- Наручники снимите, – требовательно интонирую.

Полицейские (тут бы сделать пальцами кавычки) переглядываются, но вопреки ожиданиям расстегивают браслеты. Без швабры, с поникшим видом опасности я не представляю. Освободившись, тут же запахиваю халатик и стягиваю потуже.

Доходим до машины и асфальт, со щербинками на тротуаре, подкидывает мне, колющее ощущение в ступню.

Я наклоняюсь, чтобы достать острый камень. Совсем не ожидаю поглаживаний со стороны своей ягодицы. Может, мне просто показалось? И «Чип» всего лишь хотел подтолкнуть? Место выбрал неудачно? Поверила бы, если б попу, как резиновый мячик, пару раз не пожамкали, проверяя на упругость.

Я почти час отбивалась от нападений, так что хоть пальцем тронь, сочту за домогательство. Внутри все закипает от негодования. Да что они о себе возомнили. Я же им не гусеница бесхребетная.

Пресловутый аффект стирает все доводы. Вроде того, что они при исполнении, и агрессией сделаю себе только хуже.

Без запинки, дергаю с ноги тапок и шлепаю его по щекам, как шелудивого кота. Респект производителям. Затвердевшая резина смачным щелчком передает мой эмоциональный фон во всем расцвете.

Желтые и красные пятна межуются с черными точками перед глазами. Вот, что значит, выпускать пар. Это вместо тысячи слов. От содеянного значительно легчает. Закусив кончик языка, немного успокаиваюсь.

- Да ты совсем дурная, – губы кривятся в зловещей усмешке. И в его глазах я читаю свой приговор.

Мамочки помогите!

Без труда выхватывает орудие мести и заваливает меня на капот, чтобы снова заковать руки. Унизительно, не правда ли? Моя самооценка, подобно кроту, зарывается глубоко под землю.

- Соврасов !! Красоту отпустил! - слышу из глубины темнеющей арки. Шаркнув лицом по серебристому металлу, поворачиваю голову и лицезрю крупную фигуру Саши.

Я не могу не радоваться. И не расстроится - тоже не могу. До комизма хочется прихорошиться и расправить плечи. И уж конечно, выглядеть как героиня дорамы. С трогательным румянцем на щеках и присыпанной рисовой пудрой кожей. Стоять в струящихся, шелковых одеяниях цвета невинной розы.

Типа я такая без вины виноватая. Он мой герой - спаситель. Жаль, без коня, то есть эм..без байка.

Но я в расхристанном балахоне с буйно кричащими маками и в одном тапке растоптанном до тридцать девятого размера. Не справедливо.

Саша подходит. На его лице, явное непонимание, сложившейся ситуации.

- Сань, ты здесь какими судьбами? – настораживает тон «Дейла». Что-то среднее между дружбой и подчинением.

Посетившее: «авось рассосется», улетучивается так же быстро, как и появляется. Надеюсь, принцип « Расскажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты» здесь не активен. Не приживается во мне уверенность, что Саша все –таки способен на подлости. При наших терках и словесных баталиях, грубо он себя никогда не вел.

Руки мои отпускают. Саша, по всем видимым признакам - взбешен. Сжатая челюсть, пылающий взгляд и неровное дыхание. От него как круги на воде расходится злость.

На меня?

За то, что сорвала ему свидание?

Ну, так я не просила спасать. Сама бы разобралась.

Я хоть и излучаю инфантилизм , но постоять за себя подручными средствами, способна.

- Тебя не касается, – рявкает Соврасову недружелюбно, что несказанно радует, - Вы, блядь! что творите черти? Не стыдно, вдвоем девочку ломать на капоте. Совсем охуели!! – как с языка снял. Я бы тоже, выматерила их в хвост и в гриву.

- Прокофьев, ты бы так не налегал, не разобравшись, – откатывает в том же яростном ритме «Чип». Назревает конфликт и сколько не крестись - мне это не кажется. Быть зачинщиком еще и этих непоняток, совсем не импонирует.

Покорно принимаю роль миротворца. Опять же, авось зачтется.

- Саш, я сама на них напала, – вздыхаю и смиренно каюсь. Ресницы в пол и взгляд в сторону. Все как положено гейше. Я не она, но в роль вживаюсь капитально. До поры. Пока за спиной не раздается нахальный и омерзительный смешок.

