За время, проведенное в пути, я успела обдумать свою линию поведения, а после еще пару раз изменить ее. Радовало меня лишь одно – чем дольше они возятся со мной, тем больше увеличивается расстояние между Дианой и карателями.

Теперь, сидя на жестком стуле в допросной, я ставлю перед собой приоритетную задачу – тянуть время как можно дольше. Мне необходимо продержаться еще сутки. Да, думаю, суток хватит, чтобы моя девочка оказалась в безопасности.

Поджимаю губы, стараясь не расплакаться от воспоминания о моей малютке, когда я видела ее в последний раз. Детское личико выражало недоумение. Куда может уходить мама, оставляя ее с незнакомыми людьми?

Боги, как тяжело.

Скрип открываемой двери приводит меня в чувство. Поднимаю глаза и сталкиваюсь взглядом с незнакомым мне карателем. От линз уже неприятно жжет глаза, но эта мера вполне себе оправдана – воздействовать на меня ментально будет гораздо сложней. А я знаю, что среди этого сборища вершителей судеб, есть экземпляры с интересными возможностями.

– Доброй ночи, – приветствует меня воин, подходя ближе.

– Доброй, – отвечаю ему с иронией в голосе. Да уж, что может быть добрей в этой жизни, чем отряд карателей, ворвавшийся в твой дом.

Меж тем воин обходит меня, и лишь усилием воли я не оборачиваюсь назад. Когда теплые пальцы заставляют меня отклониться вперед, в душе вспыхивает надежда, что сейчас меня освободят, извиняться за причиненные неудобства и отпустят на все четыре стороны.

В действительности на каждое мое запястье защелкивается по новому браслету. Не успеваю расстроиться этому факту, как руки оказываются на свободе.

– Эти браслеты также, как и наручники, имеют свойство блокиратора. Вы не сможете переместиться, так что не тратьте силы зря. Снять их самой у вас тоже не выйдет, они запрограммированы и без ключа не откроются.

– Какие интересные игрушки, – шепчу себе под нос, аккуратно перемещая руки вперед. После неудобной позы мышцы на руках неприятно ноют.

– Вайолет, давайте я не буду ходить вокруг да около. Мы знаем, что вы в курсе исследований, которые проводил Адам Олдман. У вас есть сведения по его экспериментам. Если вы отдадите нам их, то мы отпустим вас.

– Я не буду отвечать на ваши вопросы без адвоката, – сообщаю мужчине. Он вздыхает, отодвигает стул и садится напротив.

– Никто не предоставит вам адвоката, Вайолет. Сейчас вы обвиняетесь по делу государственной важности.

– Оу, – выдавливаю из себя улыбку, – у вампиров уже есть государство?

– Вы поняли, о чем я, – отмахивается от меня каратель.

– Нет, не поняла, – качаю головой, прищурившись. – И вы меня не поняли – я не буду отвечать на ваши вопросы без адвоката. Он же положен обвиняемому по делу, – издаю смешок, – государственной важности.

– Не в вашем случае. Если вы не поняли, – жестче произносит вампир, – каратели имеют право без суда и следствия выносить приговор и исполнять его. Незамедлительно.

– Именно это вы и сделали с Адамом, – выплевываю зло и тут же мысленно ругаю себя за эту вспышку злости. Черт! Именно этого и добивался этот гад!

– А вы считаете, что Адам понес несправедливое наказание? За похищение чужой пары. Беременной пары! Истинной пары нашего короля! Подверг ее здоровье и здоровье ребенка опасности. Этого вам мало? А его исследования? Вы знали, что он сотрудничал с людьми? Что после его смерти они организовали секретные исследовательские центры, похищали вампиров, оборотней, ведьм и истязали их? Сколько было покалечено вампиров, пока он ставил свои эксперименты?

– Нисколько!!!

– Вайолет, – вампир подается вперед, пытаясь заглянуть мне в глаза. Я смотрю в стол и даже не думаю поднимать голову, – расскажите нам. Эти эксперименты принесли страдание многим нашим сородичам. Нельзя, чтобы записи Дока попали не в те руки.

Я бы нашла, что ему ответить. Например, то, что записи хранятся в хорошо охраняемом месте, о котором кроме меня никто не знает. Но я молчу, потому что уже сказала намного больше, чем стоило.

