Север перекрыт скагами, юг — тоже скагами, после которых — океан. Запад — американцами. До Марининских островов, если они еще не захвачены, я просто не доберусь вплавь. Оставался восток. А что у нас на востоке? На востоке только Ничейные Земли, которые ничейные как раз потому, что они задаром никому не сдались. Там даже жрать нечего! Степи и болота. А за ними…

— Оп-па! — воскликнул я.

А за ними — поселение землян, которое и перенеслось со Старой Земли по причинам, неизвестным до сих пор. И порт Первый, с которого отправлялись переселенцы в Порт-Артур. Даже от Верхнезаводска туда была проложена железная дорога. Вернее, проложена она была не отсюда туда, а как раз наоборот, оттуда сюда, но сути дела это не меняло.

Кажется, сто лет назад там была какая-то научная станция… да-да, точно! Именно там исследовали летающих медуз, которые производят кислород для этой планеты. Загвоздка в том, что местные растения не содержат хлорофилла, а потому, несмотря на все желание освоить материк полностью, человечество вынуждено ограничиться областями, не занятыми медузами — весьма опасными и неглупыми тварями. По злой иронии судьбы, убийство медуз лишит планету кислорода, и, соответственно, жизни. Так что, несмотря на все желание освоить всю Терру, люди проживали в областях, не входящих в ареал обитания медуз. Конечно, это — пока. Земные растения распространялись с чудовищной быстротой и рано или поздно настанет день, когда этих монстров можно будет истребить полностью, но это в весьма отдаленном будущем.

Если станция еще функционирует — она просто идеальное место! Скаги туда не сунутся, слишком далеко и, опять же — медузы, которым абсолютно все равно, кем питаться, людьми или чертями. Американцам болота тоже не сдались, да и вряд ли они знают про Первый. Одно омрачало мою радость — до тех мест больше тысячи километров. Тысяча километров! На своих двоих я доберусь туда, в лучшем случае — месяца через два. Но это мой единственный шанс.

Ветер, ворвавшись в разбитое окно, донес перестук копыт. Черти! Сверкать фонарем в кромешной тьме Невидимого Солнца и надеяться, что меня не заметят… непростительная глупость! Я поспешно потушил свет, и, загнав патрон в патронник автомата, спрятался за стеной.

Во двор Сигнальной, верхом на лошадях, въехали трое скагов. Именно таких типичных скагов, которых изображают в кино — в непонятном тряпье и с Калашматами. Они остановились у груды искореженного металла, бывшей некогда бронебульдозером, о чем-то переговариваясь на своем непонятном языке. Я навел на всадников оружие, приготовившись нашпиговать каждого свинцом.

Но я не торопился. Меня беспокоил вопрос: они одни, или рядом еще инопланетяне? Если я их срежу — услышит ли кто-нибудь выстрелы? И примчится ли сюда целая орда скагов, которые порвут меня, как Тузик грелку и моя башка займет свое место на шесте среди других защитников Сигнальной?

Времени для размышлений оставалось все меньше — двое собирались спешиваться. Если даже я завалю их позже — оставшийся в живых ускачет и приведет подмогу, а сколько ее там будет, этой подмоги — один Тилис, Единый В Трех Ликах ведает. Черти уничтожили целый гарнизон погранзаставы! Куда мне тягаться с ними в одиночку?

Я поставил локоть на перевернутый шкаф, прицелился и дал очередь. Двоих я уложил сразу, причем одного — вместе с конем. Я впервые в жизни убил живое существо! Причем сделал это осознанно. Даже — целенаправленно. Почему впервые? Потому что там, в засаде, я не уверен, что попал в кого-то. Я убил сейчас. Не из-за ненависти, хотя я имел полное право ненавидеть скагов. Как по отдельности, так и всех скопом. За сотни тысяч убитых людей, про которых говорил работорговец. За вырезанный гарнизон заставы. За бойню на дороге. Наконец, за моих друзей, казненных в Скагаранском Халифате. И я их ненавидел.

