Саймон безошибочно отыскал в полумраке машины её полуоткрытые губы. Он опустил обе руки на её бёдра, прижав к себе максимально близко, и затем отпустил. И так несколько раз, не прерывая поцелуй, он снова и снова прижимал и отпускал Берту, заставляя её ощутить его тепло, его силу и напряжение под тканью брюк.

Ему пришлось на несколько секунд оторваться от Берты, чтобы пройтись по пуговицам её блузки и припасть горячим ртом к шее. Его рука быстро отыскала застёжку бюстгальтера и с первого раза ловко расстегнула его.

Это был отработанный несчетным количеством раз навык, и Берта невольно задумалась: сколько вот таких, как она, теряли из-за Саймона голову? Сколько таких, как она, извивались, подставляя шею под его ненасытные губы? Сколько таких…

«О, Боже!»

Берта напрочь позабыла про всё, когда её сосок обхватили губы Саймона. Она шумно выдохнула и вцепилась в его волосы, когда он рисовал языком узоры на её груди, настолько прекрасные, на которые только был способен.

От её глубокого дыхания голова начинала кружиться, когда Берта представила, как смотрелась со стороны. Она сидела полуобнажённая верхом на мужчине, который даже не потрудился отогнать машину от клиники. Мысль, что их кто-то заметит, не вызывала смущение или стыд, а наоборот приводила в ещё большее возбуждение, и Берта торопливо стащила с Саймона пиджак и футболку.

Она водила кончиками пальцев по рельефным плечам, затем склонилась вплотную и дотронулась губами до его шеи. Ей хотелось изучить этого мужчину вдоль и поперёк, вдохнуть его запах, пропитаться им. Берта так жадно целовала и вдыхала его, словно во вселенной больше не осталось воздуха, а Саймон был последней молекулой кислорода.

Её неровное томное дыхание ещё больше распалило Саймона. Он не мог оторваться от её полураздетого тела. Заточив её в объятия, он оставлял жадные поцелуи на шее, ключицах, груди. Его рука задрала юбку и спустилась вниз живота, исследуя границы дозволенного: прошлась по внутренней стороне бедра и, обогнув оборку чулков, отправилась выше. Положив ладонь на полупрозрачную ткань нижнего белья, он сгрёб его в сторону и провёл пальцами по изнывающей и разгоряченной коже. Берта сдавленно простонала, и Саймон погрузил в неё два пальца.

Почувствовав на себе горячие руки, Берта только сейчас поняла, какая она мокрая до неприличия. Саймон настойчиво отыскал внутри неё нужную точку, совершая уверенные, точные нажатия, и Берта вцепилась в его плечо зубами. Она боялась закричать от удовольствия, боялась показать, как стала зависимой от его прикосновений и ласк. Её тело уже больше не принадлежало ей. Им уже владел Саймон.

Он сделал еще несколько точных нажатий, и приятная истома пронеслась по спине Берты, растекаясь внизу живота. Саймон ощутил её дрожь и прекратил свои действия, вызвав мгновенное недовольство Берты.

– Саймон! – капризно протянула она.

– Малышка, не переживай, у нас впереди вся ночь. Я ещё доведу тебя до оргазма и не один раз.

Одним движением он опустил на сиденье Берту, прижав её обнаженной спиной к салонной коже. Саймон навис над ней, откровенно рассматривая. Он не знал, что больше всего в её облике сносит ему крышу. Серые светлые глаза, застланные мутной пеленой? Или дрожь длинных ресниц, падающих тенью на щёки? Или, как соблазнительно приоткрыты пухлые губы, которые хочется бесконечно кусать? Или может…

– О, Берта.

Саймон шумно выдохнул, когда тонкие пальцы обхватили его отрывно пульсирующий орган. Он так увлёкся, любуясь Бертой, что не заметил, как она справилась с его ремнём и молнией, торопливо оттянув ткань боксеров.

Берте было необходимо прикоснутся к нему, убедиться, что Саймон желал её в той же степени, что и она. Опустив руку, она чуть сдавила его напряжение. Саймон был настолько возбуждён, что Берта не смогла сдержать вздох восхищения. Она сжимала и ласкала его, чувствуя, как он подстраивается под её ритм, громко выдыхая и приглушённо постанывая от её пальцев.