- Таких, надо с мигалками и в смирительной рубашке транспортировать, – да что ты.

Ну, раз в последнее время, мне посчастливилось стать клоуном и исполнить почти все цирковые номера, почему бы не сыграть коварного мема, разоблачающего пороки. Сбор на лапу как бы тоже грех.

- Карман не жмет? - дешевый трюк, что лучшая защита – это нападение. Безотказно вгоняет полицейских в стопор.

- Будешь выступать, сядешь за нанесение тяжких телесных, – скрипит над ухом Соврасов.

- Что – что? Я не расслышала. Вы мне угрожаете? – открыто нарываюсь.

Пячусь и всей спиной прикладываюсь к образцу мужественности. Как же здорово ощущать за собой твердость и поддержку. Меня обнимают за плечи. По тому, как напряжены руки, ситуация Сашу очень сильно раздражает. Все еще не могу определиться, на чьей он стороне. Наблюдает молча. Селятся нехорошие мысли, что решает, к какому лагерю примкнуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Твой парень подтвердит, – продолжает запугивать наглец. Сомневается, что у меня хватит решимости, обнародовать скандальное происшествие? Ой, глупый же. Женщина, доведенная до отчаяния, еще и не на такое способна.

- У меня нет парня. Тот человек в квартире дал вам взятку . И еще он пытался меня изнасиловать, - объявляю во всеуслышание.

Гробовое молчание. Изумленные взгляды. Моя невозмутимость.

- Кис, отойди – ка в сторонку, большие дяди побеседуют, – мягко толкнув меня вбок, Саша кивает на скамейку, – Ушки закрой, а то свернуться.

Не поддавать жару и в без того раскаленную обстановку, у меня хватает ума и воспитания. Подбираю тапок и скоренько нацепив, бегу к указанному месту.

Саша ждет, пока я усядусь, только потом на полутоне ведет разговор. Патрульные тычут в меня пальцем, гневно жестикулируют. Прихватив Соврасова за грудки, Саша вбивает его в крыло, потом так же резко отбросив, разворачивается и идет ко мне.

- Прокофьев, ты не думай, что тебе все с рук сойдет. Земля круглая, – мстительно придавливает на последнюю фразу один из, я так понимаю, бывших ментов.

- Я все сказал. Завтра рапорт об увольнении начальнику на стол. Лично проверю, – в его голосе сталь.

- Мудак! Я тебе такой подкоп организую, что и у генерала погоны полетят.

Обернувшись, Саша простреливает его таким взглядом, что пробивает насквозь дыру. Выглядит он, мягко говоря, пугающим, в позе затаившегося тигра.

- Да – да начинай. Свободного времени теперь дохера, – с ровностью асфальтоукладчика отвечает Саша.

Может я извращенка, но после всего пережитого испытываю волнение и возбуждение, вместо страха и тревоги. Думаю о том, о чем думать, не следует.

Наблюдаю за Сашкой, за тем как подбирается ко мне, не спеша. В моих глазах слепое восхищение. Выбрасывает из пачки сигарету. Прищурившись, сканирует острым взглядом. Я наполняюсь женской слабостью. Той неповторимой, когда мужчина может за тебя постоять и отбить у мерзких типов охоту, предъявлять несуществующие права.

Захочет ли? Вот главный вопрос.

Вполне объяснимо, что Саша хочет знать подробности шумихи. Я лепечу фиг пойми что. С заминками и долгими паузами.

На вопрос: Кто?

Отвечаю :

- Не знаю, и пребывая в шоке, не разглядела лица.

На вопрос: Как он попал в квартиру? Еще одна наглая ложь :

- Забыла запереть дверь.

Куча всяких уточнений, на которые отвечаю относительно правдиво.

После мы поднимаемся в квартиру. Он окидывает суровым взглядом обстановку. Я, с замиранием сердца, просматриваю, все ли ключи на месте. Бардак царит грандиозный, но я думала будет еще хуже. Несколько битых чашек, перевернутые стулья и выпотрошенные шкафчики.

Рытников испарился, оставив запасной комплект ключей в замке. Догадываюсь, что метнулся к Юляше из тридцать восьмой. Влюбленная балбеска готова ждать его днями и ночами, в любом состоянии. У меня мороз по коже, как это представлю. И как стелется под ним и лебезит. Терпит хамское отношение. На какое будущее надеется с этим козлиным представителем - вовсе мрак.