Но в этот момент не было ненависти. Только холодный расчет. Осознание того, что передо мной боевая единица противника и я должен ее уничтожить. Удовольствия никакого я тоже не испытал. Только моральное удовлетворение. Я не видел в рогатых живых существ. Только мишени. Для чего-то же меня учили убивать…

Третий попытался скрыться, но я дал еще одну очередь. Мимо! Дернул палец, пули ушли в сторону, щелкнув по стене, выбив каменную крошку. Прицелившись лучше, я всадил в спину удирающего черта остатки магазина. Попал! Инопланетянин завалился на бок и повис в стремени удаляющейся лошади.

Вот сейчас точно пора уходить! Схватив баул, я выскочил из казармы. К счастью, оставшийся конь зацепился поводьями за точащую из останков бульдозера железяку, и не мог сбежать. Выдернув из ножен одного из скагов штык, я срезал ремни подсумков обоих, выхватил из кобуры второго пистолет и запрыгнул в седло. Теперь мой путь лежал на восток.

Проскакав достаточно, чтобы убедиться, что за мной никто не гонится, я сбавил ход. Не вовремя пришла мысль, что я абсолютно ничего не знаю о лошадях. В офицерском училище нас учили только ездить на них. И то так себе, чуть-чуть. Вероятность того, что человеку вдруг ударит в голову покататься на коняшке была ничтожно мала. Я даже не знал, чем ее кормить! Однако твердо знал, что каким-то образом скакуна можно загнать.

Да вообще вероятность всего случившегося была ничтожно мала. Расскажи мне кто пару недель назад, что я буду нестись по степи верхом на мустанге — я б рассмеялся в лицо! Это как… как если б мне вчера рассказали, что скаги умудрились захватить все наши города на Терре! И теперь, может быть, на всем континенте из всех своих я — единственный живой человек!

Верить в это не хотелось. Хотя такие мысли были. Но если б я в это поверил, то, скорее всего, приставил пистолет к голове и вынес себе мозги. Такая мысль за последнее время посещала меня неоднократно. Потому что при таком раскладе бороться не за что. Конечно, я поклялся отомстить за Виталика и остальных, но кто меня на том свете спросит?

Спасало то, что землянам на этой планете приходилось и туже. Если б каждый раз люди, столкнувшись с небольшими трудностями, прибегали к суициду, вряд ли мы добились бы таких высот. Вон, те же коричневые скаги, изгнанные амерами в горы, вообще друг друга жрали, и ничего, успешно дожили до момента полного истребления! А тут всего-то Терра захвачена рогатыми, подумаешь…

Мои опасения оказались напрасными. Конь замечательно обходился травой. Не брезговал и сухпаем, но я старался его беречь. Лошадка может питаться подножным кормом, а я — нет. Даже при сильной экономии провианта мне не хватит на весь переход. При том условии, что я двигаюсь в правильном направлении. В идеале, конечно, найти железную дорогу и ехать вдоль нее, но где я ее найду в кромешной тьме, даже примерно не зная, не только, где сами рельсы, а, даже, где я?

Скоро Солнце, Арес и Земля разойдутся с одной линии, тогда можно будет поискать старый путь. Тогда же можно будет и поохотиться, благо патронов у меня хватало — три полных боекомплекта к Калашмату. Еще пистолет, старый, как говно мамонта, довоенного выпуска, штык-нож и пара гранат. Можно попробовать завалить даже многорога. Не особо крупного.

А если никто съедобный не встретится — что же… мне всегда нравилась конская колбаса. Я заранее приглядывался к своему транспорту, высматривая наиболее мясистые места. Надеюсь, он про это не догадывался и не присматривал мясистые места во мне. Это было и бесполезно. Ограничивая себе в еде, свой жирок я сильно уменьшил.

Я не догадался захватить с Сигнальной часы, так что по прежнему плохо ориентировался во времени. Деление дней на дни было весьма условным. Первый день поездки для меня закончился тогда, когда все тело начало ломить от скачки. Утро было вообще кошмарным. Ноги жутко болели и не хотели сходиться вместе. Я еле заставил себя вернуться в седло. Второе утро было еще более ужасным. Но на третье я уже не чувствовал боли. Вообще ничего не чувствовал. В моем положении это был плюс.

Я несказанно обрадовался, обнаружив старый деревянный мост через реку. Похоже, это был Урал, а мост — тот самый, что построили первые поселенцы больше ста лет назад. Значит, я двигаюсь в правильном направлении!