А еще мне любопытно, как далеко мы с ней зайдем… Точнее, как близко она меня к себе подпустит, потому что я-то не против позажигать с Арсеньевой в более приватной обстановке. Но, очевидно, что Дина не прыгнет ко мне в койку, как девицы из моей тусовки. Во всяком случае, это будет непросто.

– Может, почитаешь вслух, вместе посмеемся, – предлагаю я девушке, услышав, как она в очередной раз тихо прыснула.

– Ам, нет, – качает головой Дина, мгновенно блокируя телефон.

– А чего так?

– Это личное, – загадочно отвечает девушка.

– Ну разве от друзей могут быть секреты?

Я не собирался подавать вида, что меня заинтересовала ее переписка, но как-то само собой вырвалось.

– Напомни-ка, когда это мы успели с тобой подружиться? – Дина цепляется к словам.

– Так давай подружимся. Я же только “за”. Руками, ногами, чем хочешь, – многозначительно откашливаюсь в кулак..

– Ясно. Буду иметь в виду, – сухо произносит Дина. – Слушай, а почему каршеринг? Где твоя тачка? – все-таки спрашивает она.

– Чувак, – усмехаюсь я.

– Чего?

– "Где моя тачка, чувак?", – комментирую навеянную ее вопросом ассоциацию. – Киношка такая есть. Смотрела?

– Нет.

– Ну ясно, ты не смотришь фильмы, которые могут понизить твой айкью, – гениально перевожу тему.

– А есть такие?

– Да сколько угодно! "Мальчишник в Вегасе". Или "Третий лишний".

– “Третий лишний”? Что-то знакомое, – задумчиво тянет Дина.

– Там мужик тусит вместе с плюшевым медведем, – объясняю ей, перестраиваясь для поворота. – Они бухают, обсуждают всякую дичь, зависают с девчонками и снова бухают.

– Точно, – Дина прочищает горло. – Мой брат вот как-то его смотрел, но, вроде бы, с его интеллектом все в порядке.

– Значит он не злоупотребляет, – прикалываюсь я. – Скажи ему, пусть глянет "Американский пирог" или “Не грози Южному централу”. Но это уже чисто классика.

– Классика тупого кино? – подхватывает Дина и с сарказмом добавляет: – Ты такой утонченный эстет.

Ее слова вызывают у меня улыбку.

– Стараюсь, – несколько раз киваю.

– Так где твоя тачка, чувак? – ей так и не дает покоя моя машина.

– В сервисе, – использую уже отработанную на других легенду.

– Что-то серьёзное?

Я морщу лоб, думая, что бы снова соврать.

– Да так… Девчонкам это неинтересно.

– Некоторым интересно, – мягко возражает Дина.– Мой отец автомеханик, можно сказать, что я выросла в гараже. Так что с машиной?

Ее признание вынуждает меня напрячь мозг.

– Обычная диагностика, чип тюнинг, – сочинив очередную ложь, я прикусываю язык.

– Лошадок не хватает? – она знает, о чем говорит.

– Типа того… – отвечаю максимально осторожно. Мне стремно признаться девчонке, что мать лишила меня машины. – А у тебя есть права?

– Ага. Конституционные. И то в теории.

– Что, дома прессуют?

– Ну… я бы так не сказала, – неопределенно отвечает девушка.

– Ты опять пахнешь маршмеллоу, – замечаю я, чтобы вернуть разговор в прежнее беспечное русло.

Боковым зрением вижу, как Дина хватает свою косичку и тянет к лицу.

– Наверное, это шампунь. Приторный запах, – ворчит она. – Больше никогда его не куплю.

– Жаль. Мне нравится.

Ловлю себя на мысли, что раньше меня не волновали запахи женского шампуня и прочая фигня. Я с роду не запоминал цвет глаз своей очередной временной подружки. А у Дины они карие, как горячий шоколад.

Вот скажите, нахрена моему мозгу вся эта инфа?

– Знаешь, что? – Дина тихонько вздыхает или переводит дыхание после моего тонкого комплимента. – Прекрати меня нюхать. Ты меня пугаешь.

– Я тебя волную, – поправляю ее.

– Ты слишком много на себя берешь, – фыркает девушка, даже не представляя, какой фарш творится у меня в голове. – Впрочем, ничего нового.

– Думаешь, что все про меня знаешь?

– Ты что-то перепутал, Тим. Это ты меня сталкеришь, а не я тебя.

– Значит, всё-таки, впечатление я произвел?