Осознав, что больше не вынесет и секунды промедления и может кончить от одного её вида и ласк, Саймон нетерпеливо потянулся к карману брюк за квадратом фольги. Разорвав упаковку, он раскатал её содержимое по всей длине и хрипло спросил:

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Хочу, – сбивчиво зашептала Берта. – И если ты не сделаешь этого со мной прямо сейчас, то я выскочу на мороз и отдамся первому встречно…

Саймон жадно вцепился в её губы своими, ясно дав понять, что ей стоит замолкнуть. И она подчинилась. Лишь жалобно застонала, когда он прекратил поцелуй. Обхватив её изящную ногу, Саймон расстегнул замок от колена к лодыжке и стянул замшевый сапожок, затем второй. После чего сорвал с Берты юбку вместе с нижним бельём, задевая чувствительную кожу.

– Это можно оставить, – он провёл руками по тёмным чулкам, обтягивающим ноги, которые широко раздвинул.

Устроившись между её бёдер, Саймон накрыл Берту своим телом и мучительно медленно вошёл.

– Какая же ты охренительная, – выдохнул он ей на ухо. – Моя девочка.

Саймон не старался спешить, совершая плавные и проникновенные толчки. Он так мечтал о ней, так желал её, что наслаждался каждой секундой близости с Бертой. Ему хотелось запечатлеть в памяти каждый момент, каждый её едва заметный отклик на свои действия. Самый яркий сон или фантазия не шли ни в какое сравнение с тем, что случилось в реальности. Черт возьми, он и подумать не мог, что Берта окажется настолько горячей.

– Берта, скажи мне… Чего бы ты хотела прямо сейчас? – спросил Саймон, добавляя к шёпоту чувственный поцелуй под мочкой уха.

«Только тебя»

Берта ничего не произнесла вслух. За неё ответило её тело. Она напряжённо дышала, выгнувшись под ним, и подыгрывала бёдрами навстречу его сосредоточенным размеренным движениям. То, что делал с ней Саймон, и то, как он это делал, заставляло тело наполнятся накатывающем жаром. Клетка за клеткой вскипали, выпуская испарину на кожу.

Саймон обхватил два тонких запястья и завёл их ей за голову. Осыпая шею поцелуями, он жадно вдыхал её запах, словно хотел накопить это сладкое тепло на личном сберегательном счёте. Но с каждым движением, с каждым вздохом ему становилось мало Берты. Казалось, ею невозможно насытиться, и он с трудом сдерживался, чтобы не потерять голову.

Чувствуя под собой Берту, такую открытую и женственную только для него одного, Саймон едва справлялся со своим звериным накалом. Ему хотелось владеть не только её телом, но и душой. Хотелось оставить повсюду отметины, укусы, следы. Хотелось вдалбливаться грубо, растеряв остатки контроля и нежности.

Издав рык, он укусил её в шею, почувствовав, как Берта задрожала под ним. Увидев оставленный на нежной коже след, Саймон не на шутку испугался собственной реакции.

– Черт, со мною такое впервые, – Саймон отпустил тонкие запястья и запутался пальцами в белоснежных волнистых волосах Берты. – Прости, малышка, я не сдержался и сделал тебе боль…

– Нет, нет, нет, – тихо запротестовала Берта. – Я не хочу, чтобы ты себя сдерживал.

Саймон смотрел в её заволоченные дымкой глаза, и этого помутнённого взгляда, этих простых слов стало достаточно, чтобы разрушить зыбкий самоконтроль. Крепко схватив Берту за ягодицы, он закинул на свои плечи её ноги, полностью погружаясь в неё. Его пальцы сжали затылок Берты, и Саймон ускорил темп, двигаясь внутри неё жёстче, быстрее. Его бёдра вдалбливались в неё, совершая мощные толчки.

От такого напора Берта упёрлась руками в дверцу машины, чтобы не удариться головой. Она чувствовала, как балансирует на грани, и ещё несколько уверенных и глубоких толчков приведут её к взрыву.

Её взгляд был прикован к Саймону. Она смотрела в его замутнённые глаза, на рельефное тело, блестевшее от пота, но больше всего её внимание удерживала вздувшаяся вена на шее. Она отчаянно пульсировала, и Берте казалось, что она перенимает пульсацию Саймона и сливается с ним в единое целое.

Почувствовав, как Берта сжалась вокруг него, Саймон опустил руку, нажав большим пальцем на изнывающую от желания точку под животом.