Ведь искусство владеть оружием присуще вам, как блеск — солнцу. Подобно тому как пятно Луны никогда не отделяется от нее, точно так же звание брахмана и оружие Брахмы [340] находятся при вас. Часто наблюдается, что четыре веды[341] сосредоточены в одном (лице), а достоинства кшатрия — в другом. Но мы (никогда) не слышали, что обе эти (вещи) были совокупно представлены в каком-нибудь ином, кроме наставника потомков Бхараты и его сына [342] — таково мое мнение. Оружие Брахмы и веды — такого (сочетания) нигде еще не наблюдалось. Пусть простит сын наставника, ибо не время сейчас для разлада между собою. Давайте все мы, объединившись вместе, сразимся с сыном Пакашасаны,[343] явившимся (сюда). Ведь из всех бедствий войска, которые перечислены мудрыми, наиболее пагубным является разлад между военачальниками.
Ашваттхаман сказал:
Пусть наставник сам простит нас и пусть восстановится мир. Ведь когда порицается наставник, то все, что должно быть сделано, будет (казаться) сделанным в гневе.
Вайшампаяна сказал:
Тогда Дурьйодхана вместе с Карной, Бхишмой и благородным Крипой, о потомок Бхараты, склонил Дрону к миру.
Дрона сказал:
Я вполне доволен тою речью, которую сначала сказал Бхишма, сын Шантану. Тут должна быть определена главная цель. Необходимо предпринять такие действия, чтобы в случае, если Дурьйодхана не приложит стараний из-за своей поспешности или же замешательства, вина не была возложена на воинов. Ведь пока не окончился срок жительства в лесу (в изгнании), Арджуна не может обнаружить себя. Также он не может сегодня простить нам наших (действий), собираясь отобрать назад богатство (в виде похищенных нами стад). Нужно предпринять такие действия, чтобы тот (герой) не столкнулся (в схватке) с сыновьями Дхритараштры и чтобы не одержал он победы над (нашими войсками). Подобные слова (о возможном появлении Арджуны) сказал еще раньше и Дурьйодхана. Поразмыслив о них, ты должен, о сын Ганги,[344] сказать, что тут верно.
Так гласит глава сорок шестая в Виратапарве великой Махабхараты.
Глава 47
Бхишма сказал:
Деления времени, о сын, определяются мухуртами [345] и днями, половинами месяца и месяцами, созвездиями и планетами, а равным образом выражаются временами года и годами. Так вертится колесо времени со своими делениями. Из-за частичных их избытков и вследствие отклонения небесных светил получается (избыток) из двух месяцев в каждые пять лет. Для тех тринадцати лет (изгнания) получается излишек в пять месяцев и двенадцать ночей — таково мое мнение. Все, что (кауравам давно) было обещано (пандавами),[346] то выполнено ими в точности. Зная это наверное, Бибхатсу и появился (здесь). Все они благородны и все знают смысл закона. Почему же они, у которых царем остается Юдхиштхира, могли бы нарушить закон? Сыновья Кунти вовсе некорыстолюбивы. Они совершили трудновыполнимый (подвиг). И если бы они добивались только царства недозволенными средствами, то те потомки рода Куру ведь еще тогда (во время игры в кости) пожелали бы проявить свою доблесть. Но, будучи связаны законом, они не отклонились от обязанности кшатриев.
Тот, кто будет считать, что они вели себя неправедно, неизбежно потерпит поражение. Партхи изберут смерть, по никогда — неправду. Но когда наступит время, то они, могущественнейшие среди мужей, не уступят того, что должно быть добыто, даже если оно охраняется самим Громодержцем, ибо таким могуществом одарены пандавы. Мы должны будем противостоять в сражении лучшему из всех, кто владеет оружием. Поэтому те необходимые меры, которые одобрены в мире людьми благочестивыми, пусть будут здесь быстро предприняты, дабы наше имущество не перешло к врагам. Ибо я никогда не видел, о каурава, чтобы в сражении одна из сторон была заранее уверена в успехе, о царь царей! А (тут еще) явился Дхананджая! Если же произойдет сражение, то будут победа или поражение, благополучие или бедствие. Во всяком случае несомненно, одно из двух окажется неизбежным для какой-нибудь из сражающихся сторон. Поэтому пусть будут быстро сделаны приготовления для битвы или предприняты действия, согласные с законом, о царь царей, ибо Дхананджая уже появился.
