Наклонив голову, я вижу, что что-то сверкает в его глазах. Затем, к моему удивлению, он погружает свой палец в черную смазку и проводит по моей щеке.

— Вот. Ты считаешь это забавным?

Я молча пялюсь на него. Хватаю банку смазки, погружаю четыре пальца в нее, и останавливаюсь.

— Ты проиграешь, Слейд.

Я бросаюсь на него и провожу пальцами по шее. Мои инстинкты говорят мне, быть осторожной, напоминая, что это тренированный боец, а я худая, двадцатилетняя девушка. Но комфорт, который не поддается объяснению, заставляет меня доверять ему.

Окуная пальцы обоих рук в смазку, он бросает на меня взгляд, который говорит, что мне лучше бежать или что-то в этом роде. Я поворачиваюсь, чтобы удрать, но чувствую, как две сильные руки, обхватывают мой бицепс сзади. С девчачьим визгом, я понимаю, что он притянул меня к себе, и моя спина сталкивается с теплом его груди. Я глотаю стон, который почти срывается с моих губ, из-за ощущения его крепкого тела, прижатого к моему. Его сильные ладони сжимают мои руки, растирая смазку, от локтя до плеча и разжигая мою кровь.

— Ты продуешь. Ты не сможешь выиграть сейчас. — Его слова звучат возле моего уха, заставляя меня дрожать, и практически повиснуть в его объятиях.

— Ах, да? — вопрос звучит неуверенно даже для моих ушей.

Черт.

— Мх. — Вибрация его низкого голоса грохочет возле моей спины.

Если я вскоре не освобожусь от этого влияния, то в конечном итоге могу сделает что-то глупое, например, тереться об него и мурлыкать.

Я резко поворачиваюсь, и он отпускает меня. Бросаясь обратно к Импале, к банке со смазкой, я вымазываю руки в боеприпасах и крадусь к нему, выставив руки в предупреждающем жесте.

Он манит меня пальцем и поднимает бровь. Я нападаю опять.

Мы гоняемся и уворачиваемся, смеясь и бросая угрозы друг другу, до тех пор, пока оба не оказываемся полностью в смазке и вынуждены заключить перемирие. Наша одежда и кожа покрыты жирным доказательством нашего развлечения. Возле стены, я скольжу вниз, чтобы посидеть и отдышаться. Он бросает мне пачку салфеток, и приступает к очистки своих шеи и лица.

— Ладно, отложим веселье, чью задницу ты должен надрать, чтобы получить этот пояс? — я вытираю смазку со своего плеча.

Он сидит рядом со мной, очищая грязь со своих пальцев.

— Виктор Дель Торо. Он нынешний чемпион в тяжелом весе. Никто не был в состоянии свергнуть его с престола… до недавних пор, конечно.

Из-за уверенности в его голосе, это предложение звучит, как констатация факта, а не прогноз.

— Хм. Что ж, удачи. — Он приковывает мой взгляд к своим огненно-карим глазам. — Не в том смысле, что она тебе понадобится. — Его глаза бродят по моему лицу и шее. Чтобы защитить себя, я пытаюсь опустить свой взгляд в пол, но я очарована им. Осознание, как безмолвное признание, проходит между нами, разжигая мою кровь. Я втягиваю воздух и прикусываю нижнюю губу между зубами, чтобы не попросить о том, о чем я пожалею, например, поцеловать меня.

Медленно у него появляется ухмылка, и глаза сверкают.

— Ты должна прийти на бой.

То, как он смотрит на меня, пробуждает бабочек в животе.

Прийти на бой?

Я бы сказала «да» на все его вопросы.

— Конечно, да.

Он все еще смотрит, но его улыбка растет, и ямочки подчеркивают лучезарную улыбку.

— Он будет четырнадцатого сентября в…

— Заткнись. — Мой резкий ответ удивляет даже меня.

— Что? Почему? — он искренне смущен, что даже больше располагает меня к нему.

— Ох нет, я имею в виду… заткнись… в смысле… не может быть… мне исполняется двадцать один, пятнадцатого сентября. (прим. ред. в англ. языке Shut Up можно перевести как «заткнись», а также выразить удивление)

— Ух ты, двадцать один. Это круто. Я помню свои двадцать один, — его глаза смотрят вдаль, вспоминая. — Вообще то не помню, — пожав одним плечом, он ухмыляется. — Но слышал, что было весело. — Он проводит рукой по волосам со смущенной гримасой, которую я нахожу совершенно сексуальной.

