воины на колесницах, которые, хотя и скитаются по белу свету под чужой внешностью, всегда служат защитой для тех, кто прибегает (к ним) в поисках ее? Как же они, могущественные и неизмеримые в силе, терпят, словно евнухи, когда их благочестивую супругу оскорбляет сын возницы? Где же их гнев, доблесть и сила, раз они не защищают своей супруги, оскорбляемой злодеем? Что я (сама) могу тут сделать, коль Вирата (спокойно) терпит нарушение закона, видя как я невинная, подвергаюсь оскорблениям? О царь, ты ничего не предпринимаешь против Кичаки, как подобало бы царю. Твое поведение напоминает поступки злодеев, ибо оно непристойно в собрании. Ни Кичака и ни царь матсьев вовсе не соблюдают своего закона, также и придворные, которые прислуживают ему,[144] не сведущи в законе. Я не могу понять тебя, о царь Вирата, ибо непристойно, чтобы я подвергалась оскорблениям в собрании людей, о царь матсьев, в твоем присутствии.
Вирата сказал:
Я не ведаю о распре между вами, (случившейся) не на моих глазах. Не зная ее подлинной сути, как я могу разобраться в этом?
Вайшампаяна сказал:
И тогда придворные, узнав обо всем, горячо одобрили Кришну. Все воскликнули: «Добро, добро!» — и осудили Кичаку.
Придворные сказали:
Кто имеет такую супругу, с продолговатыми глазами, чье тело во всем полно очарования, тот, должно быть, обладает великим богатством и не имеет причин никогда печалиться!
Вайшампаяна сказал:
В то время как придворные, увидев Кришну, восхваляли ее таким образом, у Юдхиштхиры от гнева на лбу выступил пот. И сказал тогда потомок Куру царевне, своей любимой супруге: «Ступай, о сайрандхри, назад в покои Судешны, не оставайся больше здесь. Жены героев терпят лишения из-за преданности своим мужьям. Перенося страдания от послушания, они несомненно завоевывают себе (потусторонний) мир, (уготованный) их супругам. Я полагаю, что твои мужья гандхарвы, лучезарные, как солнце, не считают, что наступил уже час для гнева, поэтому они и не спешат к тебе (на помощь). Ты не ведаешь, когда должен наступить (для каждого события) свой час, о сайрандхри, ты ходишь взад и вперед, как актриса, и мешаешь матсьям, играющим в кости в царском собрании. Ступай, о сайрандхри, гандхарвы сделают то, что тебе приятно».
Драупади сказала:
Я, законная их супруга, взываю к (гандхарвам), ибо они очень милостивы. Их может притеснять всякий, ибо старший из них — страстный игрок в кости.
Вайшампаяна сказал:
И, сказав так, прекраснобедрая Кришна с распущенными волосами, с глазами, красными от гнева, побежала в покои Судешны. И оттого что она долго плакала, лицо ее казалось прекрасным, словно диск луны в небе, выглядывающий из-за гряды облаков.
Судешна сказала:
Кто обидел тебя, о прекраснобедрая? Отчего ты плачешь, о прелестная? Для кого сегодня не будет успокоения, о милая? Кем вызвано твое горе?
Драупади сказала:
Кичака ударил меня, когда я пошла туда, чтобы принести тебе вина, в собрании на глазах у царя, точно так, словно это было в безлюдном месте.
Судешна сказала:
Я прикажу убить Кичаку, о красавица с волнистыми локонами, если ты хочешь этого, раз он, одержимый страстью, домогался тебя, недоступной.
Драупади сказала:
Его убьют другие, те, кому он причинил зло. И я думаю, что он сегодня же несомненно отправится в мир иной.
Так гласит глава пятнадцатая в Виратапарве великой Махабхараты.
Глава 16
Вайшампаяна сказал:
Оскорбленная сыном возницы, та царевна, прекрасная Кришна, сгорая от желания убить полководца, пошла в свое жилище. Там же дочь Друпады совершила по установленным правилам очистительные обряды. Омыв свое тело и (выполоскав) оба платья, (верхнее и нижнее), она, со смуглою кожей и тонкая в талии, рыдая, стала обдумывать, как рассеять свое горе: «Что я должна делать? Куда я должна пойти? Как может осуществиться мое намерение?». Так размышляя, она обратилась мыслию к Бхиме: «Нет никого, кроме Бхимы, кто сможет сегодня выполнить то, что приятно моему сердцу».
Тогда, встав ночью и оставив свое ложе, благочестивая и мудрая Кришна, имеющая могучих покровителей, охваченная сильным душевным горем, поспешно ушла, чтобы повидать своего защитника. И найдя на кухне Бхимасену, царевна Панчалы со светлой улыбкой, подобная белоснежной трехлетней корове, очутившейся в лесу, остановилась (перед ним), как слониха перед могучим слоном. И подобно тому как лиана обвивает огромное дерево шала,[145] растущее на берегу Гомати,[146] так она, безупречная, обвила его руками и разбудила его, как супруга царя зверей будит льва, спящего в непроходимом лесу. Безупречная царевна Панчалы обратилась к Бхимасене, сладкоречивая, как вина,[147] настроенная на тон «гандхара»: [148] «Встань, поднимись, чего ты лежишь, о Бхимасена, словно мертвый! Поистине тот, кто еще не мертв, не должен оставить в живых наиподлейшего (из людей), покусившегося на его супругу. В то время как здравствует полководец, тот злейший мой враг, совершивший сегодня такой поступок, как ты можешь предаваться сну?».
