В коридоре, перегораживая проход к медблоку, кое-как установлена переборка от пола до потолка, сваренная из кусков стали. В ней по всей длине видны щели-бойницы, часть из которых еще и имеет характерные подпалины вокруг себя — следы применения огнеметов.

В центре этого чуда фортификационной инженерии — сваренная, опять же, из кусков стали дверь, в данный момент закрытая. Над дверью, не скрываясь, торчит ствол огнемета.

Вот только по идее из каждой этой бойницы сейчас должно торчать по стволу, а их нет. Более того, все следы боя тут — двух-трехдневной давности, если я не ошибаюсь. А уж в этом я разбираюсь, и вряд ли ошибся в сроках.

Так что тут вообще происходило? Люди сражались с людьми? Похоже на то. Во всяком случае, я не вижу останков монстров или жижи, заменяющей им кровь.

Впрочем, человеческих трупов тоже не видать.

Что же тут было вообще? Кто с кем сражался?

Ладно, быть может, позже кто-то ответит на мои вопросы, или же я найду какие-нибудь подсказки…

А сейчас надо погрузить тяжеленную тушу человека в десантной броне на каталку, и бегом тащить его в медотсек, пока не загнулся прямо тут.

Слава богам, мне не пришлось никого уговаривать, ни с кем спорить. Лейтенант молча мне помог.

Даже вдвоем с лейтенантом мы с трудом подняли и водрузили бронированного десантника на передвижную конструкцию, которая очень сильно прогнулась под его весом. Оба отстреленных куска щупалец так и свисали с его груди, как чужеродная бахрома.

Мы пыхтели, скрипели, но все же справились. Снайпершу привлекать к работе не стали, да и не до того ей сейчас…

На каталке тащить тело У. Мозеса было намного проще, так что мы быстро оказались у ворот. Меня здорово нервировал ствол огнемета над головой, но лейтенант был абсолютно спокоен, так что я быстро смекнул, что здесь он не впервые, и наверняка знает о том, что же произошло, знает куда больше меня. Ну и раз он спокоен, то и мне вроде как переживать не стоит.

Но все же ушки на макушке я буду держать — слишком уж свежи у меня в памяти те ощущения, что я испытал, когда лейтенант хотел мною, словно червяком на крючке, перед мордами тварей поводить…

На требовательный стук в двери долго никто не открывал, и я засомневался, что там вообще кто-то есть, однако лейтенант не успокаивался — тарабанил своим пудовым кулаком без передышки.

Минуты через три непрерывного долбежа стальная плита заскрипела и поехала в сторону.

Так все-таки «дома» кто-то был…

Пока мы торчали под дверью, Эллисон успела привести себя в порядок, и даже переодеться — похоже, дамочка таскала с собой в рюкзаке комплект сменной формы, по крайней мере, брюки и куртка на ней были без следов попадания странной субстанции.

А вот запасного бронежилета в ее закромах не нашлось, так что она щеголяла в подвесной с патронами для снайперки и без защиты. Что касается ее самой — вроде как все в порядке. Спокойна и собрана, как всегда.

Лейтенант лишь поморщился, глядя на ее «преображение», но промолчал, что было совсем не в его духе. Похоже, что дела у нас были настолько плохи, что соблюдение внутренних правил временно было не важным.

Хотя, снова-таки, какие правила? Лично я и его самого, и все его приказы пошлю по всем известному адресу. Ноль доверия ему, уроду такому!

Тем временем двери все же открылись, а на пороге стоял …блин, вот знаете, есть кино про всяких ученых, которые совершают внезапные открытия, сами при этом будучи эдакими «не от мира сего»?

Вот это был классический такой персонаж.

В заляпанном зеленой жижей и человеческой кровью халате, с встопорщенной во все стороны седой шевелюрой, стоял тощий и высокий мужик неопределенного возраста — от пятидесяти до восьмидесяти лет, со слегка выпученными глазами и брезгливо скорченным ртом. Мне сначала даже показалось, что он то ли пьян, то ли накурен в доску — рот полуоткрыт, и из него чуть ли не слюна течет.

