Для позднебалахнинских памятников свойственны глиняные сосуды вытянутых пропорций, с округлыми днищами и прямым горлом, иногда с намеченной шейкой, завершенным округлым краем венчика (рис. 25, 7, 9). Поверхность их почти сплошь украшена ямочно-гребенчатым орнаментом, причем ямки неглубокие, а гребенчатые оттиски широкие и короткие. Эта керамика по всем основным признакам отличается от волосовской.
Для самых поздних стоянок западной группы волго-камской культуры (II и III Старо-Мазиковские[324]) характерны сосуды котловидной или полуяйцевидной форм с приостренным, округлым, редко уплощенным и даже плоским днищем и с венчиками, имеющими или приостренно-скошенный, или уплощенно-расширенный в стороны край. Основной примесью в тесте является песок, хотя наряду с этим отмечается редкое употребление каких-то органических примесей. Поверхность хорошо заглажена, но изнутри некоторых сосудов отмечены следы штриховой зачистки. В орнаментации, выполненной оттисками зубчатого штампа и реже — прочерченными линиями, появился ряд элементов, ставших характерными для последующего волосовского времени — отпечатки перевитого шнура, узоры в виде крупной сетки, вертикальные зоны и т. п.[325] Между прочим, в орнаментации керамики II Старо-Мазиковской стоянки совершенно отсутствуют оттиски шагающей гребенки и отступающей лопаточки[326]. Сопоставление керамики мазиковских стоянок с ранневолосовской показывает достаточно близкое их сходство.
Но особенно большая близость между материалами Майданской стоянки, а через нее и ранних памятников волосовского типа и поздних волго-камских стоянок, прежде всего, II и III Старо-Мазиковских, проявляется при сопоставлении кремневого инвентаря. Пожалуй, среди орудий Майданской стоянки нет ни одного предмета, аналогия или прообраз которому не имелся бы в материале поздних волго-камских стоянок. Так, для волго-камских стоянок, начиная с самого раннего времени, были весьма характерны крупные асимметричные долота с горбатой спинкой, но пока еще без желобчатого выема по лезвию. Но уже в поздних волго-камских комплексах появляются и желобчатые долота, ставшие затем одними из характерных орудий волосовской и приказанской культур. Также рано в волго-камском неолите возникают и характерные волосовские тесла с трехгранной спинкой, но пока еще без желобчатого выема по лезвию. Все типы мелких орудий (скребки, скребковидные ножи, скобели, проколки, наконечники стрел и т. п.) с Майданской стоянки представлены и в материалах II и III Старо-Мазиковских стоянок. В то же время в кремневом инвентаре позднебалахнинских стоянок отсутствуют многие предметы, характерные для Майданской и других ранневолосовских памятников (долота, скребковидные кожи, концевые скребки подтреугольной формы, дублированные скребки, ножи на плитчатом кремне, подтреугольные наконечники стрел с выраженным черешком, скобели, комбинированные орудия и т. д.).
Приведенные сопоставления позволяют считать, что культура Майданской стоянки, а посредством ее и раннего этапа северной группы волосовских племен, вырастает на базе культуры западной группы племен позднего волго-камского неолита.
Однако выводить целиком всю волосовскую культуру из районов казанского или казанско-марийского Поволжья было бы неправильно[327]. Вероятно, процесс формирования волосовской культуры протекал на значительно более широкой территории, хотя повсеместно основой сложения волосовских племен служили племена волго-камской культуры. Обратимся в этом плане к материалам других ранневолосовских памятников, синхронных Майданской стоянке.
Рассмотрим вначале наиболее близкие к Майданской стоянке районы Среднего Поволжья. Изучение коллекций всех известных в настоящее время памятников позднего неолита и раннего металла этого района позволяет предполагать, что в конце III тысячелетия до н. э. бассейн р. Ветлуги уже был прочно освоен поздним волго-камским и ранневолосовским населением. В этом отношении наиболее важным памятником является стоянка «Паново городище», обнаруженная в верхнем течении р. Ветлуги у с. Рождественское бывшего Ветлужского уезда Костромской губернии и обследованная в 1925 г. экспедицией под руководством Б.С. Жукова, Стоянка в целом была датирована О.Н. Бадером второй половиной II тысячелетия до н. э. Ознакомление с коллекцией из этого памятника показало, что здесь имеются остатки по крайней мере, пяти или шести разновременных комплексов от позднего неолита до эпохи железа. Наиболее ранняя группа, состоящая из фрагментов керамики с примесью растительных остатков в тесте, по форме (закрытые или прямошейные сосуды с округлым дном) и по орнаменту, выполненному оттисками зубчатого штампа и перевитой веревочки[328], очень близка к керамике Майданской стоянки. Возможно даже, что она немного более ранее Майданской, так как в ней еще сохранились такие волго-камские реликты, как «наплыв» с внутреннего края венчика, а также некоторые позднебалахнинские черты — неглубокая полушаровидная ямка.
Вероятно, в период существования Майданской стоянки население ранневолосовского типа обитало и в Вятско-Ветлужском междуречье. Здесь, как мы уже отмечали выше, в период позднего неолита в основном было распространено население с культурой волго-камского типа, если не считать Чирковскую стоянку, в культуре нижнего слоя которой усматривались позднебалахнинские черты. Но в то же время в слое и этой стоянки найдены отдельные фрагменты керамики, орнаментированные оттисками перевитой веревочки[329], а также ряд типично ранневолосовских, или майданских, орудий — желобчатое долото, скребковидные ножи, ножи-резчики, наконечник стрелы подтреугольной формы с прямоугольным черешком и т. п.[330] Поэтому я первоначально даже был склонен датировать памятник второй четвертью II тысячелетия до н. э. Но сопоставление материалов Чирковской стоянки с майданской коллекцией убеждает в их близости и, вероятно, в их хронологической сходности. Чирковскую стоянку следует определить рубежом III–II тысячелетия до н. э. и рассматривать как памятник, свидетельствующий об ассимиляции разрозненного позднебалахнинского населения северных междуречных районов Среднего Поволжья ранневолосовскими племенами на их майданском этапе развития.
Далеко на запад от Майданской стоянки по Волге в последние годы зафиксирована еще одна весьма ранняя волосовская стоянка, которая также тесно связана по своему происхождению с волго-камской неолитической культурой — имеется в виду открытая в 1963 г. М.П. Зиминой в Боровичском районе Новгородской области стоянка Репище[331].
Ранневолосовская керамика этой стоянки близка к майданской и, очевидно, синхронна ей. Сходные керамические комплексы, по мнению П.Н. Третьякова[332], имеются также на Бологовской и Кончанской стоянках в этих же районах. П.Н. Третьяков относит к числу ранневолосовских памятников и Языковский могильник на Верхней Волге.
Описанные материалы позволяют предполагать, что уже с самого начала своего развития волосовские племена, сформировавшие свою культуру на основе волго-камской неолитической, заселяли отдельные районы верховий Волги, а может быть, и проникали западнее.
Особенно насыщенными в ранневолосовское время, очевидно, были районы нижнего течения р. Свияги, Казанского Поволжья и прилегающих к нему участков Нижней Камы (рис. 33). В бассейне Свияги за послевоенные годы было открыто несколько интересных памятников, в том числе Петропавловское и Состринское поселения и Мало-Кокузинское поселение с погребением.