– О, да. Неизгладимое, – не без иронии отвечает Дина.

– Все самое интересное ещё впереди, – обещаю ей, заметив, что девушка накручивает на палец край своего длинного свитера. – Нервничаешь?

– Немного, – признается она. – Я ни разу не была в гостях у… – опустив голову, Дина умолкает.

– У кого? У парня?

– В общем, да.

– А я там не живу. Мы едем в дом моей матери и отчима, – сообщаю ей. – Так значит я у тебя первый? – поддеваю, балдея от ее смущенного вида. – Ну в плане встречи с предками?

– Типа того.

– Ещё скажи, что у тебя в школе парня не было.

– Отстань, – глухо бормочет Дина.

– Да? Нет? Я не расслышал, – снова дразню ее.

– Не твое дело!

– Ну был же кто-то, кто целовал тебя? Кроме меня? – бросаю на девушку мимолетный взгляд. Она сидит с таким лицом, словно лягушку проглотила. – Что? Никого не было? – доходит до меня. – Серьезно?! Вау! – нахожусь под впечатлением от того, что мне только что открылось.

– Умолкни, Чемезов. Можешь думать все, что хочешь по этому поводу. Мне без разницы, – судя по категоричному тону, это далеко не так.

Девушку точно задело, что я уличил ее в неопытности.

– Блин… Нужно срочно реабилитироваться, потому что твой первый поцелуй был отстоем, – усмехаясь, напоминаю ей.

– Да уж…

– Так ты не против того, чтобы я составил о себе лучшее мнение? – чувствую на щеке ее прожигающий взгляд.

– Очень против! Я согласилась с тем, что поцелуй был отстоем! – уточняет Дина.

Я расстроенно вздыхаю.

– Ты не знаешь, чего себя лишаешь, милая.

– Переживу, – цедит Дина. – Ещё далеко? – спрашивает она, изучая вид за окном.

– Боишься, что я снова тебя украду?

– Да я уже не знаю, чего от тебя ожидать.

Я улыбаюсь, тронутый ее искренностью.

– Не переживай, скоро будем на месте. Только… – умолкаю, все веселье мгновенно испаряется. – Слушай, мой отчим… Мы не очень ладим, и, на первый взгляд, он может показаться тебе грубой свиньей. Так вот, в его случае первое впечатление не обманчиво. Ты только не принимай ничего на свой счет, ладно?

– Ладно, – голос Дины выдает ее озабоченность.

– А мама… – мой взгляд устремлен на дорогу. – Возможно, она начнет расспрашивать тебя о разных вещах. Так ты тоже не парься, это у нее профессиональное.

– И кто у нас мама? – осторожно интересуется Дина.

Я изгибаю бровь и вновь бросаю на девушку быстрый взгляд.

Ей неизвестно, кто моя маман?

Да ладно.

– Юрист, – отвечаю уклончиво и наблюдаю за реакцией.

Арсеньева встречает эту новость без каких-либо эмоций. Ей, будто, пофигу.

Зато она произносит нечто странное:

– Знаешь, Тим, ты просто прирожденный психолог.

– Это ещё почему? – притормаживаю возле шлагбаума и смотрю на Дину.

– Потому что после твоих успокаивающих слов, – она рисует пальцами кавычки, – я уже вообще никуда не хочу ехать.

– Да все будет нормально, – протянув руку, похлопываю ее по бедру.

– Ещё раз так сделаешь и дальше едешь один, – сердится Дина.

– Я и забыл, что тебя нельзя лапать, – дурачусь я. – Извини. Привычка. Плохой, Тим, плохой, – кривляясь, изображаю, как даю себе пощечины. Дина смеется, приминая ладонью лежащий на коленях пакет. – А что у тебя там?

– Подарок для твоего брата.

Наконец я сворачиваю на улицу, где живет моя мать со своей семьей.

– Ну вот, – укоризненно вздыхаю. – Я же сказал, что сам позабочусь о подарке.

– А я так не могу, – возражает Дина. – Некрасиво ходить на день рождения с пустыми руками.

Она такая славная. Просто капец.

– Ладно, – тяну я, качая головой. – И что там?

– Кеды.

– Ты купила Марку кеды? Зачем? У него дофига всякой обуви и шмоток.

– Это не совсем кеды.

– Как это кеды могут быть не совсем кедами? – удивляюсь я.

– Это носки в форме кед, – объясняет Дина. – Я увидела их на странице одной девочки, которая обучает вязанию, и мне они так понравились.