‒ Э-э-э…это, парни — че надо? Я занят малость, так-то…

‒ Э! Доктор Ричард! Не до шуток сейчас! — заявил лейтенант. — Вот этот парень, — он указал на лежащего на каталке космопеха, — получил в грудь два щупальца от охрененно большой твари, я таких еще не видел. А еще надо проверить Фрэнка…

— А меня чего проверять? — рыкнул я.

— Ты пришел непонятно откуда, и хрен знает, где тебя вообще носило! Может, ты заражен?

— Ага, гонореей от твоей мамаши! — хмыкнул я.

— Отставить шутки! — рявкнул лейтенант.

— Да пошел ты… — буркнул я.

— Фрэнк, серьезно! Тебя надо проверить! — встряла Эллисон.

— Сама проверься!— окрысился я, и потянулся к автомату, но затем все же пересилил себя и добавил: — Как видишь, говорить умею, хожу одним куском и не рассыпаюсь на части. Чего еще тебе надо?

Лейтенант даже ухом не повел на неприкрытую угрозу в моем голосе.

‒ А ты ничего и не заметишь, идиот! Более того — в первые восемь часов ты ничем от нормального человека отличаться не будешь. А вот затем потихоньку начнется светобоязнь, следом агрессивность. Я бы даже сказал — бешенство. А после начнется «магия», и ты ‒ уже милый домик для личинок второй фазы. Или вовсе третьей…

— Что еще за личинки? Какие еще фазы?

— Забей! Главное — если ты чист, то все мы успокоимся.

— А если нет?

— Чем раньше определим, тем лучше. Если ты на начальной фазе, если заражение не зашло слишком далеко — наш доктор Менгеле сможет тебе помочь, он уже напрактиковался…

— Ага, вижу, — хмыкнул я, уставившись на кровавые пятна, виднеющиеся на халате «доктора».

Не хочу знать, как именно этот странный мужик практиковался, а главное — на ком.

Ладно. Заносим уже этого чувака в скафе…

Кто он, на хрен, такой, и откуда тут взялся, крайне мне любопытно.

Явно военный, но откуда военный на корабле корпоратов?

А вообще, с чего я взял, что он военный? Элементарно: по шмоткам, недоступным для гражданских, и даже таких, как я.

Хотя, стоп…костюмчик же реально как новенький. Но опять-таки — пушки его навороченные, их не купить. Если ФЛ-6 была и у нас в отряде, добытая через контрабандистов, то вот импульсный пулемет — это прямая дорога на урановые рудники, если ты, конечно, имеешь права на его использование. А чтобы получить такое право, надо служить в нашей доблестной армии, причем числиться спецом…

С этими мыслями я толкал каталку по переходу, который, как и коридор, где мы торчали ранее, мог стать мемориалом в честь сражения, здесь проходившего — множество следов от огнеметов на стенах, кое-где были разрушения и покруче, например, смятая попаданием из тяжелого стаббера переборка. А вон ту каюту выжгли явно из станкового лазера: в стенах оплавленные щели толщиной в мою кисть, и никаким другим оружием подобное не сделать.

Дальше еще страшнее и интереснее.

В этих отсеках я никогда не был, мне допуска не хватало. Да, собственно, и желания особого не испытывал тут побывать, так что сейчас вертел головой, как мог.

По левой стене «медблока» шли ряды комнат с прозрачными стенами, как правило, еще и разделенными перегородкой. В передней части были видны разнообразные инструменты, а вот у дальней стены…

В двух комнатах я увидел людей разной степени расчлененности, еще в двух прыгали и ярились на нас уже знакомые твари с ногами и жвалами, только без внешних оболочек из человеческой плоти, «а-ля натюрель», так сказать.

Мерзкая животина!

Имелись тут и существа, покрытые плотным панцирем вроде хитина, с многосегментными телами, которые заканчивались двумя хватательными отростками и мощной пастью с множеством зубов. Бр-р-р…

Еще в одной камере эти же твари лежали, распятые на столах и выпотрошенные.

В следующей на стене висело тело. Ну, скажем так…когда-то это был человек, вот только люди, насколько мне известно, не особо долго задерживаются на этом свете, если их кишки развешены на гвоздиках рядом, легкие и сердце — висят отдельно, причем органы сокращаются, функционируют, а сами тела вскрыты, как мышь в анатомическом атласе.