Я сворачиваю салфетку, которая вся в смазке.

— Как давно тебе было двадцать один?

— Рэйвен, ты пытаешься спросить сколько мне лет? — его глаза сужаются, смотря на меня.

Тепло поднимается вверх по моей шее и окрашивает щеки.

— Пять лет назад. Мне двадцать шесть, — комфортное молчание наполняет воздух. — В любом случае ты должна прийти на бой. Я достану тебе билет. Назовем это ранним подарком на день рождения.

— С удовольствием. Спасибо.

Джона

Тридцать минут тяжелых упражнений, не помогли выкинуть Рэйвен из моей головы. Я думал, что мне пойдет на пользу поработать с ней этим утром. Думал, что если узнаю ее лучше, то пойму, что она такая же, как другие девушки. Я ошибался.

С момента, как она появилась в моем доме, и до момента, когда ушла, мое внимание было приковано к ней. Обычно, когда женщины начинают говорить, я отключаюсь, но эта девушка говорила то, что я хотел слышать. Она говорила о машинах, как будто они были семьей. Это было увлекательно. Если этого недостаточно, работать вместе было легко и непринужденно. Разговоры и молчание были комфортными, как если бы она была одним из парней… ну, одним из парней в теле супермодели. Бл*дь. Даже гараж, с его двадцатиметровыми потолками, казался маленьким, когда она находилась в нем. Независимо от того, как далеко я отодвигался, ее совершенное тело, казалось, было слишком близко. Слава богу, что мне нужно было на тренировку, или я бы, наверное, упал на колени и умолял ее поужинать со мной.

Это не к добру. Скоро главный бой, и я не могу позволить себе отвлекаться. Может быть, мне стоит отложить реставрацию до конца боя. Это должно дать мне время, чтобы забыть о ней. Или, может быть, мне стоит взять себя в руки и перестать вести себя, как какой-то подросток со спермотоксикозом.

Я не могу отшить ее сейчас. Я обещал ей, что достану билеты на бой, и не могу отказаться от обещания. Тепло разливается во мне при мысли о том, чтобы высматривать Рэйвен из октагона в самый важный поединок в моей жизни.

Это дерьмо — не круто. Нужно попросить кого-нибудь из парней тщательно надрать мне задницу, прежде чем я превращусь в цыпочку.

Но цыпочка я или нет, меня тянет к ней неведомая сила. Всё, от моих мыслей до члена, стремится в ее сторону. Как будто попал в течение, одну минуту я свободно плаваю в любом направлении, а потом чувствую рывок. Я брыкаюсь и двигаю руками и ногами в направлении берега, пока невидимое притяжение тянет меня в противоположном направлении. Неважно, как хорошо я плаваю, я продолжаю отдаляться дальше и дальше в море.

Да, так же и с Рэйвен. В одну минуту я свободен, управляю водой в своей жизни, но сейчас, я чувствую рывок.

— Как дела, чувак? Где все? — спрашивает Рекс, пока идет к матам для разминки.

— Они должны быть здесь, — отвечаю рассеянно, все еще пытаясь вытащить свою голову из задницы. — Эй, Ти Рекс. Ты пропустил парочку. — Я показываю на свои брови и губы.

— Дерьмо. Спасибо, чувак. — Рекс убирает небольшую штангу из своей брови и кольцо в губе, и кладет их на скамейку.

— А где Калеб? — я вытягиваю руки и вращаю шеей.

— Он здесь, обматывает лодыжку в раздевалке. — Рекс показывает через плечо, где я вижу, как Калеб идет к матам.

— Вы говорите обо мне? — деревенский акцент Калеба отдается эхом от стен. Оуэн подкрадывается сзади, и шлепает его по затылку. — Ай, придурок!!

Оуэн игнорирует болезненный вскрик Калеба.

— Ты закончил перевязывать лодыжку, дорогой?

Калеб молча потирает затылок.

— Так ребята, давайте сначала разогреемся, а потом разобьемся на пары для спарринга. — Оуэн командует, потому что, это его работа. Он один из лучших тренеров в ММА, и когда он приступает к тренировке, он не валяет дурака.

— Ну что, сучки, готовы что вам надерут задницы? — Блейк направляется к матам. Опоздал.