Едва заходим в лифт . Саша жмет меня к опоре.

- Добилась, чего хотела?! – гневно наворачивает реплику. С трудом вспоминаю алфавит, чтобы собрать буквы в одно, но весомое предложение.

- Еще нет. Вот домой уеду, а ты подумаешь и извинишься, – говорю и переминаюсь с ноги на ногу. Вытанцовываю на остывающих угольках упрямства. По глазам вижу, что Саша переваривает сказанное и его накрывает озарение. Я замираю на пару секунд, в ожидании его реакции.

- Извини, – сухо проталкивает через себя, – Кому фото отправила?

- Не знаю – не знаю, отвечать мне на этот вопрос или… нет, – пожимаю плечами, про себя отмечая, что раздраженный Сашка безумно красив. Со сдержанным напряжением в мышцах. Грудь поднимается и опускается с бешеной скоростью. Ну просто викинг готовый к бою. Эта возня с ревностью, кажется мне романтичной. Слепость влюбленности - доказана как теорема. Я на всю голову и с головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Бля !Вот шантажист мелкий. Давай свои условия, – осекает, мою разгулявшуюся фантазию.

- Не надо, меня больше шлепать. Это неприятно, – пунктов у меня несколько, но начинаю с этого.

- Слышать, как тебя обзывают лизуном – газлайтером - тоже, – возвращается к ироничной версии себя Саша.

- Я не так сказала, – перестаю упираться и высказываю накипевшее, - Убедился, как бесит… ревновать к невидимке.

- Убедился, – роняет предельно сердито.

- То-то же, – назидательно тычу в него указательным пальцем. Видя, как нервным жестом растряхивает волосы на макушке, сворачиваю свою деятельность и распороливаю телефон. У Саши вырывается облегченный выдох, когда бегает глазами по фейковой переписке.

Делает выпад, дергая мои бедра на себя, носом проходится по лбу, а потом покаянно проговаривает:

- Кис, я по натуре не блядун. Имей в виду, что я мент в крови. Каюсь, что иногда живу в конторе и тащу ее в дом, но по – другому не умею. Пойдешь на уступки , смиришься и я как лебедь, всю жизнь верность буду хранить.

Яркий вкус радости разливается по всему телу. Густая нуга, из еще не затвердевшей цветной карамели, затягивает каждую клетку. В мгновенье ока меня отпускает. В конце концов, зачем я порчу нервы и себе, и ему. Сколько в жизни бывает нелепых ситуаций и непредвиденных обстоятельств. Мне ли не знать.

- Саш, ты не мог мне сразу так сказать, – даю себе волю и прижимаюсь. Подняв голову, заглядываю ему в лицо.

- Еще раз прости, Кис. Больная тема, вот и понесло, – виновато морщится. Я любовно разглаживаю каждую морщинку.

Впитываю приток разочарования, что он подвел меня под одну черту с бывшей. Вовремя одумываюсь, осознавая, что у самой рыльце в пушку. Налетела, как истеричка. Покажи да покажи, не каждому такое понравится.

Долго и упорно играем в гляделки. Сорванное дыхание и короткий, но уж точно, не дружеский поцелуй, знаменуют перемирие в нашей маленькой битве. Вся моя женская энергия стекается в низ живота, когда наши тела сталкиваются предельно близко.

Из подъезда мы выходим, уже привычно обнимаясь.

- Остаешься с ночевкой? – задает вопрос, когда садимся в машину, и я накручиваю магнитолу.

- Я подумаю, – Саша усмехается, будто все уже предрешено , но отвечает

- Подумай.

С удивлением глазею на него. Мужчина, с которым можно вести диалог - на вес золота. Даже я, со своим скудным опытом, это понимаю.

Да где ж подвох – то? Недоумеваю внутренне.

Пока едем, отписываюсь маме, что ночевать не приду. Получаю скупой материнский совет.

"Контрацепция!!!"

Можно подумать, и без нее не догадываюсь про последствия. Век цифровых технологий как – никак на дворе. Литературу о незапланированной беременности я изучила в интернете от и до. Приняла все меры. Так что, Лидия Михайловна может спать спокойно.

Пока поднимаемся к Саше в квартиру, скрепляем мир еще раз. Его методом. Он так настойчиво уговаривает остаться , что пропускаем свой этаж, самозабвенно целуясь.