Дурьйодхана сказал:
Я не отдам пандавам их царства, о дед! Пусть немедленно будут сделаны необходимые к бою приготовления.
Бхишма сказал:
Выслушай мое суждение, если тебе угодно. Взяв четвертую часть войска, быстро отправляйся по направлению к городу. А другая четвертая часть пусть отправляется (в путь), захватив с собою скот. Мы же с половиной войска будем сражаться против пандавы или против царя матсьев, если он снова появится, или же против самого Шатакрату.[347] Пусть наставник станет в середине (войска), а Ашваттхаман — с левой стороны, пусть мудрый Крипа, сын Шарадвана, охраняет правое крыло, а сын суты Карна, облаченный в панцирь, пусть станет впереди. Я же сам буду стоять позади всего войска, охраняя его оттуда.
Так гласит глава сорок седьмая в Виратапарве великой Махабхараты.
Глава 48
Вайшампаяна сказал:
Меж тем как войска выстраивались так в боевом порядке кауравами — могучими воинами на колесницах, к ним быстро подъехал Арджуна, наполняя (воздух) грохотом своей колесницы. И они увидели верхушку его знамени и услышали грохот колесницы, а также звон лука гандива, туго натягиваемого все снова и снова. И приметив все, что (происходило) тут и там, и увидев, что могучий воин на колеснице, стрелок из лука гандива явился, Дрона сказал такие слова:
Это сияет издали верхушка знамени Партхи, этот грохот напоминает раскаты облаков, и обезьяна (на знамени) ревет непрестанно. А это стоит на. колеснице превосходнейший из могучих воинов, лучший предводитель колесниц, он натягивает первейший из луков — гандиву, издающий звон, (глубокий), как раскаты грома. Ибо эти две стрелы, (промчавшись) вместе, упали у моих ног, а две другие стрелы пролетели мимо моих ушей, (едва) коснувшись их. Окончив жительство в лесу (в изгнании) и совершив сверхчеловеческие подвиги, Партха приветствует меня и взывает к моему слуху».
Арджуна сказал:
Сдержи, о возница, коней на расстоянии полета стрелы от (вражеского) войска, пока я не увижу, где в этом войске тот подлый негодяй из рода Куру. Не обращая внимания на всех других, лишь завидев его, высокомерного, я обрушусь ему на голову, а затем и другие (могут считать себя) побежденными. Это стоит Дрона, а за ним — его сын.[348] А там стоят могучие стрелки из лука — Бхишма, Крипа и Карна. Но я не вижу здесь царя. (По-видимому), опасаясь за свою жизнь, он, захватив с собою скот, следует по южной дороге. Оставив эти боевые построения колесниц, следуй туда, где Суйодхана.[349] Там я сражусь с ним, о сын Вираты, ибо битва там не лишена будет добычи! Победив его, мы возвратимся (к себе домой), вновь обретя свой скот.
Вайшампаяна сказал:
Когда так было сказано сыну Вираты, он с усилием сдержал коней и, повернув их поводьями от того места, где были те быки из рода Куру, погнал затем скакунов туда, где находился Дурьйодхана. И когда умчался Шветавахана, оставив боевой строй колесниц, Дрона, угадав его намерение, сказал: «Этот Бибхатсу не хочет занимать позицию на большом расстоянии от царя. Ударим по нему с тылу, в то время как он будет стремительно продвигаться вперед. Ведь когда он разгневан, сразиться в битве с ним никто не может, кроме тысячеглазого бога [350] или Кришны, сына Деваки.[351] Какую (пользу) принесет нам скот или это огромное богатство, если Дурьйодхана, подобно лодке, погрузится в (вечные) воды Партхи?».[352]