Так и не дождавшись от меня хоть какого-то ответа вампир поднимается из-за стола и молча покидает комнату.

Я жду его возращения еще какое-то время, а потом кладу голову на сложенные на столе руки. Ночь была слишком долгой, а до этого сумасшедший день, а еще раньше две недели ожидания вот такого развития событий.

Я устала. Мне нужно немного отдохнуть, – последняя мысль, которая посещает меня, прежде чем я погружаюсь в темноту.

Дэниел

– Почему ты прервал допрос? – спрашиваю Реаса, едва тот показывается на пороге.

– Бессмысленно, – пожимает плечами вампир. – Мы будем ходить кругами вокруг да около.

– Тогда я сам ей займусь, – произношу холодно.

– Дэн, не сейчас, – гипнотизер перегораживает мне путь. – Пусть немного потомится ожиданием. Если не станет сотрудничать, я развяжу ей язык. Так будет быстрей, чем задавать кучу вопросов и не получать на них ответы.

– А сразу чего не применил гипноз?

– Ты не давал разрешения.

– Сейчас даю. Иди и влезь ей в мозги.

– Э-э-э, босс, попридержи эмоции, – раздается за спиной голосок Кэтрин. – Не люблю, когда кто-то злится, – передергивает плечами наша пиявка, но мое внимание привлекает сидящая по ту сторону стекла женщина. Вайолет опустила голову на руки, прикрыла глаза и…

– Она что, спит?! – процеживаю сквозь зубы.

– Почти, – хмыкает Кэтрин. – мы ее порядком утомили. Думаю, у нее выдалась непростая неделька.

– Как ты можешь быть так добродушно настроена к ней, когда, возможно, из-за нее ты и попала в исследовательский центр?

Хорошее настроение Кэт тут же сдувает будто ветром.

– Во-первых, мы не знаем, причастна ли она ко всему этому. Во-вторых, меня больше волнует твоя необоснованная злость, направленная на эту девушку. И кое-что еще… Да босс?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – ухожу в глухую оборону. Реас посматривает на нас с Кэт с любопытством.

– Серьезно? – не унимается Катарина. – А может именно из-за этого ты так бесишься?

– Не нарывайся, Кэтрин, – предупреждаю вампиршу, нацелив на нее палец, но когда бы это останавливало ее.

– Мне кажется, будет лучше, если мы займемся этой девушкой без тебя, Дэниел. Твоя личная «неприязнь», – Кэт показывает пальцами кавычки в воздухе, – мешает работе.

– А пойдемте-ка обедать, – внезапно произносит Реас. – Я жуть как проголодался, а мне нужны силы, если я хочу применить качественный гипноз к нашей пленнице. Кто со мной?

– Я, – улыбается Кэт и проходит мимо меня.

Вздыхаю, оставшись один, и понимаю, что в словах вампирши есть доля правды. Моя реакция на Вайолет слишком резкая. Бросаю взгляд в допросную и рассматриваю спящую девушку, прикорнувшую в неудобной позе на стуле. И как она может спать, когда, считай, в эту секунду решается ее судьба?

А что собственно придется сделать, если выяснится, что Вайолет виновна? Покарать?

От этой мысли становится не по себе. Уничтожив ее, мы сделаем Диану сиротой. Конечно, если не найдем ее отца. А если им действительно являюсь я? Смогу ли привести приговор в действие над женщиной, которая родила, пусть и таким специфичным способом, моего ребенка?

Опираюсь руками на небольшой подоконник у смотрового окна, опускаю голову и прикрываю глаза. Сколько же вопросов без ответов в голове. Глупо отрицать, что меня не колбасит до жути от мысли, что Диана моя дочь, а Вайолет еще и моя обращенная. Тогда я совершу двойное преступление – убью свою «дочь» и мать моего ребенка. И пока мы не найдем Диану, прояснить хотя бы один момент не получится.

Ладно. Пора действительно перекусить, а после Вайолет расскажет нам, где хранятся записи Дока. Это тоже важно.

Бросаю еще один взгляд на спящую девушку и покидаю кабинет.

Вайолет

Вздрагиваю и резко распахиваю глаза, когда хлопает дверь. Не сразу могу сообразить, где я нахожусь, но потом воспоминания наваливаются на меня тяжким грузом. Диана. Каратели. Моя поимка. Допрос.