Страстными обнимашками доводим до инфаркта интеллигентной наружности жильца. Я смущенно прячусь на широкой Сашиной груди. А моралист возмущенно кряхтит и вворачивает в нас сверла тусклых серых глаз. Переглядываемся с любимым и смеемся.

Что поделать, если человек не знаком с этим чувством.

Между нами любовь.

Стараюсь, не запеть во весь голос .

Вот такая – вот такая любовь.

Я бы распахнула руки, чтобы наглядно показать ее обширность, но не могу. Саша очень крепко обнимает. Выбираться из - под лучей своего жаркого солнца, сами понимаете, никому не хочется.

- Пиццу закажем?

Вообще, не понимаю вопрос. А еще не понимаю, почему Саша перестал меня целовать и не торопится, снять с нас одежду.

- Пиццу? – переспрашиваю , щурюсь и пытаюсь желейными мозгами, построить схему: Я – реальный мир – и есть ли между этим контакт.

Получается, только после того, как Саша отодвигается, предварительно прислонив, мое разомлевшее тело к стенке в прихожей. Натруженные губы покалывает, и хоть как -то оповещает, что мне не приснились прошлые двадцать минут.

- Кисунь, я буду Диабло – люблю поострее, – прозвучало как намек? Или у меня, напрочь, вся матрица в голове осыпалась. Соображаю туго, - Тебе какую? – заботливо интересуется.

Без намеков. Диабло, значит Диабло. То есть, разновидность пиццы, а не то что я подумала.

Да ты сам - истинный дьябло. Неужели не видишь, что со мной творится. Вместо того, чтобы забыть нелепую ссору , поджигая Сашину кровать, мы будем есть пиццу?!! Еще скажи, что сериал посмотрим.

Приложение «Папа Джонс» приветливо машет ярлычком и ждет заказ.

- Четыре сезона, – выталкиваю глухо. Промолчав о том, что название под стать его настроению. То летняя жара, а то сухой осенний ветер. У меня аж глаза слезятся , потому что я их прикрыть - не могу. Так и стою, таращась на Сашку.

Земля, Скворцова, земля. Приземляйся. Бужу сознательную активность. Передо мной, еще бы кто, пальцами пощелкал и фонариком посветил, чтобы проверить – есть кто дома. Еле слышно скулю, убеждаясь, что у меня дар предвидения.

- Может, кинчик какой попялимся? – говорит он абсолютно серьезно, смотря в лицо, возбужденной до кончиков волос, девушке. Мне так смешно, что даже смеяться не хочется.

- Амм ..да..давай, – кое-как отдираю остатки Лики Скворцовой от стены. Снимаю обувь и шлепаю за шлейфом тестостерона, который излучается зашквальными дозами от могучей спины. Саша оборачивается, делая жест в район плазмы.

- Иди, выбирай. Я напитки принесу, – вполне прозрачно обозначает ориентацию север. А мне надо на юг, поближе к экватору. Туда где горячо.

- Я помогу, потом вместе поищем, – уклончиво сдвигаю направление.

Саша навеселе рассказывает разные истории из полицейских будней, пока я хозяйничаю на кухне. Достаю стаканы, тарелки. Размышляю и едва вслушиваюсь.

Он же был возбужден. Это как-то трудно не почувствовать, когда тебя тискают в лифте. А что случилось, когда мы перешагнули порог?

Может, происки бывшей?

Ну, типа там заговоренной солью посыпала под дверью.

Ах, нет! А если она навела порчу на отворот? Он же больше никогда меня не захочет. Испугано оглядываюсь на Сашу.

- Че встрепенулась ? – озадачено сводит брови в одну линию.

- Я на минуточку, – выпаливаю резко и хватаю губку с раковины.

Спешу в коридор, пока проклятье не разрослось. Есть у нас женщин один секретик - губкой для посуды, незаметно, пол подтирать. Что я и делаю. Одержимо вымываю каждую трещинку и царапину возле порога и за дверью, тоже шоркаю и не ленюсь. Все же личная жизнь на кону. Саше, слава богу, не до суеверных загонов. Звонок, так раздражающий прежде, теперь воспринят мной, как добрый знак – тереть еще интенсивней.

Управившись с полом, просматриваю косяки. На случай, нет ли там иголок или других колдовских подкладов.

Разгоняюсь не по – детски, вспоминая одну из серий передачи про бабу Нину на канале ТВ3. Слепая бабушка - ведунья говорила, как наводят остуду через пищу. Сашу же не допросишь . Когда он пил и ел в подозрительной компании.